— Никогда. — Мы интересуемся ради твоего же блага. Мир плохое, жуткое место, и если ты не из команды плохих парней, то не должна быть в нем одна-одинешенька. — Прикоснись ко мне еще раз, — процедила она сквозь стиснутые зубы, игнорируя его притворную заботу, — и пожалеешь. Я не шлюха, и не ищу другого заработка. Понятно? Оба уставились на нее, и она смогла освободиться. Ушла прочь, пока не натворила глупостей. Дрожащими руками выполнила заказ матери с сыном. Сердце бешено колотилось, едва не ломая ребер. «Ты должна успокоиться. Глубокий вдох, глубокий выдох. Вот так». Мышцы наконец-то, расслабились. Она явно избегала Братцев-Птенчиков на обратном пути к столику, оставаясь для них в полной недосягаемости. Когда мать поняла, что девушка принесла Кока-Колу ее сыну, она раскрыла, было, рот, но Даника остановила ее жестом все еще трясущейся руки. Поняла, что еще не успокоилась после прикосновения Птенчика № 2. Новый глубокий вдох, глубокий выдох. — За счет заведения, — прошептала она. Энрике ничего не давал даром, даже своим официанткам, и если услышит об этом, то вычтет доллар девяносто семь центов из зарплаты Даники. — Если он не против, то пусть пьет. Лицо мальчика осветилось счастьем. — Я не против, правда, мам? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Женщина благодарно улыбнулась Данике. — Не против. Спасибо. — Пожалуйста. Решили, что будете заказывать? — она вытащила блокнот и карандаш из передника. Ее рука перестала дрожать, но мышцы были так напряжены, что она случайно переломила карандаш пополам. — Ой. Извините. Более осторожно вытащила запасной. Парочка сделала заказ. Новая семья вошла в кафе. Девушка лишь окинула их любопытным взглядом. Все меньше и меньше она вздрагивала при появлении новых посетителей. В первые пару дней она ожидала, что Рейес войдет в дверь, перебросит ее через плечо и исчезнет с ней в ночи. Джилли провела семью к единственному свободному столику, ловя на ходу взгляд Даники. Они устало улыбнулись друг другу. Даника чувствовала себя уязвимой, ее нервная система явно была на взводе после прикосновения Птенчика № 2. «Ты знаешь, что не можешь так реагировать. Ты должна быть готовой ко всему» — Вы поняли? — поинтересовалась у нее женщина. Девушка обратила внимание на свою клиентку. — Да. Два гамбургера, один пустой, другой с полной начинкой, два порции картофеля-фри. Женщина кивнула. — Отлично. Спасибо. — Ждать долго не придется. Даника вырвала листок из блокнота и направилась к Энрике. На этот раз Птичка № 1 схватил ее. — Слушай, мы не считаем тебя проституткой. Мы просто хотим поговорить с тобой. Тебя ожидают неприятности. Прежде чем она сумела взять себя в руки, сработал инстинкт. В мыслях она видела перекошенное лицо сестры в ту ночь, когда их выкрали из гостиницы и доставили в крепость, сделав пленницами монстров. В ушах звучал голос матери: «Бабушка может быть мертва. Ее могли убить». Красный туман застлал зрение, и ярость всколыхнулась с полной силой, превращая ее из женщины в берсерка. Нападай! Никакой беспомощности! Она вмазала свободной рукой мужчине по носу. Хрящ моментально сломался, и кровь брызнула на его рубашку и тарелку. Он болезненно взвыл, прикрывая руками лицо. После этого крика повисла тяжелая тишина. Затем некто уронил чашку. Бум, хлюп. Жидкость растеклась по полу. Кто-то чертыхнулся. Все звуки напоминали гром, вламываясь в ее мозг и выхватывая из мстительного тумана. Челюсть Даники отвисла. Птенчик № 2 всхлипнул, вытаращив глаза. Он вскочил, громко переводя дыхание. — Что, черт тебя возьми, ты творишь, стерва? — Я… я… — девушку охватила дрожь. Она обмерла, борясь с паникой. Она только что привлекла внимание. Всеобщее, и не себе на пользу. — Я… я говорила вам не трогать меня. — Ты напала на него! Угрожающе зыркая, раненный мужчина схватил ее за плечи и толкнул назад. Она могла предотвратить это, могла всадить карандаш ему в горло. Она не сделала этого. Унижение, смешанное с сожалением заглушило последние отголоски ярости. Где теперь твое оцепенение? — Знаешь что? — прорычал на нее