– Господи, что это?! – оторопела Цветкова. – Похоже, свадебное платье. И по описанию, явно принадлежит Эмилии. Зачем ты его сперла? Надо же, прикидывалась овечкой, что Артур тебя не интересует, а сама так злостно вредительствуешь! Платье стоит целое состояние, ее высочество специально летала за ним в Европу, и будь уверена, она с легким сердцем сдаст тебя полиции. Это международный скандал, попытка помешать свадьбе наследной принцессы и нанести урон монархии. Такое не прощается. Дура ты, Яна! Но я тебя в беде не брошу. Во-первых, никому не расскажу, что видела платье, во-вторых, надо будет придумать, как его назад вернуть, пока Эмилия не заметила пропажу, – размышляла вслух Татьяна. – Ты чего такая грустная? Сделала и не подумала, да? Все мы бабы – дуры. Но в полиции это, к сожалению, не станут учитывать… Ты прямо побледнела вся… Яна, не пугай! Что с тобой? – Чемодан не мой, – наконец выдавила из себя Цветкова. – Что-то я тебя не понимаю. Сначала ты говорила другое. – Я была в аэропорту с самым ярким и стильным чемоданом, выпущенным в единственном экземпляре. Так я думала тогда… – И? – кивнула профессор биологии. – Нас задержали, сказали, что прилетел самолет с королевской особой и что сначала ее выпустят… Потом стали выдавать багаж… Я поняла! Значит, у Эмилии был такой же чемодан. Вот ведь незадача! Нам, выходит, не только один мужчина нравится, но и вкусы у нас одинаковые. Черт! Я схватила сундучок, даже не посмотрев на бирку, поскольку искренне считала, что такого больше нет на свете. Лицо Яны даже пошло пятнами. Татьяна шепнула ей: – Сиди здесь, никуда не уходи. Я сейчас. И удалилась с самым загадочным видом. Вернулась она скоро, причем одновременно с хлопком вылетевшей из бутылки пробки. В руках профессор держала откупоренную бутылку вина, видимо, в очередной раз позаимствованную из замкового подвала, и пояснила: – Такое нельзя слушать, не выпив. Давай-ка, за тебя и за ясность мышления! – Оно нам понадобится… – то ли констатируя, то ли с вопросом произнесла Яна. Женщины выпили. Яне от новой порции спиртного стало еще хуже, а вот Татьяна Павловна, наоборот, очень быстро начала приходить в себя. – Значит, ты утверждаешь, что вы перепутали чемоданы в аэропорту? Хорошая версия. И всегда можно проверить, действительно ли вы оказались вместе в аэропорту. – Ты не веришь мне? – всхлипнула Цветкова. – Конечно, верю! Зачем тебе, красивой и гордой, вредительствовать мелкому норвежскому троллю? – Ты недавно совсем другое говорила – мол, я воровка, и все такое… – Когда это было? С тех пор много воды утекло! Вот ты сказала, что не похищала платье, и я верю. А почему я не должна верить хорошему человеку? Ты моя соотечественница, и я горой за тебя! – Спасибо. Только я правда ни в чем не виновата… – Выпей. – Спасибо. – Не за что. – Вот ведь мать твою ети! – икнула Яна Карловна. – Что еще? – Таня, если вещи принцессы, то есть платье, оказались у меня, значит, чемоданчик с моими вещами теперь у нее? – Ну, если рассуждать логически… Эмилия цветет и пахнет и не волнуется по поводу пропажи главного свадебного атрибута. Следовательно, исчезновение платья она не обнаружила и продолжает наслаждаться жизнью. Значит, чемодан твой где-то у нее стоит. Причем закрытый, я так думаю. Постой, а в нем как раз трупный материал и ребра? – А я про что! – воскликнула Яна. – Жесть! Невеста на душевном подъеме готовится похвастаться платьем, открывает свой гламурный чемоданчик, а там кусочки трупа? – Татьяна вдруг засвистела какой-то лихой мотивчик. – Именно так, – развела руками мадам Цветкова. – Только не кусочки трупа, а мертвая собака… – Какая собака? – плеснула себе вина Татьяна Павловна. – Чучело. – А, ну да, ты говорила. Вы запрятали туда кости и трупный материал. Хорошо хоть бедная девочка увидит чучело собаки, а не голые кости… – Чего это она у вас уже бедной девочкой стала? – удивилась Яна. – Да жалко что-то Эмилию стало… Тебе уже под сорок, ты разъезжаешь по миру