– Что вы! Конечно, нет! Оно было разработано для меня, для норвежской принцессы, в единственном экземпляре. – Эмилия перевела полные боли глаза на Артура, и тот опустил голову. – В единственном экземпляре… – задумчиво повторила Яна, словно пробуя слова на вкус, вес и цвет. – В единственном, – серьезно подтвердила Эмилия. – И вы, Яна, похоже, тоже в единственном варианте существуете. Очень красивая и неординарная женщина. Вам бы пошло такое платье! – Спасибо. Только мне мало, – ответила Яна, нисколько не покривив душой. – Эмилия, а если бы с платьем что-нибудь случилось? – решила пойти до конца профессор. – У вас был запасной вариант? – В каком смысле что-то случилось? – удивилась Эмилия. – Мало ли… Потерялось в багаже, порвалось, испачкалось краской… Что тогда? – Я не рассматривала такие варианты. Мое платье – как музейный экспонат. Нет же двух мумий Тутанхамона или двух «Черных квадратов» Малевича? Так и с платьем… Только теперь это не имеет никакого значения, – с горечью в голосе закончила принцесса. Татьяна так посмотрела на нее, словно сожалела, что под рукой не имеется детектора лжи. – Понятно… – протянула Яна. – Мое дальнейшее присутствие становится совершенно бессмысленным, я, пожалуй, пойду. – Куда же вы, Яна? – Эмилия уже фактически полностью пришла в себя. – Сейчас внизу будет дискотека. Первая часть, официальная, нудная, закончена. Вторая – собственно, бал – тоже. Он необходим для соблюдения правил этикета и традиций. Так что скоро начнется самое веселье. Вы, по-моему, несколько скованны. Я предлагаю отбросить условности, надеть короткие коктейльные платья и оторваться по полной… – Нет! – в один голос вскрикнули Татьяна Павловна и Яна. – Ну, хорошо… А почему вы против? Я не предлагаю плохого… У меня прекрасные платья. – Эмилия обиженно поджала губы. – Не сомневаюсь, – усмехнулась ученая дама. – Но чтобы одеть меня в, прости господи, коктейльное платье, придется распороть штуки три-четыре и сшить вместе. А у Яны… радикулит, ей вообще лишние движения ни к чему. – У Яны что? – как-то неприлично обрадовалась, услышав о недостатке соперницы, не сведущая в медицине и не очень хорошо знающая русский язык принцесса Норвегии. – Это не заразное! – сразу осадила ее Татьяна Павловна. – Радикулит – всего-навсего застуженный нерв на спине. – Ай-ай-ай… В таком молодом возрасте, и уже застужен нерв? Что же так? «А все же некрасиво ведет себя ее величество», – вздохнула Яна. А вслух сказала: – У меня славное советское прошлое: выезды на уборку овощей в колхозы в студенческие годы, первомайские демонстрации под дождем да еще походы с песнями у костра. Как тут было не застудить нерв? Никак! Поэтому меня лучше не трогать и не переодевать. – А я бы привела себя в порядок, – посмотрела на Артура Эмилия. А когда тот дернулся, чтобы выйти, попросила его остаться. – Вы ведь не возражаете, Яночка? Вы ведь на меня не сердитесь? – ласково спросила принцесса елейным голоском. «Решила сменить тактику, лиса, – поняла Цветкова, – и показать свою власть над бывшим женихом. Вот, мол, какой он у меня ручной!» Татьяна Павловна буквально кинулась помогать Яне покинуть покои принцессы Норвегии. Однако уже за дверью не удержалась от реплики: – Ну и язва же ты! И так понятно, что ты победила, позволь хоть ей совсем лицо не потерять. – А Артур как котенок на привязи будет? – уточнила Яна. – И потом, меня никто не спрашивал, нужен ли он мне. Да и нужна ли ему я на что-то серьезное? – Ладно, не ерепенься… И пойдем веселиться. К дискотеке-то мы более привычны, чем к балам… Женщины двинулись в ту сторону, где