В самый разгар дня в хижине царил полумрак. Но обстановка более менее просматривалась. Девушка остановилась сразу за входной дверью, чтобы разглядеть помещение. Напротив нее расположилось окно почти на всю стену. Под ним на полу был расстелен большой ковер, на котором кучей лежало множество маленьких подушек и валиков. Рядом стоял низкий столик. Если и можно было за ним есть, то только сидя на полу. «Так вот почему потолок сначала показался слишком низким!» Над входной дверью вторым этажом была закреплена кровать, почти под потолком. Слева опускалась небольшая лесенка. Небольшая простенькая кухня по правую сторону от окна. Напротив кухни, на всю длину стены, впритык стояли большие плетеные сундуки, а между ними замаскировалась узкая дверь. Весьма уютно… Но все было это неважно. Ее интересовал один-единственный вопрос — где же был Горин? — Андрей? — тихо позвала рыжеволосая. В ответ, конечно же, не прозвучало ни звука. — Вот где теперь его искать? — пробубнила себе под нос и с досады плюхнулась на гору подушек. — Гха! — послышалось откуда-то снизу. — Ой! — актриса подскочила на ноги и уставилась на то место, куда приземлилась несколько секунд назад. Груда подушек медленно села. — Какого черта? — простонал человек на полу. — Андрей, вы… ты… вы… что здесь делаешь?! — от ее голоса сидящий напрягся. Этот голос он узнает в любом состоянии. — Ма… А что ты здесь делаешь? — Я первая спросила! — выпалила девушка, поднимая голову вслед за распрямляющимся силуэтом, принимающим очертания человеческого. — Как ты нашла меня? — Неважно! Почему ты исчез? Снова! — Я… Мне нужно было побыть одному. — Ты только прилетел! — Ты не понимаешь. — Так расскажи мне! — Как… Как ты себя чувствуешь? — Брошенной! — оба замерли, а Майя тяжело дышала. «Надо. Надо сказать ему. Но… как же я зла!» — Я два дня сидела под твоей дверью, волнуясь, что ты заболел. Не знала, что и думать, так как не могла увидеть тебя. По твоему мнению, как я могла себя чувствовать после того вечера?! А ты сбежал и… — девушка подошла ближе, запах алкоголя резанул по носу. — просто пьешь?! — Поэтому и ушел. Не хотел, чтобы кто-либо видел. Тем более ты. Голубые глаза расширились. Майя начала задыхаться от возмущения. Хотя… Кто она была такая, чтобы перед ней отчитывались? Но об этом юная актриса подумать не успела. — Ну знаешь… Прекрасно. И оставайся! Один… Рыжеволосая фурия вылетела из домика, промчавшись мимо оторопевшего Хаггарда. Растерянный, он не знал, куда бежать — то ли за девушкой, то ли внутрь дома. Второй вариант отпал сам собой. Горин вышел первым. Весь лохматый и помятый, щурился, прикрываясь рукой от слепящего солнца. — Ну что, хандра прошла? — с толикой издевки спросил Алан. — Это ты привел ее сюда! — красные глаза злобно посмотрели на седого мужчину. — У меня не было выбора. Эта девочка очень проницательна. А из меня, как выяснилось, врун никудышный. — Не во всех случаях ее проницательность работает. А ты действительно врать не умеешь. — Она очень переживала за тебя. Представляешь, твоя принцесса перелезла через перегородку на балконе и вломилась в номер «тяжелобольного». Как думаешь, что она там увидела? — Черт, перегородка! Ладно, я понял. — Давай-ка вот что. Приходи в себя, принимай человеческий облик и возвращайся в центр. У юной леди к тебе какой-то разговор… был. Кстати, мне тоже нужно будет с тобой поговорить. — Дай мне ещё два дня. — Слишком не затягивай, — с этими словами сереброволосый пошел следом за Майей. Горин, оставшийся в полном одиночестве, зашел обратно в дом. Задержавшись около левой стены, отодвинул ногой осколки разбитого зеркала. Открыл один из подвесных шкафчиков. Верхняя полка была до отказа уставлена выпивкой. На нижней оставалось бутылки четыре. Пустой стакан, лед, горячительный напиток цвета темного янтаря. Тихий всплеск, кубики льда, соприкасаясь друг с другом, застучали по стенкам заполненного на треть стакана. Глоток, еще один. И опять по новой. Незаметно бутылка опустела