Порыв ветра прогнал туман прочь. Через поле арука напролом неслась самая большая лошадь, какую когда-либо видела Ава, оставляя за собой полосу сломанных и растоптанных стеблей. Кобыла, добрых три метра ростом, была цвета пылающего костра. Ее длинная грива развевалась подобно алому стягу, а мелькающие копыта были покрыты огненно-рыжей шерстью. Ава еще никогда в жизни не видела такого прекрасного создания. Кобыла олицетворяла силу, мощь, скорость. «Каким образом здесь оказалась Раскрывшаяся?» Следом за кобылой гнались два громоздких «Долгонога». Сделанные из черной стали армейские внедорожники напоминали огромных механических пауков с восемью сочлененными ногами, приводимыми в движение поршнями, увенчанных приплюснутой кабиной с вращающейся башней. Управляемые экипажем из трех человек, эти машины, гордость армии Архонтессы, были беспощадным орудием смерти, бороздившим просторы Гремы. Кобыла замедляла бег, расстояние между ней и ее преследователями сокращалось. «Тук! Тук!» Здоровенные стрелы, брошенные силой электричества и магнетизма, вырвались из вращающихся башен «Долгоногов» и вонзились в землю вокруг бегущей кобылы, одна зацепила ей бок. Громко заржав, кобыла осела. С вызовом обернув свою покрытую пеной морду, она оскалила зубы, раздувая ноздри. У нее по спине стекали красные струйки (возможно, крови, возможно, пота), окрашивая сломанные стебли арука. Ава ощутила прилив ярости и сострадания. «Тук!» Еще одна стрела устремилась прямо кобыле в голову. Двигаясь с невозможным для такого крупного животного изяществом, кобыла подалась вперед и резко выпрямила задние ноги, одним грациозным прыжком преодолев по крайней мере двадцать метров. Но экипажи двух «Долгоногов» работали четко и слаженно. Стрелок второй машины заранее предвидел, где приземлится кобыла. Стрела поразила ее в правую заднюю ногу, и кобыла, пронзительно заржав, рухнула на землю. «Долгоноги» приблизились к поверженной кобыле с противоположных сторон, выдвинув вперед свои вращающиеся стальные челюсти-диски, готовые распилить несчастное животное на куски. Последние лучи умирающего солнца упали кобыле на морду, и Ава не увидела у нее в глазах отчаяния, а лишь стремление сражаться, сопротивляться, вцепиться голыми зубами в стальные ноги, напоследок показав свой непокоренный дух. У Авы вскипела кровь. Она не могла видеть, как нечто столь прекрасное, восхитительное и полное жизни уничтожают трусы, укрывшиеся в механических чудовищах. Ава порывисто встала, показала свое лицо над морем колышущихся стеблей арука и, тихо зарычав, сосредоточила внимание на точке внутри себя – так, как ее учили семь лет назад… * * * Обжигающее вино Раскрытия разливалось по ее жилам, язык все еще чувствовал горький вкус тысячи специй. В голове бушевала буря, и она с огромным трудом двигалась вперед, предпринимая огромные усилия, чтобы удержаться на ногах. Вместе с остальными кандидатами ее привели в Зал размышления, в лабиринт сумеречных потайных проходов под дворцом. Один за другим они проходили в Зеркальную комнату, где им наконец показывали их истинный вид. Все долгие годы благочестивых молитв в святилищах богов, чтения и зазубривания наизусть слов мудрецов, на протяжении которых ее родителям приходилось отказывать себе во всем, собирая средства на то, чтобы купить рекомендательное письмо, наконец привели вот к этому мгновению. Из-за закрытой двери донеслись проникнутые бесконечным счастьем крики, а затем восторженный рев толпы. Какой новый облик открылся тому мальчишке? Его собственная судьба, а также судьба его родителей навеки переменилась. Он вступит на путь, ведущий к тому, чтобы стать одним из них, Повелителей Гремы, которые стояли на ступенях дворца, встречая новых кандидатов, проходивших перед ними по авеню Содружества. Огромный