он. — Ты такая же, как они. Она может быть невиновна, говорили мне, потому будьте внимательны к ней. Будьте заботливы. Я не верил этому ни секунды, но подчинился. Не стоило. Ты только что доказала свою презренность. Возможно ты все же шлюха — их шлюха. «Ты такая же, как они», — сказал он. — «Кто эти они?» — Простите. Я не хотела… Я… — ничто из сказанного ею не улучшит ситуацию. Прочистив горло, она расправила складки на свитере. Должно быть, кровь испачкала ее ладонь, потому что багряные полоски появились везде, где касалась ее рука. — Мне на самом деле жаль. — Кто-нибудь позвоните 911, ради всего святого! — О, Боже. Ей придется бежать тогда, когда она только обустроилась. Если это попадет в прессу… — О, Боже, — опять подумалось ей. Сердце опять принялось колотиться о ребра. Энрике выбежал из кухни, двойные двери завертелись за ним. Он был здоровяком, высоким и грузным, производящим чрезвычайно сильное впечатление. Его редеющие волосы упали на прищуренные глаза, когда он рявкнул: — Ты, малявка, уволена. И это наименьшая из твоих проблем. Ступай в помещение персонала и там жди, когда приедут копы. Конечно же, она уволена. И в глубине души она знала, что он намерен не платить ей за сегодняшний день. — Я уйду, — соврала она, — как только ты мне заплатишь. Ты должен мне за… — Марш туда сию же минуту! Ты пугаешь клиентов. Взгляд Даники упал на мать с сыном. Одной рукой женщина предостерегающе обнимала мальчика, а другой отталкивала прочь принесенную Даникой колу. Оба взирали на нее со страхом. Я? Но я же просто защищала себя. Она отвела взгляд, и Джилли попалась ей на глаза. Лицо девушки лучилось беспокойством, пока она приближалась, очевидно намереваясь поддержать Данику. Она также утратит работу и сегодняшний заработок, а этого Даника не могла позволить. — Я подожду полицию в своей квартире, — солгала она. — Нет, — сказал Энрике. — Ты… Развернувшись, она вышла из кафе с высоко поднятой головой. Благо, никто не попытался остановить ее, даже Птенчик № 2. Ночь была теплой, наполненной огнями неона и толпой. Ей казалось, что она подсвечена прожектором, и все прохожие таращатся на нее. Господи, что же ей делать? Девушка ускорила шаг, почти побежала. В кармане лежало сорок долларов. Хватит на билет на автобус, идущий куда-нибудь. Куда ей направиться? Может быть в Джорджию. Персиковый штат был довольно далеко. Что более важно, она будет проезжать через Оклахому. Сможет поискать бабушку. Мысль едва успела оформиться, как что-то ударилось в ее спину, отправляя в темный проулок. Она грохнулась на тротуар с такой силой, что лишилась дыхания. Камни впились в кожу сквозь свитер и футболку. Челюсть клацнула об асфальт, искры полетели из глаз. — Демонская сучка! — прорычал мужчина у ее виска, брызжа слюной. Птенчик № 2. В конечном итоге они не дали ей сбежать. — Неужто ты возомнила, что я снова позволю тебе убежать? Ты наша и, детка, ты будешь страдать, так же как и твои дружки. Мне не позволено убивать их, но ты… ты будешь молить об этом. Инстинкты снова пришли в действие. Не ори, просто бей. Не отвечай, просто ударяй. Слова отпечатались в ее мозгу, и теперь казались такой же частью ее как рука или нога. Когда нападавший схватил ее за волосы, таща вверх, она развернулась по собственному усмотрению. Кожу запекло, когда она рванулась на свободу, но это не остановило ее. Она ударила его по горлу, чтобы лишить вдоха и выиграть время на побег, пока он будет приходить в себя. Контакт. Послышался хрюк, скуление. Он ослабил хватку. Теплая жидкость потекла по ее пальцам. Что за — осознание обрушилось на нее. Она по-прежнему сжимала в руке карандаш и сейчас всадила его кончик ему в горло — сделала то, от чего отказалась в кафе. — О, мой Бог. О, мой Бог! Изумляясь, она поднялась на ноги. Покачнулась и ухватила мужчину за плечи, чтобы устоять ровно. Волна ужаса практически накрыла ее с головой, когда тот, хрипя, упал на колени. Лунные свет лился вдоль окружающих их зданий, оттеняя его бледное, искаженное болью лицо. Он пытался заговорить, но не раздалось ни звука.