до половины. Забыться. Не видеть. Не слышать. Не понимать. Хотя бы еще чуть-чуть. Пока окончательно не сошел с ума. Ему было страшно, действительно страшно. Но самое ужасное то, что он оставался один, что не мог никому рассказать. И никогда не сможет. * * * Майя стояла возле ниши с венком и цветами и смотрела на маленькие танцующие огоньки. Почему разозлилась? Она же ему никто. Всего лишь подопечная, ученица в актерском мастерстве. Неужели их связывала только работа? Почему же он так заботился о ней в последнее время? Чувство ответственности? Вины? Но за что? Актриса совсем запуталась и не знала, чего ожидать от него в следующий момент. То молодой человек сам искал встречи и вел себя слишком откровенно для коллеги по работе, то избегал ее. От размышлений ее оторвал хозяин острова. — Уж не знаю, что между вами произошло, но таким я его еще никогда не видел. — Ты хорошо знаешь Андрея? — не отрывая глаз от пламени, спросила рыжеволосая. — Думаю, достаточно для того, чтобы называть его своим другом. Но после твоего рассказа у меня появились кое-какие мысли на его счет. Я имею в виду его состояние. Боюсь, я знаю, в чем дело. Но пока точно сказать не могу. Для начала я должен с ним поговорить. — И когда ты собираешься это сделать? — Когда он вернется. Эндрю попросил дать ему еще пару дней. — Но для чего? Я совсем ничего не понимаю. — Ему очень плохо сейчас. Энди частенько прилетал именно сюда, чтобы уединиться. Здесь его не достанут журналисты и он может хоть иногда побыть собой. Тем более, что твой коллега всегда желанный гость здесь. Тут актрису словно током ударило. Она сама частенько искала место, чтобы поплакать. Чтобы никто ее не видел. Быть может, ее дорогой наставник тоже пытался спрятаться, чтобы справиться с тем, что его так мучило, переосмыслить все? Точно! И как она раньше не догадалась?! Тогда получается, это Майя виновата? Надо вернуться. Да! Ждать было бы невыносимо. К тому же целых два дня. — Точно! — воскликнула актриса. — Что? — А? Да так, кое-что вспомнила. — Майя, должен тебя предупредить. К острову приближается ураган. Утром я получил штормовое предупреждение. Ни в коем случае не ходи через грот, если начнется дождь! Его мгновенно затапливает, а выбраться отсюда в одиночку ты не сможешь, — сереброволосый с сожалением посмотрел на свечи и склонил голову. — Здесь уже кто-то погиб, верно? Не зря ведь тут стоят эти свечи. — Маттео был одним из тех, кто помогал мне строить эту хижину. Это был замечательный человек и верный друг. Он не успел выбраться до того, как грот затопило. Мощным потоком его затянуло вон в тот проем, — мужчина указал рукой на дыру под одной из колонн. — Туда, под землю, уходит лишняя вода. Маттео застрял там и захлебнулся. — Это ужасно… — У него осталась жена и трое ребятишек. Я ежемесячно посылаю им чек. Забрал бы их сюда, но детям нужна школа. — Ты удивительный человек, Алан. Другой на твоем месте ограничился бы устными извинениями и благополучно забыл об этом. — Я так не могу. Маттео погиб, работая на меня. Следовательно, это я не доглядел. Из-за моей оплошности семья лишилась мужа, отца и кормильца. — Должен же быть у тебя хоть какой-то минус, — попыталась сострить рыжеволосая. — Кто же зажигает эти свечи? — Тут тоже есть свой секрет. Это не обычные свечи, они горят очень долго. И зажигают их не всегда. Для знающих зажженная свеча — знак того, что в хижине кто-то есть из своих. Для остальных же это место памяти погибшему. — Хитро придумано. — Прошу, помни о том, что я сказал. Если начнется дождь — ни в коем случае не заходи в грот! Если собьет с ног — выбраться ты уже не сможешь. — Почему нельзя просто заделать дыру? — Я пробовал. Тогда вода подходит к хижине. — Решетка? — Быстро забивается и тогда образуется пробка, что аналогично первому варианту. — В таком случае, я буду крайне осторожна. Спасибо, — Майя улыбнулась. — Всегда рад помочь, — Алан улыбнулся в ответ. — Я… Думаю, мне стоит вернуться обратно. Нехорошо я ушла…