буйвол с высоко вскинутыми кривыми рогами, подобными двум полумесяцам, тяжело стучал копытом по земле. Тигрица, ростом лишь немного не достающая до бронзовых дворцовых ворот, лениво зевала. Орлица, распростершая крылья не меньше восьми метров, громко кричала. Медведь, размерами с «Долгонога» губернатора Кайда, поднялся на задних лапах… Шум за закрытыми дверями затих. Преобразованного мальчика выведут через другие двери в другую комнату, откуда он поднимется во дворец, где его встретят Архонтесса и легаты и он займет свое место среди знати – разумеется, на самом низшем уровне, ибо ему понадобится преодолеть множество политических козней и склок, чтобы подняться по иерархической лестнице. Опьяненная предчувствием, Ава вдруг поняла, что ей следующей предстоит войти в Зеркальную комнату. «Мама, папа, Шоу, – мысленно прошептала она, – все ваши жертвы были не напрасны». В то время как у состоятельных городских жителей имелось множество самых разных способов быть замеченными рекомендательными комитетами префектуры, у работников мусорных приисков возможностей было мало. Родителям Авы потребовались долгие годы напряженного труда для того, чтобы губернатор наконец соизволил дать ей рекомендацию, единственному кандидату из сельской местности среди десятков детей из привилегированных слоев. Но даже после этого до собеседования с членами комитета ей не было гарантировано место. На командующего гарнизоном произвел впечатление ее атлетизм, а учителя благосклонно высказались по поводу ее знаний древних текстов, однако за этими достижениями стояли бесчисленные часы учебы и физических упражнений, без какой-либо помощи со стороны учителей и тренеров. Вино Раскрытия явилось одной из первых тайн, обнаруженных в изменившемся мире после Чумы. Состав пробуждал какой-то скрытый механизм организма: вино позволяло тем, кто его выпивал, преобразовать свое тело во вторую форму, раскрывающую дремлющие таланты и неизвестные способности. С его помощью Первый Архонт, ничем не примечательный мелкий бандит первых дней после Чумы, Раскрыл себя, став селезнем, чудодейственной птицей, обладающей харизмой и силой духа. Собрав легион своих Раскрывшихся соратников, он выдворил с этой земли чудовищ и победил врагов, основав Содружество Гремы. Перед Авой распахнулись массивные двери. Сияние зеркальных стен оказалось таким ярким, что она непроизвольно вскинула руку, прикрывая глаза. – Ава Сайд, – произнес нараспев прислужник, открывший дверь, – ты можешь войти. Спотыкаясь, едва держась на ногах, хватаясь за стену дрожащей рукой, Ава прошла в комнату, ослепленная ярким светом. Мысли ее расплывались, в ушах гулко пульсировала кровь. Суждено ли ей стать могучим волом, преданным слугой, который будет работать в администрации Архонтессы и которого в конце концов возвысят в августейший ранг Синедриона? Или же ей предназначено стать мудрой обезьяной, ученым, который посвятит свою жизнь раскрытию знаний древних мудрецов, погребенных в испорченных базах данных архива Роанфлэра, чтобы ввести Грему в новый золотой век? Или, быть может, ей назначено богами стать волком или лобстером, воином, вставшим на защиту Гремы, единственного оазиса цивилизации, отражая полчища чудовищ разоренной Чумой пустоши и внутренние угрозы со стороны честолюбивых бунтовщиков? Ава пыталась воплотить в жизнь наставления, которые ей нашептывали прислужники, не до конца понимая их. Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, воображая воздух у себя в легких двумя сгустками энергии, синим и красным. Медленно Ава представила себе, как заталкивает оба сгустка себе в грудь, где они сливаются в одну раскаленную добела сферу. Поддерживая этот огонь, подпитывая его, раздувая, она усилием воли расширила его, распространяя на всю грудную клетку, посылая в конечности, заполняя свое тело священным пламенем. Ава буквально увидела, как эта энергия сжигает дотла ее прежнюю сущность, пробуждая каждую клеточку, направляя новые потоки по костному мозгу и мышцам, восстанавливая ее тело в новом виде, в новой сущности… Она заплакала от восторга и ужаса, ощущая это. Она почувствовала, как Раскрытие оживает у нее внутри, отстраивая ее заново, словно разлившаяся в половодье река Арлос, каждую весну перекраивающая свои берега. Вино раскрывало истинную суть Авы, поднимая ее на поверхность подобно тому, как схваченное светохудожником изображение постепенно появляется в ртутных парах на медной пластине. Она чувствовала, как трещат и расщепляются ее кости, как ее мышцы присоединяются к новому скелету, как внутренние органы меняют свое местоположение, размещаясь в новом пространстве… Физическое ощущение нельзя было назвать ни наслаждением, ни болью: оно чем-то напоминало оба этих чувства, но в то же время выходило за их рамки. Ава отдалась ему, полностью поглощенная масштабами преобразования. Постепенно сознание вернулось к ней. Она снова обрела способность повелевать своими членами и тотчас же почувствовала отличие. Это было все равно что впервые надеть зимой шубу и сапоги, когда все кажется неудобным и неуклюжим. Предстоит привыкнуть к своему телу, прежде чем она научится двигаться изящно и уверенно, прежде чем сможет легко переходить из человеческого облика в Раскрывшийся и обратно. Не смея пошевелиться, Ава ждала, ожидая услышать восторженные крики, вызванные ее новым обличьем. Стояла оглушительная тишина. Наконец она осторожно открыла глаза. Ава не поняла, как она попала в эту незнакомую обстановку. Вокруг возвышались гигантские статуи, похожие на огромные колонны Храма Мудрости, громадные человеческие фигуры с выражением шока, застывшим на лицах где-то высоко вверху. Статуи были такими большими, что Ава вспомнила развалины древних небоскребов в Роанфлэре, безмолвных свидетелей минувшей эпохи. – Где я? – изумленно прошептала она. И тут огромные статуи пришли в движение, в ушах у Авы зазвучали их громоподобные голоса. Она вздрогнула, потрясенная тем, какими чувствительными стали ее уши. Разобрать слова было трудно, они не имели никакого смысла. Беспомощно подняв взгляд вверх, Ава вдруг узнала лицо прислужника, открывшего перед ней дверь… – Совершенно бесполезное Раскрытие! – взревел он, и его громадное лицо исказилось от отвращения. – Пустая трата времени! – Вот что происходит, когда роешься в мусорной куче и собираешь плоды с сорняков! – другой голос. Раскат грома. – Стандарты! Неужели в префектурах никому нет дела до стандартов? Ава непроизвольно отпрыгнула вперед, в то самое мгновение, как здоровенный ботинок, надетый на ногу толщиной со ствол столетнего дерева, ударил по тому месту, где она находилась всего какую-то секунду назад. Ава оказалась перед сверкающей стеной, откуда на нее смотрела мохнатая мордочка с перепуганными глазами и сморщенным от ужаса носом. Она присела и увидела, что фигура в стене также присела на мохнатых лапах. Осознание явилось шоком. Оглушенная разочарованием, Ава увидела длинные мягкие уши, лежащие на плечах. У нее из горла вырвался пронзительный жалобный крик. Она облизнула языком раздвоенную верхнюю губу и увидела, как существо в зеркале, не больше фута в длину, облаченное в пепельно-серую шерсть, повторило это движение. Ее захлестнули ужас и стыд… * * * Стебли арука взметнулись вверх и сгустились вокруг, и Ава опять испытала эту смесь боли и наслаждения, ужаса и восторга. Тысяча резких запахов, которых она не замечала в своем человеческом облике, ударили ей в нос – свежие испражнения полевых мышей и оленей, гниющая растительность поздней осени, пьянящий аромат россыпи грибов. Ее уши, чуткие, подобно неводу, который рыбаки тащат на утлых лодках по реке Арлос, начали улавливать все звуки и вибрации в вечернем воздухе. Ее глаза, теперь расположенные по бокам головы, обеспечили практически круговой обзор окружающей местности, резкий и четкий в сумерках, ее любимом освещении. Снова лязг металла по металлу. Снова наполненный болью крик алой кобылы. Ава-Крольчиха прыгнула вперед, наслаждаясь чувством свободы, обеспеченным ее сильными задними лапами. Теперь, когда она сжалась, уменьшившись в размерах, поле густого арука из непроходимой, сопротивляющейся среды, которую приходилось преодолевать, прикладывая большие усилия, превратилось в лес качающихся деревьев, между которыми повсюду оставались широкие проходы. Ава бежала все дальше и дальше, с каждым прыжком привыкая к своему другому телу. Когда она погрузилась в эту новую форму существования, стыд, вызванный тем, что она Раскрылась добычей, а не хищником, простым, ничем не примечательным кроликом вместо неестественно огромного буйвола, тигра, волка или селезня, схлынул прочь, подобно сброшенной человеческой одежде. Возвратившись из Роанфлэра, опозоренная Ава скрыла от своих разочарованных родителей то, что увидела в Зеркальной комнате, сказав им только то, что ей не удалось Раскрыться. Но с тех пор время от времени, оставшись одна, она при свете луны с наслаждением принимала облик кролика и скакала по лугам, вынюхивая в ночи незнакомые запахи. Это был еще один способ быть, ощущать реальность, принадлежащую ей одной. Ава столкнулась с неразрешимым противоречием: она не знала, как примирить свое человеческое естество с естеством кроличьим. Однако в настоящий момент для подобных забот не было места. Впервые Аве требовалось выполнить определенную задачу в этом обличье; она должна была действовать, а не бездельничать. Стебли арука раздвинулись. Ава резко затормозила, оказавшись лицом к лицу с гигантской кобылой. Она сочувственно посмотрела на раненое животное и увидела, что свет в глазах кобылы гаснет. Кобыла обреченно фыркнула – что толку от сострадания кролика, крошечного по сравнению с одним лишь копытом размером с тарелку? Кобыла нетерпеливо тряхнула головой, предлагая Аве убраться прочь, пока механические хищники не обрушились на них обеих. – Не двигайся! – шепнула Ава кобыле, и при виде удивленного взгляда сердце ее согрелось удовлетворением. – Успокойся и прекрати брыкаться. Различить тебя в этом красном свете будет непросто. Потрясенная кобыла раскрыла рот, а Ава нырнула в густые заросли арука, направляясь прямиком к «Долгоногам». «Вот он!» Показалась приводимая поршнями железная нога, сокрушившая арук подобно метеору, врезавшемуся в рощу. Следом появилась другая нога. Стальные колонны тускло сияли непоколебимой силой – силой, имеющей преступную сущность. «Что я могу сделать?» – с сомнением подумала при виде этих ног Ава. Ей предназначено спасаться бегством, а не вступать в бой. У нее недостаточно габаритов, веса и силы, чтобы остановить или хотя бы замедлить железных «пауков»; она не может угрожать экипажу острыми, как кинжалы, клыками или когтями, способными разодрать сталь. Какой прок от комка шерсти в противостоянии с самой мощной боевой машиной? Земля содрогнулась от тяжелых шагов остальных металлических ног. «Долгоног» остановился. Вращающиеся пилы-челюсти застыли в нерешительности. Алая кобыла последовала совету Авы, и экипажи «пауков» – по крайней мере на какое-то время – потеряли из виду свою добычу. У Авы в сердце снова вспыхнула искорка надежды. Стиснув зубы, она устремилась к колонновидным ногам. Устроившись между двумя стальными столбами так, чтобы ее не было видно из кабины (хотя вряд ли экипаж посчитал бы ее угрозой, даже если бы заметил), Ава принялась грызть стебель арука.