Ферма «Нижний край» находилась в конце узкой проселочной дороги. Двор оказался маленьким и неопрятным; судя по всему, хозяева не процветали. Дом был старый и, судя по внешнему виду, неухоженный, хозяйственные постройки полуразрушенные. На пыльном дворе, у дальней низкой каменной стены стоял древний трактор, весь покрытый пылью, как будто он пробирался по пустыне в песчаную бурю. С мотором возился какой-то человек в матерчатой кепке и синих рабочих брюках. Когда машина Уинн со скрежетом миновала решетку для скота, он поднял голову и шагнул навстречу незваным гостьям. — Что, заблудились? — спросил он вроде бы и не враждебно, но и не особенно приветливо. Мередит определила, что на вид ему около пятидесяти, но, возможно, фермер был моложе. Кожа обветренная, морщинистая, но из-под кепки выбивались еще темные курчавые волосы. Он склонился к водительскому сиденью. Уинн опустила стекло и жизнерадостно улыбнулась. — Доброе утро! Она распахнула дверцу, и он отступил. Мередит открыла дверцу со своей стороны. Фермер наблюдал за их маневрами; всякое дружелюбие, даже если оно и было, растаяло, и осталась одна подозрительность. — Извините за беспокойство. Мы вот интересуемся… Тот луг, где стоит доисторический памятник, находится на вашей земле? Похлопывая отверткой по ладони, фермер смерил сначала Уинн, а потом и Мередит оценивающим взглядом: — Нет. Тот луг уже за границей наших владений. — А мы подумали, — сказала Мередит, — что там, должно быть, пасутся ваши овцы. Посмотрели по карте — ваша ферма ближе всех. — Она похлопала по карте рукой. При виде карты фермер прищурился. — Очень может быть! Ну и что? Это еще не значит, что там наша земля, верно? — Тогда чья она? — спросила Мередит. Фермер наградил ее кривой улыбкой: — Ну и вопросик! Государственная, конечно. Значит, ваша и моя, как скажут некоторые. — Но как же ваши овцы? — А что не так? — Фермер все больше мрачнел. — Ну да, пасутся там мой овечки, щиплют травку. Никто мне не запрещал их туда выгонять. Может, я их побаловать хочу. А вы что же, овцами интересуетесь? — Нет, камнями. — Уинн решительно перехватила инициативу. — Вы можете что-нибудь о них рассказать? — Ничего я не знаю. А камни… они здесь всегда стояли. И всегда, наверное, будут стоять. Как я и сказал, земля там не моя, значит, и дело не мое. — Фермер отвернулся. — Так что извините, больше я вам ничем помочь не могу. Он явно хотел от них избавиться, но Уинн не так-то легко было сбить с толку. — Я заметила, кто-то совсем недавно жег там костер… Фермер с упрямым видом зашагал назад, к трактору. Склонился над мотором и, стоя к ним спиной, проворчал: — Так и полицейские сказали. Они сюда еще раньше вас приезжали. — Вам известно, кто жег костер? Ведь жечь костры в такую погоду очень опасно. — Ничего ни о каком костре не знаю. То же самое я и копам сказал. Послышался лязг — фермер уронил отвертку и выругался. — Но вы же видели отсюда огонь. Вы не могли не заметить зарево над холмом… Фермер пришел в ярость — незнакомые настырные женщины одолевают его вопросами, а теперь вот еще отвертку уронил. Он круто развернулся. Его обветренные щеки пылали от гнева. — Послушайте, мадам! Не знаю, чего хотите вы и ваша подруга, но я ничем не могу вам помочь, ясно? Может, я и видел вчера ночью огонь, да еще не в первый раз, но земля там не моя, так что это не мое дело! — Да бросьте! — подзадоривала его Уинн. — От костра может начаться пожар. Место находится так близко к вашим владениям, что вы не могли не встревожиться! Фермер схватил грязную тряпку, повешенную на огромную шину, и зашагал к ним, на ходу вытирая руки. — Послушайте-ка меня! — Он махнул тряпкой сначала в сторону Уинн, потом Мередит. — Если бы я побоялся, что начнется пожар, я бы вызвал пожарных. Но никакого пожара не было. Я видел там костры и раньше; то ли цыгане их жгли, то ли хиппи. Здесь живем только мы с женой да наш сын, ему пятнадцать. Мне вовсе не улыбается тащиться туда и ссориться с полудюжиной здоровых парней, у которых еще и собаки есть. К тому же луг не мой, я копам уже сказал и вам повторяю. Зато двор — мои владения, и я человек занятой. Так что убирайтесь и задавайте свои вопросы в другом месте! — Он что-то знает! — сказала Уинн, когда они ехали назад по ухабистой дороге. — Он ведь сам сказал, что видел костры не один раз, и, должно быть, рано или поздно он отправился на разведку, посмотреть, что там такое. Либо он их боится, либо ему заплатили, либо он сам участвует в ночных сборищах. Если бы мне предложили угадать, я бы сказала, что участники ночных сборищ ему платят. А он позволяет им оставлять машины где-нибудь здесь, вдали от дороги. Для него приличный заработок, а для них — просто мелочь. Добраться отсюда до луга