– А почему вы не отправились в Роанфлэр в поисках своего счастья? – спросила Ава. – Тысячи людей отдали бы руку, а то и обе, чтобы им так повезло. – Странствующие сказочники рассказывают про то, что во Дворце Содружества больше грязи и бурных водоворотов, чем в реке Арлос в период весеннего половодья, – холодно рассмеялась Пиньон. – На кой ляд мне расставаться со своей жизнью с гулянками и выпивкой ради того, чтобы пытаться плавать в стремнинах политики? Нет, я хотела только, чтобы меня оставили в покое. Поэтому Пиньон скрыла свой дар и продолжила вести прежний образ жизни. Но однажды, после целого дня пива и азартных игр, она увидела, как чиновник вымогает сбережения, собранные рыбацкой семьей за всю жизнь, угрожая отправить за решетку их сына по сфабрикованному обвинению. Поддавшись подпитанной алкоголем ярости, Пиньон привязала чиновника к дереву и порола его до тех пор, пока он не взмолился о пощаде. Добившись от него обещания оставить семью рыбаков в покое, она его отпустила. Однако униженный чиновник жаждал мщения. Он нанял головорезов, чтобы те расправились с семьей рыбака, после чего обвинил в убийстве Пиньон. Без какого-либо следствия и суда губернатор Восточной Реки приказал арестовать Пиньон и объявил о том, что утром ее казнят. Ночью накануне казни Пиньон превратилась в Алую Кобылу, выбила копытами дверь камеры, искалечила охранников и бежала. Пронесшись галопом по улицам главного города провинции, она отыскала чиновника-убийцу и затоптала его копытами. С тех самых пор она постоянно находилась в бегах. – Как правительственные служащие Архонтессы могли допустить подобное беззаконие? – воскликнула Ава, плавно покачиваясь на спине Фей. – И подумать только – губернатор, Раскрывшийся Повелитель, оказался таким бессердечным и глупым! Похоже, Фей Суэлл в обличии Черного Леопарда при свете звезд видела так же хорошо, как и в солнечный день, и двигалась с естественным изяществом охотника. – Архонтесса – беспомощная женщина, нисколько не интересующаяся государственными делами, – сказала Фей, дыша медленно и ровно, несмотря на то что на спине у нее сидели двое. – Она окружила себя не советниками, преисполненными мудрости и добродетельности, а друзьями детства, которые наполняют ее уши лестью, а свои сундуки – сокровищами, награбленными по всему Содружеству. Алчность и честолюбие прекрасно прижились при дворе, и единственная цель всех губернаторов, военачальников, чиновников и легатов – не важно, Раскрывшихся или нет, – собственные корыстные интересы, а никак не благо народа. Ава молчала. То, о чем говорила Фей, было прекрасно известно всем, однако Ава упорно пыталась это отрицать: для нее принять то, что Раскрывшиеся Повелители своими добродетелями не соответствовали блистательному обличью, было равносильно смерти идеала. Поскольку для нее не было места среди Раскрывшихся, сама их недостижимость придавала им в ее глазах еще больший ореол романтичности. – Ну а вы? – спросила Ава у Фей. – Как Раскрылись вы? Фей всегда нравилось исследовать туманные земли за границами Гремы, где можно встретить самых любопытных чудовищ, за чьи рога, мех или чешую на черном рынке можно было выручить больше всего. Однажды, находясь с товаром в Драйп-Тауне, она познакомилась с женщиной, состоящей в услужении у легата Синедриона. Эта женщина предложила ей фляжку вина Раскрытия в обмен на редкую чешую панголина, из которой, по убеждению легата, можно было приготовить снадобье для повышения потенции и продления молодости. – И она просто предложила вам вино Раскрытия? – изумленно спросила Ава. – Но это же преступление!.. – Для могущественных и влиятельных господ законы этой страны – не более чем каракули на листах туалетной бумаги, – усмехнулась Фей. – Как верно заметила Пиньон, нет ничего такого, что не сделают ради собственной выгоды чиновники, и не важно, Раскрывшиеся или нет. Рассудив, что бесполезно рассчитывать на то, что от бандитов нас защитит армия, я употребила вино Раскрытия, чтобы стать сильной и самой защищать себя. Ава снова умолкла. Ее учили, что получить рекомендацию Раскрыться – единственный способ обнаружить истинную сущность человека и присоединиться к рядам знати, однако действительность оказалась совсем другой. «Воистину, времена меняются…» * * * Ава, Фей и Пиньон, вернувшиеся в человеческое обличье, осторожно разглядывали лагерь «гнилых» в затянутой туманом долине. Они уже отдалились на несколько миль от границы Гремы, а даже Фей не заходила охотиться так далеко. Судя