Ли бросает на него взгляд. – Я не вправе тебя об этом просить. – Почему бы и нет? Ли передергивает плечами, она сегодня как на иголках. Ли напоминает себе, что доверяет Ноа. Мейсон и Грейс тоже ему доверяют. К тому же в глубине души Ли всегда желала, чтобы в жизни сына был мужчина. И в ее тоже. Теперь ей хочется не просто создать видимость счастливой семьи, а иметь счастливую семью на самом деле. Мгновения нерешительности, и тишина стала гнетущей. Наконец, набравшись смелости, Ли поднимает глаза. – Я должна кое в чем признаться. – Даже так? – Ноа взбалтывает остатки льда в стакане: смена темы его явно ошеломила. Откинув голову на подушку, Ли разглядывает его. – Я все не решу, насколько могу быть с тобой откровенной. Не знаю, что ты на самом деле думаешь. – Это и есть признание? – поддразнивает он. – Нет. – Тебе незачем от меня что-то скрывать, сама знаешь. – В его взгляде искренность. Ли теребит кисточку на маленькой декоративной подушке. – Просто не хочу изгадить наши с тобой отношения. – Каким образом? – Ноа склоняет голову на плечо. В мозгу Ли проносятся картинки прошлого. Все неверные шаги, все промахи, все чудовищные ошибки. – Ты мне… нравишься. Как бы неуклюже это ни звучало, – подняв голову, выдавливает она. – Ты тоже мне нравишься. «Насколько честной можно быть?» – Понятно, но ты нравишься мне как человек. Как мужчина. То есть в романтическом плане. Собственные слова кажутся Ли глупыми. Сердце так колотится о ребра, что она еле сдерживает желание глянуть, не порвало ли оно своими мощными толчками футболку. – Ли… – Ноа чуть отстраняется. – Я польщен. Она следит за каждым его движением и подмечает, как напряглось его тело. – Однако тут же отодвинулся, – шутит Ли, но глубоко внутри она уязвлена отказом. «Никому-то ты не нужна». – Нет, просто… – Ноа машет рукой в сторону комнаты Мейсона. – Для меня главное – мальчик. Я не хотел бы как-то помешать тому, ради чего ты позвала меня в свой дом. Ноа пытливо вглядывается в ее лицо, но Ли не в состоянии встретить его взгляд, вместо этого она, потупившись, рассматривает собственные колени. Ради чего она позвала Ноа в свой дом? Он здесь потому, что его рекомендовала Грейс. Потому, что согласился учить Мейсона. Потому, что Ли нужен мужчина в доме, в жизни, да и постели. Неужели это так трудно понять? Она встает и наконец набирается сил глянуть ему в глаза. Тело буквально вибрирует от нервозности, неутоленного желания и огорчения, вызванного отказом. Наверное, надо забрать у Ноа стакан со льдом, наполнить его и сменить тему… Но внезапно она останавливается лицом к нему, колени к коленям – и стремительно наклоняется. Ноа, судорожно втянув воздух, косится в сторону комнаты Мейсона, а затем встречает взгляд Ли. Она не состоянии думать, в голове все мешается от грохота собственного сердца и яркого нефрита его глаз. Продолжая смотреть прямо в них, Ли все ближе наклоняется к Ноа и замирает в паре сантиметров от его губ. Руки Ноа подрагивают у нее на плечах: он то ли хочет ее оттолкнуть, то ли, наоборот, привлечь к себе – но Ли держит позицию. Такая дерзость для нее в новинку, но сколько можно ждать? Ноа сглатывает. Вот оно, желание, понимает Ли. Нос наполняет терпким ароматом его одеколона, смешанным с природным запахом тела. Не в силах противостоять, Ли берет лицо Ноа в свои руки, ладони скользят по его ухоженной коже. Ли наклоняется еще ближе. Ноа испускает вздох, его закрытые веки подрагивают. Затем подается навстречу, но в последний момент перехватывает руки Ли и мягко ее отстраняет. – Нам нельзя. Ли выпрямляется, вся трепеща от желания. – Почему? – Просто нельзя. Ноа запускает пятерню в волосы. – Но почему? – получается как у капризной девчонки, и Ли начинает снова: – Послушай, я понимаю, что ты не хочешь смешивать работу и личное. Я понимаю, это твой профессионализм, и я его очень ценю, правда. Это как раз то, что я в тебе больше всего люблю… – На слове «люблю» она краснеет. – …Что мне больше всего в тебе нравится. Но я много размышляла о нас. Вернее, только об этом и думала. Она вспоминает их непринужденный разговор за ужином и с каким удовольствием Мейсон наблюдал за ними. Втроем за одним столом они выглядели настоящей