с частями трупов, ведешь противозаконную деятельность… А она – будущая королева. Пусть навязчива и визглива, но адекватнее тебя. – Ясно, вы все об Артуре печетесь. – Да шучу я! Ты шуток не понимаешь, что ли? Шу-чу! М-да-а, надо как-то тебя выручать. Ведь не поверят, что случайно получилось. Да еще ты тут в тесном контакте с Артуром… Точно скажут: хотела расстроить свадьбу, поэтому и стащила платье. Яна уныло перебирала подол платья, нащупывая худенькими и длинным пальцами брильянтики на ткани. – Хм, настоящие брильянты… Да такое количество… – Я в курсе. Вся Норвегия ждет презентации этой роскоши! Слушай, а может, их аккуратненько снять и наклеить заменители? Впопыхах не поймут, а мы уже свалим домой. Поделим пополам, нам на всю жизнь хватит! А?! – Загорелись глаза у Татьяны Павловны. – А еще говорила, что у меня криминальные наклонности… – покачала головой Цветкова, тоже переходя с профессоршей на «ты». – За себя бы побеспокоилась! – Я-то тут при чем? Сама достояние республики, то есть королевства, сперла, а я виновата! – Ты же при свидетелях Артуру кричала, что они с Эмилией не пара и что с удовольствием лично бы свадебное платье сожгла. Так что, когда обнаружат пропажу, первым делом вспомнят о тебе, душа моя! – А ведь точно что-то такое я говорила. Вот ведь не знала, что подобное и правда может произойти! Что же теперь делать? – Я знаю что. Выведи меня отсюда туда, где есть сотовая связь, и дай мне телефон Артура. Мне принцессино платье даром не нужно, зато очень нужны мои опытные материалы. Из-за них столько риска было, что же, теперь все псу под хвост? Кстати, и само чучело я должна вернуть. Татьяна Павловна вывела Яну из подвала в холл замка. По пути женщины никого так и не встретили. Цветкова взяла телефон, набрала цифры. – Алло, Артур? Да, это Яна. Смотри-ка, узнал! Здорово! Извини, что так поздно звоню, но я только что вышла из алкогольного запоя у тебя в подвале. И зачем иметь такие погреба? Но я не потому звоню, что меня потянуло на общение. Я очень хочу завтра попасть на бал вместе с моими друзьями из России. Включи меня, пожалуйста, в список. Спасибо! – Яна зевнула. – Извини, время позднее, спать уже надо, а не разговаривать. Не хочу вам с Эмилией мешать… Пока. – Поразительно! – наблюдала за ней Татьяна. – Сама позвонила ему ночью и его же упрекнула, мол, поздно уже разговаривать. Да еще намекнула на секс с Эмилией… – Да, я бываю резка, – согласилась Яна. – Это не резкость, а хамство. – Кто бы меня учил! – огрызнулась Цветкова. – Пошли спать, завтра тяжелый день… – Согласна. Но я вряд ли смогу уснуть. Мою душу тревожит очень много вопросов. – Я могу помочь? – Ты можешь ответить. – Да? Попробую… – Не легче ли все рассказать Артуру? – спросила Татьяна Павловна. – Тогда он сам поменяет платье, объяснив Эмилии ошибку, произошедшую в аэропорту. – Неудачная мысль. Он и так странно на меня смотрит… Не хочу признаваться, что еще и езжу с трупами в чучеле… И, потом, он женится на ней, а муж и жена – одна сатана. Еще неизвестно, как Зарецкий отреагирует на мое объяснение. На сто процентов уверена: он сделает все, что попросит невеста. А та для меня смертной казни попросит! Видела ее небольшие и сосем не улыбающиеся глазки? – Видела я все… – вздохнула Татьяна Павловна. – А еще видела, что Артур преобразился с твоим приездом. И если это заметила даже я, то проныра Эмилия – точно! – И что? – Почему-то екает у меня за тебя сердце… – За меня? – уточнила Яна. – Мне кажется, что-то должно случиться. – Не говори глупостей! Я не верю ни в какие такие приметы, а уж тем более во всякие «мне кажется». – Дай бог, чтобы я ошибалась… Но у меня нехорошее предчувствие. Я постараюсь быть рядом и подстраховать, если что. – Спасибо тебе, Татьяна. Я ценю твое участие. Еще вопросы есть? – Один. – Давай! – Как мы завтра пронесем это чертово платье на бал? Не с розовым же чемоданом заявляться туда! – Нет, конечно. Я думаю, что надену его сама. – Ты в своем уме?!