по всему, до Чумы здесь находился город. Среди заросших плющом развалин зданий до сих пор можно было различить сетку улиц. Во многих разрушенных строениях обосновались «гнилые», используя их для жилья или хранения своей добычи, о чем свидетельствовали струйки дыма над кострами и суетящиеся между развалинами фигуры, перетаскивающие тяжелые сундуки и толкающие груженые тележки. В целом создавалось впечатление большого муравейника, кишащего существами, движимыми исключительно алчностью. – Как вы думаете, сколько их там? – спросила Ава, потрясенная этим зрелищем. – Полагаю, по меньшей мере восемьсот бойцов, – сказала Фей. – И кто знает, сколько среди них Раскрывшихся крыс? Пиньон и Фей пообещали Аве помощь в поисках ее младшего брата. Нога у Пиньон уже почти зажила. Через несколько дней пути чувствительный нюх Фей наконец учуял след Шоу, ведущий сюда. Не вызывало никаких сомнений, что сам мальчишка так далеко ни за что бы не ушел – по всей вероятности, его захватили в плен «гнилые». – Я прихожу к выводу, что Ава была права, – пробормотала Фей. – Пожалуй, нам следует более активно попробовать уговорить армию вмешаться. По настоянию Авы, как только подруги обнаружили поселение «гнилых», Пиньон галопом вернулась в Драйп-Таун и оставила для губернатора сообщение с координатами – быстроногая кобыла за день обернулась туда и обратно. Впрочем, ни Пиньон, ни Фей не тешили себя надеждами на то, что губернатор Кайд решит хоть как-то воспользоваться этой информацией. – Испугалась? – усмехнулась Пиньон. Она с вызовом взглянула на Фей, и по ее исчерченному венами лицу расплылась улыбка. – У меня нет твоих клыков и когтей, но от драки я не уклонюсь. – Даже самая сильная кошка не сдюжит, если на нее разом набросятся двадцать крыс, – парировала Фей, и ее темные щеки зажглись краской. – К тому же, если в драке дела наши станут плохи, полагаю, кое-кто из нас сможет драпать быстрее остальных. – Это кто, по-твоему, будет драпать? – изобразила гнев Пиньон. Две воительницы сразу же прониклись друг к другу симпатией. При каждом удобном случае они устраивали поединки – как словесные, так и физические. – Мы не заявимся туда просто так и не начнем драться со всеми встречными «гнилыми», – сказала Ава. – Мне нет никакого дела до того, насколько вы уверены в своих силах: незачем вести себя безрассудно. Оранжевые Братья, три парня с островов в заливе Массенваль, несколько лет назад получили в Роанфлэре рекомендации Раскрыться. Однако вино превратило их в крыс размером с человека – обыкновенно этот облик ассоциировался с бунтовщиками и преступниками. По приказу Архонтессы их бросили за решетку, однако они подкупили стражу и бежали, при этом, по слухам, стащив из кладовых Архонтессы изрядный запас вина Раскрытия. Первое время они довольствовались тем, что во главе небольших отрядов бандитов нападали на торговые караваны, ходившие между городами Гремы. Однако за последний год численность разбойников возросла до нескольких тысяч – в основном из-за последствий засухи в северных префектурах. Ходили слухи, что бандиты благодаря какой-то магии становились бесстрашными и сражались каждый за десятерых – в таком состоянии они и назывались «гнилыми». Банды разоряли деревни и даже небольшие города, оставляя после себя смерть и опустошение, словно после нашествия полчищ саранчи. – Ну а ты что придумала? – хором спросили Пиньон и Фей. Ава задумчиво осмотрела лагерь «гнилых». Наконец ее взгляд остановился на сточной канаве на окраине разрушенного города. * * * – Пожалуй, это худшая мысль из всех, какие только приходили тебе в голову, – проворчала Фей. – Вонь просто невыносимая! – Радуйтесь тому, что я не предложила вам идти в своих Раскрывшихся обличьях, – ответила Ава. Голос ее был приглушен тряпкой, которой она прикрыла себе нос и рот. – С таким чувствительным нюхом вы точно свалились бы в обморок. – Постарайтесь меньше говорить, – наставительно заметила Пиньон. – Чем больше вы говорите, тем больше воздуха вам приходится вдыхать. – Она с громким чавканьем вытащила ногу из липкой жижи. – И не заостряйте внимание на природе того, по чему мы идем, – добавила она. При мысли об отходах жизнедеятельности сотен «гнилых», живущих наверху, Фей едва не стошнило. Но, по крайней мере, она перестала ворчать. Три подруги в кромешной темноте продвигались по канаве, по щиколотку в грязи, одной рукой касаясь такой же липкой стенки. – А я не могу поверить, что ты прошла здесь как Серая Крольчиха, – сказала Фей. – Как