– Таня, Артур не мальчик. Что, у него глаз нет? – А мне кажется, он бы и рад отделаться от Эмилии, а та не отпускает. – Раньше у него легко получалось расставаться со своими пассиями. Мне сказали, что баб у этого «белого и пушистого кролика» было много, – отметила Яна. – Здесь надавило общественное мнение. Эмилия же – будущая королева. – Вот именно! Один умный человек так сказал: все предрешено! И даже думать нельзя об Артуре! – высказалась Яна и прикусила язык. – Что за умный человек? Уж не Марек ли, с которым ты приехала? А чего не думать об Артуре? Значит, ты подумала о нем? – все правильно поняла опытная женщина. Щеки Яны залила краска. – Не надо переходить на личности! – Подумала, – с удовлетворением констатировала Татьяна Павловна. – А ведь ты могла бы… – Что? – Расстроить эту свадьбу и спасти парня. – Еще чего! Мне в своей жизни уже хватило приключений! – отмахнулась Яна. – Девочки, вина? – ввалился вдруг в комнату без стука белобрысо-лысый Славик с бутылкой. – Наливай! – не поворачивая головы, скомандовала Татьяна Павловна. Московская же гостья про себя отметила, что жутко красное лицо у мужичка вовсе не из-за обветривания на ветру, а, скорее всего, вследствие принятия на весьма тщедушную грудь большого количества местного вина. Белесоватые брови смотрелись на таком пламенеющем фоне просто бровями Деда Мороза. Вячеслав ловко достал из-под мышки пластиковые стаканы и открыл бутылку. – Я с вами? – Иди отсюда! – рявкнула на него Татьяна Павловна. Славик даже отшатнулся от ее голоса. И Цветкова сделала вывод, что бой-баба приложила не только ее, а, видимо, вообще любила распустить руки. – Ухожу! Ухожу! Зря вы не с нами, девочки… – У девочек свои секреты, – ответствовала Татьяна. – А уж как Олег переживает, как переживает… Где, говорит, мое солнышко, где моя Танечка? – покачал головой Слава, отойдя на безопасное расстояние. – Я подумаю. Может, и прощу его. Больно этот козел в моем огороде хорош! – подмигнула Татьяна Яне и голосисто рассмеялась. Вячеслав ретировался весьма поспешно. Видимо, понесся к своему другу, чтобы сообщить чудную новость, что его амазонка скоро сменит гнев на милость. Татьяна Павловна размашистым движением откупорила бутылку и разлила вино. – За нас! – Чин-чин! – ответила Яна и махнула стакан. А затем протянула: – Это так мерзко… – Что? – Влезать в чужие отношения. – А, вот ты о чем! А если речь идет о спасении человека? – прищурилась Татьяна. – А я не люблю мужиков, которые как тряпки! – Артур гений, можно сделать скидку. Все гении в чем-то беспомощные, как дети! – не соглашалась с Яной Татьяна Павловна, наливая по второму стакану. – Меня, значит, не интересуют тряпки и гении, – упрямилась Яна. И тут наконец-то задалась совершенно правильным вопросом: – Извините, а вы… – Да? – Лицо Татьяны стало приближаться по цвету к лицу Славика. – А вы-то вообще кто здесь? Я приехала в Норвегию, в страну, в которой никогда не была, меня встретила группа российских товарищей и набила мне морду. Вы тут все время пьете, как я поняла, и при этом живете в замке, который не является гостиницей. Что вы тут делаете? – округлила глаза Яна. – Кто вы? Татьяна Павловна с шумом рыгнула. – Мы – ученые. Ик! – Что? – не совсем поняла Цветкова. – Цвет российской биологии, – уточнила Татьяна Павловна, ковыряя в зубах. – Что непонятного? – Да ничего, – поежилась Яна. – Просто… – Что – просто? – Как-то… – Как? То? Я поясню, Яночка. Мы здесь по очень существенному вопросу. Россия