звучала современная музыка и раздавался смех. Народ уже вовсю веселился и хулиганил. Целое крыло было отведено под дискотеку, и тут же мелькали официанты, неся подносы с напитками, а по углам стояли фуршетные столы. Как ни странно, но здесь наблюдалось немало молодых лиц, коих Яна не заметила в зале, где произносили торжественные речи. Многие танцевали в центре просторного помещения, кто-то разговаривал, держась ближе к стенкам. Олег обнимался чуть ли не с каждым встречным официантом, постоянно облегчая их подносы от фужеров. Яна пить не хотела, но для приличия взяла один бокал. Ей еще было плохо от первой порции еды, а вот Татьяна Павловна снова увлеклась закусками. Становилось понятно, почему у нее такие габариты. Зазвучала безумно ритмичная музыка. Яну неожиданно увлекли в безумный хоровод из сплетенных тел и мелькающих улыбающихся лиц. Она быстро потеряла ориентацию и группу своих товарищей тоже. Ее толкали со всех сторон. Последний толчок оказался очень сильным, и госпожа Цветкова повалилась на пол, стукнувшись еще и головой. А подняться почему-то не могла, отчего на нее навалился дикий ужас, что сейчас толпа просто затопчет ее. То ли от страха, то ли от боли и духоты, но в глазах у Яны начало темнеть. Последнее, что дошло до сознания, был дикий вопль по-английски: – Девушку убили! Боже, остановитесь! Нож! Кто-то ударил ее ножом! Оглушающая музыка продолжала греметь, вокруг еще что-то кричали на непонятном норвежском языке. И вдруг Яна сделала потрясающее открытие: обнаружила, что из ее бока торчит непонятный предмет, очень красиво инкрустированный разноцветными камнями. Не хотелось думать, что она видит рукоятку пресловутого ножа, а его лезвие находится уже в ее теле, но факт оставался фактом. Именно на этой мысли мадам Цветкова выключилась окончательно. Глава 21 Когда было темно и ничего не видно, мозг подавал тревожные сигналы. Но и избыток света, ощущавшийся даже сквозь опущенные веки, наводил на неприятные мысли. Желание открывать глаза не возникало. Яна понимала одно: она лежит на чем-то очень мягком и анатомическом, то есть принимающем рельеф ее тела. Руки и ноги словно парили, верхняя половина тела была приподнята. Голова тоже удобно в чем-то утопала. «Я, наверное, умерла и нахожусь на облаке…» – подумала госпожа Цветкова и от удивления, что попала в рай, а не в ад, все-таки открыла глаза. Комната была довольно просторная и строго квадратная в плане. Несколько квадратных же окон, расположенных с трех сторон, оказались открытыми настежь. Легкие вуалевые занавески цвета крем-брюле колыхались при малейшем дуновении ветерка, и все помещение ощутимо наполнялось свежим воздухом. Яна возлежала посредине огромной кровати под белоснежным, с кисточками, балдахином. По стенам висели картины с весьма позитивными сюжетами. А у одного окна с телефоном в руке стоял Артур Зарецкий в темной одежде. Именно поэтому его рельефная фигура смотрелась очень красивым силуэтом на фоне голубого неба с плывущими белыми облаками. Его шелковистые волосы тоже слегка шевелились на ветру. – Артур… – позвала она каким-то не своим голосом. Тот мгновенно обернулся и кинулся к ней. – Ну, как ты? Яна, как себя чувствуешь? Пришла в себя? – Вроде да… А где я? – У меня дома, – быстро ответил мужчина, всматриваясь в ее лицо. – Дома? Хм, явно не панельная пятиэтажка… – Что? Что ты говоришь? Ты бредишь? – Ой, я забыла, что ты живешь в замке… Я у тебя в замке? – поняла Яна. – Да, в его правой башне. Здесь всегда солнечно при хорошей погоде и всегда хороший воздух – целебный, смешанный с солью моря и