тебе удалось не утонуть? – Кролики хорошо ориентируются в норах, – сказала Ава, невольно поежившись при воспоминании о своем предыдущем посещении сточной канавы. – И давайте больше не будем об этом. Ава знала, что все города строились над подземным лабиринтом сточных канав, по которым отважные могли незамеченными добраться в любой уголок. Пока Фей и Пиньон днем отдыхали, она скакала по хитросплетению тоннелей, изучая все развилки и ответвления до тех пор, пока в конце концов не нашла то здание, где содержались Шоу и другие пленники. – Ну вот мы и пришли, – сказала Ава, останавливаясь. В решетку над головой проникал слабый свет звезд. Все трое застыли и прислушались. В этот предрассветный час единственным звуком был слабый шум ветерка. Вдали от городов Гремы «гнилые» не боялись нападения со стороны регулярных войск и народной милиции. Одна за другой они выбрались из люка на обочину пустынной дороги. Рядом стояло внушительное каменное двухэтажное здание, на земле перед воротами спали двое часовых. Три подруги подошли к зданию сзади. Фей без труда и быстро согнула прутья решетки, закрывавшей большое окно, образовав проход, через который можно было забраться внутрь. Просторный зал на первом этаже был застелен матрасами, на которых сейчас спали люди. Ава прокралась на цыпочках между храпящими бандитами, ведя Фей и Пиньон к лестнице. В маленьких комнатах на втором этаже «гнилые» содержали тех пленников, которых посчитали полезными, решив переманить их на свою сторону, вместо того чтобы безжалостно с ними расправиться. Второй этаж освещался ночником, вне всякого сомнения, похищенным из какого-то зажиточного поместья, разграбленного «гнилыми». Ава обвела взглядом закрытые двери, решая, какую комнату обследовать первой. У нее за спиной раздался металлический лязг – тотчас же заглушенный. Девушка резко обернулась. В холодном свете ночника она увидела прямо за спиной Фей с виноватым лицом. Фей держала в руке длинное копье с железным наконечником, стараясь не волочить его по полу. – Извини! – Где ты его достала? – шепотом спросила Ава. – Я так торопилась следом за тобой, что забыла захватить нож, – сказала Фей. – Если нам придется драться, мне нужно какое-нибудь оружие. Я забрала копье у спящего главаря разбойников – оно прямо-таки взывало ко мне, когда мы проходили мимо. – Мы здесь не для того, чтобы драться, – сказала Ава. – Только зайти, забрать Шоу и уйти. – Я просто последовала чужому примеру! – взмолилась Фей. Она отклонилась вбок, открывая Пиньон, которая опиралась на здоровенную алебарду. – Ты поучала нас быть предусмотрительными, – сказала Пиньон. – К тому же нет ничего плохого в том, чтобы украсть у бандитов, правда? Покачав головой, Ава вздохнула. Развернувшись, она направилась дальше по коридору. Хотелось надеяться, что все пленники также спят и удастся найти Шоу, никого не разбудив. Очень медленно и тихо Ава толкнула первую дверь. И тотчас же все трое упали на пол и откатились в стороны. Фей и Пиньон поднялись на корточки, держа оружие наготове. Ава укрылась за Фей, едва сдержав испуганное восклицание. Комната была полна настороженно застывших бандитов, выпученными глазами взиравших на незваных гостей. Секунды проходили в абсолютной тишине, нарушаемой лишь волнами храпа, накатывающимися с первого этажа. Наконец Ава собрала все свое мужество и осторожно заглянула в комнату. – Они не двигаются, – прошептала она. Три головы высунулись из-за дверного косяка. Бандиты, общим числом около тридцати, стояли ровными рядами, глядя прямо перед собой, неподвижные, словно изваяния. – Определенно, это не восковые фигуры, – заметила Фей, протянув руку и ткнув пальцем в ногу ближайшей разбойницы. – Видите, кожа проминается. – Решительно пройдя в комнату, она помахала рукой перед самым носом у разбойницы и, не вызвав никакого отклика, состроила ей рожу. – Все это очень странно, – заметила Ава, чувствуя, как у нее волосы на затылке встали дыбом. – Мне это тоже не нравится, – согласилась Пиньон. – Однако у нас нет времени ломать голову над загадкой. Ты видишь здесь своего брата? Ава и Фей покачали головами. Прикрыв дверь, они направились к следующей комнате. То же самое жуткое зрелище (бандиты, вроде бы не спящие, но никак не откликающиеся на внешние раздражения) встретило подруг в некоторых комнатах, тогда как другие были завалены продовольствием, оружием и механическими деталями. В целом здание напоминало склад, и даже стоящие бандиты больше походили на предметы, чем на людей.