каждый год тратит бешеные средства на закупку норвежского лосося и устриц для ресторанов. В основном московских. А ведь сама Россия… Тут Татьяна Павловна жутко закашлялась, чем-то подавившись. Лицо женщины багровело, глаза налились кровью, и она стала задыхаться, показывая на свое горло и беззвучно шевеля губами. По всему было понятно, что ей капец… Яна не на шутку испугалась. Но вовремя вспомнила, что у нее медицинское образование, и рванула к собутыльнице. Но удары ее кулачка по спине Татьяны Павловны были как мертвому припарка. Крупная дама продолжала умирать просто на глазах. И тогда, войдя в состояние аффекта, Яна попыталась приподнять ее, охватив под грудью сзади, применив прием, знакомый не столько по мединституту, сколько из кино. Но даже при сильном желании спасти женщину у нее ничего не получилось. Волна отчаяния накрыла Цветкову с головой – тем более что Татьяна Павловна повалилась на пол и забилась в конвульсиях, – и закричала: «На помощь!»… буквально в лицо ворвавшемуся в комнату Артуру. Тот бросил поднос, с которым пришел, на стол и кинулся к умирающей. Дальше Яна стала свидетельницей невиданной картины. Зарецкий, обладавший скорее стройной, чем мощной фигурой, перевернул огромную женщину вниз головой, держа за ноги и протряс ее довольно-таки легко. Татьяна что-то откашляла и – задышала. – Вот ведь черт, не в то горло кусок шашлыка попал. Чуть не умерла! – пояснила она оторопевшей Яне, сидя на полу и пытаясь прийти в себя. – Как вы? – обратился к ней встревоженный Артур. – Ничего, раздышалась… Яна, я же говорила тебе, что он – ангел! Артур, мальчик мой, ты спас меня! – Я старался, – расслабился Зарецкий, улыбнувшись. – Действительно, вовремя явился, – не могла не согласиться московская гостья, вытирая холодный пот со лба. – Ты ушла голодная, и я приготовил для тебя целую рыбу, – пояснил свое появление Артур, поняв, что угроза для жизни Татьяны Павловы миновала. – Добрые люди меня уже накормили, – молвила слегка растерявшаяся Яна. – Вот спасибо! Вот молодец! Сам готовил? Какой красивый лосось! Вот ведь удружил! – перекрыла ее реплику своим громовым голосом Татьяна Павловна. – С нами посидишь? – С удовольствием, – кивнул хозяин замка и нобелевский лауреат. – А тебя больше никто не ждет? – решила уточнить Цветкова, смотря на него в упор. – Нет. – А как же принцесса? Она съела мою порцию рыбы? Не подавилась? – продолжала уточнять Яна, улыбаясь. – Эмилия ушла отдыхать. – К себе в покои? – В наши совместные покои, – поправил Артур. И спросил: – Я не совсем понимаю, ты за что-то злишься на меня? Я в чем-то виноват? Тут уж настало время смущаться и тушеваться Яне. – Н-нет… Извини, веду себя как свинья… А ты – как радушный хозяин. Присоединяйся к нам… если хочешь. – Конечно, хочу, – сказал Артур и присел за небольшой столик третьим. Мозг Татьяны Павловны, видимо, все-таки подвергся кислородному голоданию, потому что она отдала свой стакан Артуру, пояснив: – Третьего нет, сама буду пить из бутылки. Что-то горло саднит! Сказано – сделано. Дама вставила бутылку в рот, заправски запрокинула голову и не то чтобы сделала пару глотков, а просто допила ее залпом всю, до последней капли. – Хорошо! Сухость ушла! – Женщина оторвалась от бутылки и посмотрела на Яну, затем на Артура. Потом опять на Яну и снова на Артура… – Красивая пара… Яна перевела глаза на Зарецкого, выглядевшего несколько бледным, и нашла в себе силы остаться прежней (имеется в виду расцветка щек).