семьей. Пора бы и ей создать полноценную семью. Столько лет прошло. – Ли… – Ноа встает, снова отстраняя ее. Внутри у Ли что-то обрывается. Ей стоит большого труда не показать разочарование. – Слушай, прости, я… я попросту не могу. – Ноа проводит рукой по щеке, там, где ее касалась Ли, и она следит за его пальцами, не в силах отвести глаз. – Ты с кем-то встречаешься? При мысли о сопернице у Ли вскипает кровь. Не для того она прождала полгода, чтобы ее отвергли ради другой! Ноа ничего не отвечает, изучая ее лицо. Внезапно в его глазах мелькает сожаление, и Ли понимает: он что-то скрывает. Зная, что поступает неразумно, она идет в спальню и запирает дверь. Хочется остаться и расспросить его, но Ли боится того, что может услышать. Отказ Ноа тяжелым грузом лежит на сердце. В ванной она плещет в лицо ледяной водой, потом смотрит на себя в зеркало. Внезапно Ли захлестывает недовольство собой: почему она всегда на втором месте? Почему не может получить то же, что остальные? Почему не имеет права злиться? Но вскоре Ли вспоминает ответ на эти вопросы и, успокоившись, выходит извиниться. 9 Ли На диване Ноа не оказалось. Ли подходит к двери комнаты Мейсона и прислушивается. Тихо. Она замечает, что с кухонного столика у задней двери исчезли ключи Ноа. Ли выходит в ночь. Воздух дышит свежестью, вдалеке, стремительно удаляясь, мерцают хвостовые огни. Когда Ли возвращается в дом, на нее наваливаются сожаление и стыд. Она делает глубокий вдох, но обуздать эмоции не так-то просто. Неожиданно для нее самой из груди вырывается крик. Ли не помнит, когда последний раз так кричала, и вначале звук собственного голоса пугает ее, но затем она дает себе волю, и крик становится еще громче. Мейсон с ошалевшими глазами вылетает из комнаты. Конечно, Ли помнит, что сын терпеть не может шум, но сейчас она просто не может сдержаться. Ли кричит и кричит, и Мейсон, закрыв уши руками, сбегает к себе и пытается отвлечься макетом. Она оседает на кафельный пол. Ей так хочется, чтобы ее утешили, чтобы ее любили… Чтобы она была кому-то нужна. Разумеется, Ли помнит, когда у нее впервые возникло ужасное ощущение собственной ненужности. Отправной точкой стала одна-единственная ночь – та самая, в которую погибла мать. Потом добавилась эмоциональная отстраненность отца. Затем – трудности со злыми детьми в школе, отсутствие друзей, парня и родителей, способных оказать поддержку. Бессонные ночи в тревоге о неоплаченных счетах. Отцовские угрозы вскрыть себе вены от горя. Впрочем, они остались пустыми словами: отец никогда не поступил бы так. Ли было его жаль, жаль их обоих. Кончилось тем, что отец на работе в автомастерской получил травму, которая привела к проблемам с позвоночником – лептоменингиту – и потере трудоспособности. Когда у него появился законный предлог ничего не делать и при этом каждый месяц все равно получать чеки, он начал спускать деньги на болеутоляющие и бухло – и считал на этом свой отцовский долг выполненным. Сколько раз Ли собиралась съехать от него! Бросить дом, бросить отца, оставить Нашвилл, но ей было страшно: а вдруг, вернувшись домой, она найдет его мертвым? И Ли осталась. Она убирала, готовила, пошла сразу после школы учиться на парикмахера, чтобы им обоим легче жилось. Отцовского пособия не хватало, всегда надо было еще. А после встречи с Ширли жизнь окончательно пошла под откос. Ли со вздохом отклеивается от пола. Лучше не вспоминать о прошлом. Она утирает слезы и, шмыгнув носом, стучится к Мейсону: в голове уже заготовлены извинения. Конечно, не стоило так кричать. Стоя под дверью, она думает об отказе Ноа, болезненном, точно удар тупого ножа в живот. Ли стучит снова. Может, такой ей выпал жребий: всю жизнь прожить одной, растить Мейсона без отца. Может, она это заслужила? Уродливая правда вгрызается глубже, к глазам подступают слезы. В этот момент Мейсон приоткрывает дверь. Усилием воли взяв себя в руки, Ли входит и извиняется, что напугала его. Она произносит: «Прости, я не хотела», ее слова искренние, но на самом деле они адресованы совсем другому человеку. отчаяние существительное крайняя безнадежность, безысходность Я знаю, что такое отчаяние. Я практически создала его своими руками.