ароматом трав горных лугов. Здесь ты очень быстро пойдешь на поправку! – Хороший воздух – это хорошо. Только вот какого хрена… Постой! Так мне не приснилось? В меня на самом деле воткнули нож? – ужаснулась Яна. – К сожалению, да. Мы все были в шоке. Когда мне сообщили, что среди гостей раненая девушка, я понесся вниз. Понимаешь, у Эмилии в замке огромная коллекция холодного оружия викингов и оружия, которое они захватывали у противника, причем в свободном, можно сказать, доступе. Я ей говорил, что это неправильно, в смысле провокации на кражу. Но она всегда отмахивалась, шутила, что во мне говорят русские корни, что Норвегия – не криминальная страна, люди любят ее и чтят историю и ни у кого даже мысль не мелькнет обокрасть ее. И вот мелькнула… Даже не обокрасть, а взять один кинжал и убить. Именно как покушение на убийство расценил удар, нанесенный тебе, хирург, когда зашивал твою рану. Я-то сначала подумал, что кто-то из молодежи взял нож, баловался и произошел несчастный случай… Но нет, злоумышленник вогнал тебе в бок турецкий кинжал по самую рукоятку. При виде тебя у меня земля ушла из-под ног. Я решил, что ты мертва. Яна слушала, открыв рот. – Ты умеешь поднять настроение… – Если бы на тебе не было столько слоев одежды, нож дошел бы до сердца, а так лишь прошил кожу и мышечный слой. Поздравляю! – Спасибо. Ты поздравляешь меня так, словно я выиграла в «Спортлото», – нахмурилась Яна. И вздохнула: – Да что же мне везет-то так в последнее время? Артур ласково посмотрел на нее. – Удобно тебе на кровати с водяным матрасом? Я не оставил тебя в больнице, решив создать условия для скорейшего выздоровления у себя дома. – Спасибо за заботу… А все думала, почему мне так удобно лежать? Водяной матрас многое объясняет. Яна приподняла край одеяла и увидела, что одета в милую нежно-розового цвета ночнушку с воланчиками по рукавам. И только сейчас вспомнила: на ней же было платье Эмилии, вернее его дубль. И вот кто-то его снял, а на ее руках до сих пор нет наручников. Спросить или не спросить? Нет, надо все-таки прояснить все до конца. – Артур, а где моя одежда? – Не я раздевал тебя! – по-своему понял ее вопрос мужчина и поднял руки, словно заранее сдаваясь. – Я не о том, – слегка усмехнулась Цветкова. – Не знаю. Скорее всего твое странное красное платье осталось в больнице. Тебя ведь сначала туда привезли… Оно тебе так дорого? Да бог с ним! Я куплю тебе платьев, сколько хочешь. И намного красивее. «Все-таки заметил, что я выглядела, как уродина», – мелькнуло в голове Яны. – Нет, мне нужно именно то платье. Может, это моя реликвия… мой красный кумач, который очень дорог мне… Артур опустил голову – темная прядь упала на высокую рельефную скулу – и спросил: – Чтобы понять, что такое реликвия из кумача, я должен был родиться у вас, в России? «Нет, не думаю, что он знает, – размышляла Яна. – Не мог же он присутствовать в тот момент, когда меня раздевали… А медики? Разве их не насторожило, что под одним импровизированным платьем на мне оказалось другое? Да еще меньше размером, то есть явно не с моего плеча. Но никто почему-то не сообщил, куда следует… Наверное, решили: мало ли странных людей на свете. А я ведь из России, значит, по их мнению, вообще должна была приехать в валенках и ушанке, а сверху надеть что угодно. Но это же было свадебное платье Эмилии! Хотя рядовые врачи не были приглашены на бал и не видели наряд принцессы…» – Яна, – донесся до нее голос Артура, – что с тобой? О чем ты все время думаешь? Тебе нужно то платье? Кумач? – Да… кумач… – Хорошо, я съезжу в больницу и привезу его.