— Значит, очередную чистку она устроила после того, как ей пришло письмо от Смитона? — Похоже на то. Она сожгла какие-то старые бумаги и фотографию. Мередит постаралась не выдавать волнения. — Фотографию?! — Не портрет, — поспешила пояснить Джанин. — Снимок старого дома. Он немного смахивал на «Грачи». Помню, зашла я в комнату, а она стоит на коленях перед камином, рвет старые письма и бросает их в огонь. Я попросила ее быть осторожной и подняла с полу старый снимок. Она, по-моему, нарочно отложила его в сторону — вроде как приберегала до последнего, может, хотела еще раз взглянуть на него перед тем, как сжечь, понимаете? Я передала снимок ей — хотела помочь, и все. А она мне так злобно: «Сама справлюсь, спасибо, Джанин!» — как выхватит его! И швырнула в огонь. Я еще тогда подумала: жалко, ведь фото очень старое. Похоже, тот дом был в какой-то деревне вроде нашей: вокруг много деревьев, за ними колокольня, совсем как при церкви, что через дорогу от «Грачей». Вообще-то очень похоже. Я бы расспросила ее, не будь она такой раздражительной. Нет смысла подставляться, чтобы тебе откусили голову, верно? — Людей на снимке не было? — Только ребенок, — ответила Джанин. — Девочка, одетая по старой моде, даже в шляпке, представляете? — Она посмотрела Мередит прямо в глаза. — А больше я ничего вам не могу сказать, извините. Странная она была старушка. Мы с ней неплохо ладили. Но подружиться с ней было невозможно. Понимаете, о чем я? Еще бы не понимать, подумала Мередит. Пол оказался прав. Оливия была человеком старой школы и считала Джанин не более чем прислугой. Такие, как Оливия, с прислугой не сплетничают. — Что ж, тем хуже… — неосторожно вырвалось у Мередит. Джанин смерила ее подозрительным взглядом. Вернувшись домой, Мередит и Алан пообедали остатками вкусностей, привезенных накануне Полом и Лорой. — Ты отлично справилась, — великодушно, хотя туманно похвалил ее Алан, жуя сырную палочку. — Снимок — совершенно новая подробность. Должно быть, он много значил для старушки, потому что, судя по всему, только он и дожил до последнего, при ее-то любви к чисткам! — Выходит, письмо Лоренса так напугало ее, что она решила сжечь снимок. — По-твоему, она сожгла фото из страха, а не просто из злости? Мередит покачала головой: — Она чего-то очень испугалась. Конечно, мы можем лишь гадать. Но по-моему, на том снимке был дом, где прошло ее детство, а девочкой в старомодном платье, судя по словам Джанин, была сама Оливия. Вот почему позже Оливия купила «Грачи». — Объясните, Холмс! — До того как Оливия выхватила у нее снимок, Джанин успела заметить, что старый дом очень похож на «Грачи» и пейзаж вокруг примерно такой же. Сентиментальность столкнулась со здравым смыслом. Почему люди хранят предметы, которые в глазах других просто хлам? Годами не выбрасывают какие-нибудь осколки, сувениры, не обладающие никакой ценностью? С ними связывают воспоминания! Оливия хранила снимок, потому что он был последним звеном, связывавшим ее с детством, но после письма Лоренса она швырнула его в огонь. Конечно, она очень испугалась! Мередит проворно схватила последнюю сырную палочку, прежде чем ее забрал Алан. — Прошло столько лет, а старый Лоренс по-прежнему представлял для нее угрозу! Алан, тебе непременно надо с ним поговорить. Маркби покорно вздохнул: — Я как раз собирался сегодня во второй половине дня съездить к Бэзилу и попросить его об услуге… Может, ему удастся договориться с Лоренсом по телефону, пока я буду у него. Ты со мной? Мередит покачала головой: — Я хотела спросить Уинн, не хочет ли она еще раз сходить к Кевину Берри. Если да, я пойду с ней. — Сегодня она к нему вряд ли пойдет. Незадолго до того, как ты вернулась из Конюшенного ряда, она куда-то уехала на машине — я в окно видел. Мередит задумалась. — Тогда я пойду к нему сама! В тот день, когда мы у него были, мне показалось, что парень сам не свой от горя. Не знаю, что на уме у Аманды Крейн и собирается ли она что-нибудь сделать для него, но нужно, чтобы за Кевином кто-нибудь приглядывал. Иначе он просто умрет с голоду в своем хлеву! Дом Берри выглядел не лучше, чем в прошлый раз. Двор, заросший бурьяном, был точно таким же, как и раньше. Куры клевали червяков и скребли землю вокруг обломков машин, которые валялись повсюду, как на поле боя. Мередит остановилась у бывшей двуколки Оливии Смитон и попыталась представить, какой она была, когда Оливия еще ездила в ней. Впряженный в двуколку серый пони, наверное, весело трусил по дороге. Оливия правила. Мередит подумала: наверное, тогда она была счастлива. Она свободно разъезжала по всей округе и могла разговаривать с кем хотела. Пусть и чисто номинально, но тогда она была частью местного общества. В самые же последние годы жизни, став затворницей по собственной воле, она не могла не тосковать в одиночестве. Если же взглянуть на вещи с практической точки зрения, двуколка, даже такая грязная и старая, все же стоит денег. Кевин явно нуждается. Надо предложить ему выставить двуколку на продажу — если он согласится, Уинн напишет объявление. Мередит нагнулась и отвела рукой высокое темно-зеленое растение с мелкими желтыми цветочками — на ее взгляд, на редкость некрасивое. Она посмотрела на спрятанные под травой колеса. Вполне крепкие! Обязательно надо предложить Кевину продать двуколку с помощью Уинн. Дверь в домик была приоткрыта. Из-за нее слышались шорохи, а потом стук, как будто уронили сковородку. Мередит толкнула дверь и вгляделась. Судя по всему, когда-то Эрни затеял капитальный ремонт — тогда-то и снес стенку. Внутреннее пространство дома показалось ей таким же захламленным и мрачным, как и прежде. Керчи, к ее удивлению, возился у плиты. Он стоял спиной к ней и что-то готовил. У Мередит отлегло от сердца. По крайней мере, голодная смерть парню не грозит! Наверное, раньше он готовил для них с Эрни. И когда спокоен, вполне нормально управляется с хозяйством. В прошлый раз сказал, что собирался отчистить плиту… Мередит открыла рот, собираясь окликнуть его. Кевин вынул из духовки горячий противень и понес его к столу, придерживая двумя полотенцами. Он уже собирался поставить противень, когда, видимо почуяв сквозняк, вдруг поднял голову и увидел Мередит, которая с порога наблюдала за ним. Дальше случилось нечто неожиданное: Кевин громко завопил и с грохотом уронил противень на стол. Потом попятился, прижимая полотенца к груди, и диким взором уставился на незваную гостью. — Все хорошо, — быстро сказала Мередит, входя в комнату. — Извини, Кевин, если я тебя напугала. — Ей показалось, что она сообразила, чем вызван испуг парня. — У тебя, наверное, побывали репортеры? Они донимали тебя вопросами? Ее слова не помогли, Кевин отвел глаза в сторону и опустил голову. — Я держался от них подальше, — промямлил он. — Ушел в поле. — Молодец! Мы с другом поступили точно так же. А сегодня я зашла узнать, как ты тут управляешься. Вижу, у тебя все в порядке. Кевин помотал головой и хрипло произнес: — Мне ничего не нужно. Мередит немного смутилась. Она явилась без приглашения. И ведь она даже не старая знакомая вроде Уинн, а просто посторонняя благодетельница, которая вознамерилась опекать парня. А он действительно молодец — чем-то занят. Правда, у него очень грязно, но здесь его дом. Сам он, видимо, привык к грязи. Кто она такая, чтобы делать ему замечания? Судя по всему, он прекрасно справляется и без посторонней помощи. И все же она не могла просто взять и уйти. Она ведь пришла с благотворительным визитом! Мередит