напрямик можно очень быстро. Вы заметили следы? — Следы шин? Да, заметила — у амбара. Но возможно, это следы полицейской машины. Уинн покачала головой: — Там несколько покрышек разного типа. Стоянка ведьм, вот что! Мередит посмотрела на часы: — Что будем делать дальше? Я обещала Алану пообедать с ним в «Королевской голове». Пожалуй, пора возвращаться. Присоединитесь к нам, Уинн? — Нет, дорогая. У меня дела. Но держите меня в курсе, ладно? И передайте Алану: я знаю, он что-нибудь обязательно найдет. Возможно, Алану и не придется по душе такая уверенность в его силах. — Если есть что находить, — возразила Мередит. Она надеялась, что Уинн не ожидает от Алана слишком многого. — Я уверена, да, — сказала Уинн. — Обязательно найдет! Я кожей чувствую. Скоро что-то непременно случится. Алан уже ждал ее в «Королевской голове». Он сидел один на их прежнем месте, с кружкой пива в руке и мнимо праздно разглядывал других посетителей паба. Мередит села напротив: — Ну, как у тебя дела? — С доктором еще не виделся. Зато долго разговаривал с Кромби. Что будешь пить? — Херес, пожалуйста. Я приглашала Уинн отобедать с нами, но у нее какие-то дела дома. Она волнуется… — Мередит замялась. — Не скрою, она сама меня беспокоит. В конце концов, она действительно кожей чувствует сенсации, это у нее профессиональное. Алан пробормотал что-то неразборчивое и пошел к стойке за хересом. Мередит, оставшись одна, огляделась по сторонам. На самом деле она искала взглядом Мервина Полларда, но его, как назло, нигде не было видно. За стойкой стояла бойкая молодая женщина в джинсовой рубашке, обвешанная дешевыми украшениями. Алан что-то небрежно спрашивал у нее. Мередит заметила, что барменша замялась, нахмурилась, словно в раздумье, затем подошла к двери, ведущей на кухню, и просунула туда голову — кажется, передавала кому-то вопрос Маркби. Через секунду она вернулась за стойку и покачала головой. Алан поблагодарил ее и вернулся за столик, неся в руке бокал с хересом. — Спасибо. В чем дело? Ты спрашивал, где Мервин? — Ну да; мне ответили, что он уехал на пивоваренный завод. А сейчас я спросил, не появлялся ли здесь утром разнорабочий Берри. Кромби ждал его у себя, потому что поручил ему работу, но Берри, судя по всему, находится в самовольной отлучке. Никто его не видел. Мередит стало не по себе. — Вот и Кевин вчера его искал… — Кевин не знает, где он, так говорит Кромби. Макс считает, что Эрни завел себе подружку. При такой внешности… Мередит широко улыбнулась: — Наверное, местные дамы клюют на его своеобразное обаяние. Хотя, по-моему, обаяния у него не больше, чем у старой ручной масленки, которую выбросили в канаву! — Вот припечатала! — ухмыльнулся Алан. — Боюсь, здесь с тобой многие не согласятся. От Макса я узнал, что Эрни пользуется большой популярностью. — Он смерил ее любопытным взглядом. — О чем ты сейчас думаешь? У тебя странное выражение… — Спасибо. Так я и знала! Я думала о том, что фавны, сатиры и им подобные существа, которые в древности ассоциировались с плодородием и общим разгулом, тоже внешне были довольно уродливыми. — Она сделала маленький глоток хереса. — Твое здоровье! Что еще сообщил тебе Кромби? — Если честно, почти ничего. Говорил он, правда, много, но в основном не по делу. Да, я услышал кое-что интересное. И всякий раз признание приходилось вытаскивать из него буквально клещами! Во-первых, я наугад спросил, не было ли у него в последнее время каких-то странных происшествий, и оказалось, что было. Кто-то взломал замок на кладовой, где у него хранится краска, и украл банки с растворителем! Во-вторых, на втором этаже его дома, в неприметном уголке, висит картина кисти Мервина Полларда. На ней изображены Стоячие Камни. — Что?! Мередит отставила бокал, чуть не расплескав херес. В их сторону повернулись две или три головы. — По-моему, ему не понравилось, что я разглядываю картину. Впрочем, возможно, он просто решил, будто мой визит слишком затянулся. Кстати, Кромби учился вместе с Поллардом в школе. Он уверяет, что Поллард с детства любит рисовать. Вряд ли его слова доказывают твое предположение. — Маркби взял со стола меню в пластиковой папке. — Сегодня у них дежурное блюдо — пирог с курицей и грибами. На гарнир — жареная картошка или салат. А где же кухня народов мира? — Слава богу, сегодня у Мервина простая еда! Мне с салатом, пожалуйста. Ты веришь, что у Полларда действительно дела на пивоваренном заводе? — Откуда же мне знать? Так говорит барменша. Возможно, он отсыпается после бурной ночи под луной. А может, действительно занимается своими делами. Мы ведь по-прежнему не знаем наверняка, Полларда ли видели на лугу вчера ночью. — Я знаю, — возразила Мередит. — Мы с Уинн ездили туда сегодня утром.