решила, что она сейчас напоминает какую-нибудь милосердную помещицу старых времен. Придется немного поговорить с парнем — точнее, говорить придется ей одной. Потом она даст ему немного денег, и визит будет закончен. Скорее отсюда, в более здоровую обстановку! Мередит переступила порог. — Кевин, я ненадолго. Я обещала инспектору Крейн, что присмотрю за тобой. Она сразу поняла, что совершила ошибку. Зря она упомянула женщину-инспектора! Кевин нервно облизал губы языком; Мередит снова обратила внимание на его некрасиво обломанные передние зубы. — Зачем еще? Чего ей надо? — Ничего… — Мередит приказала себе не усугублять положение и отчаянно подыскивала безопасную тему для разговора. Она переключилась на противень: — Что печешь? А, печенье… Имбирные человечки, да? Неожиданно Кевин испустил пронзительный вопль, выронил свои прихватки и побежал к ней. Мередит подумала, что он хочет ее ударить, и выставила вперед руки. Но у Кевина и в мыслях не было нападать на гостью. Он собрался бежать, а Мередит стояла у него на пути. Отпихнув ее, он рванул мимо и бросился в открытую дверь. Оставшись одна, Мередит постаралась собраться с мыслями, хотя после потрясения это было нелегко. — Что на него нашло? — прошептала она. — Что я такого сказала? — Вздохнув, она добавила: — Наверное, парень спятил. Она посмотрела на противень. Нет ничего странного в том, что парень занят стряпней. Странно, что он печет печенье, настоящее лакомство… Мередит присмотрелась к лежащему на противне печенью. Вначале ей показалось, что Кевин испек имбирных человечков. Оказывается, тесто не пряничное, а обыкновенное, серое. И не вырезано формочкой, а грубо слеплено руками… Мередит ахнула. Перед ней совсем не печенье — во всяком случае, то, что лежит на противне, не предназначено для еды. Если она угадала верно, выпечка должна послужить совершенно иной цели! Это не просто фигурки из теста. Все они разные. Одни мужские, другие женские. Женские отличаются наличием круглой груди. Каждая представляет конкретного человека. Взять их в руки пока нельзя — слишком горячие, можно обжечься. Мередит осторожно склонилась над противнем и стала разглядывать человечков из теста. Она начала слева. Судя по маленькому узелку на узелке побольше, изображавшем голову, фигурка изображает Уинн с ее пучком. Следующие две фигурки явно мужские. Они покрупнее. Армитидж и Кромби? Женская фигурка в юбке, с длинными тонкими ногами и грубо вылепленными волосами вокруг головы, с чем-то прямоугольным в руке — это наверняка Аманда Крейн со своей папкой. Еще одна женская фигурка, такая же высокая, как мужские. Мередит осторожно взяла ее, перебрасывая из ладони в ладонь, чтобы не обжечься. Она с сочувствием посмотрела на улыбающееся лицо из теста. — Ну, здравствуй, — сказала она фигурке. — Наверное, ты — это я? Глава 19 Незаметно для других я спросил, что олицетворяют сии предметы. «Путешествие Джона Мандевиля» Мередит никогда не считала себя суеверной. Но когда стоишь в одиночестве в заброшенном, грязном домике и смотришь на целый противень странных человечков из теста, по спине невольно пробегает холодок! Прошло первое потрясение, и в ней возобладал здравый смысл. Она подошла к двери, но Кевина не увидела. Скорее всего, далеко парень не убежал. Прячется, наверное, в кустах, среди брошенных машин, и ждет, когда уйдет любопытная незваная гостья. Мередит снова подошла к столу. Она уйдет, но фигурки прихватит с собой! Она расстелила на столе полотенце-прихватку, которое в спешке выронил Кевин, и переложила на него все фигурки с противня. Тесто еще не остыло. Интересно, что Кевин собирался с ними делать? И самое главное, кто вбил ему в голову такую нелепую мысль? Чтобы придать себе уверенности, Мередит пробормотала себе под нос: