Было бы здорово, если бы он знал меня до того, как я заболела. Тогда, наверно, он мог бы узнать прежнюю меня в той, кем я стала сегодня. Точно как, по-моему, делает дедушка, когда смотрит на бабушку. Папа на работе. На этот раз я, по крайней мере, не забываю попросить Миранду держать язык за зубами о том, что к нам приходил Симон. Она прямо сгорает от любопытства. Черт. Он уже здесь. СИМОН Мы сидим на старой парковой скамейке позади дома. Где-то неподалеку кто-то выбивает ковер, ритмично нанося удары один за другим. Люсинда замечает, что я смотрю в ту сторону. – Соседка как раз и видела нас на станции, – говорит она. – Она из числа скептиков. – До сих пор? – Похоже. Иначе не стала бы устраивать уборку в канун апокалипсиса. В этой части сада полное безветрие. Солнце ярко светит, но день прохладный. На ветках яблонь висят созревшие плоды. Что сказала Стина, когда я листал книгу о Муми-троллях? «Если мы хотим танцевать, то должны сделать это сейчас». – Извини за мою бурную реакцию вчера, – говорю я. – Извини, что я солгала. Я и не верила, что это сделал Юханнес. Во всяком случае, после того, как с ним познакомилась. Несколько птиц щебечут в саду. Мы сидим близко, наши руки почти касаются друг друга. – Я просто… – начинаю я, но сбиваюсь. Я слишком спешил сюда и даже не подумал, что мне сказать, когда я приду. – Я думал, ты составила мне компанию, потому что хотела быть со мной, – продолжаю я. – Именно поэтому я вел себя как ребенок. Ведь мне… очень нравится быть с тобой. – Мне тоже, – говорит она. – Быть с тобой то есть. Мой мизинец касается ее мизинца. Люсинда улыбается мне. И я знаю, что Юханнес был прав. Сейчас все словно сжалось. Нельзя терять время, его надо тратить на чувства, которые мы иначе растянули бы на всю жизнь. Наши мизинцы зацепляются друг за друга. – Я ненавижу причину, по которой мы начали встречаться, – говорю я. – Но рад, что мы теперь вместе. Она подвигается ближе. Наклоняется ко мне. Наши лица оказываются так близко, что я дышу ее выдохами. Птицы как сумасшедшие заливаются среди деревьев. Ее губы касаются моих. Я неохотно отдвигаюсь от нее. – В чем дело? – спрашивает она. – Все нормально? В смысле, вдруг я простужен и сам того не знаю? – Я рискну, – говорит она. – А теперь помолчи. Мы снова целуемся. Осторожно. Нежно. Наши языки встречаются, и я закрываю глаза. Солнце греет мне затылок. Ветер ласкает мои руки. Ее рука легонько гладит мою ногу. – Поднимемся ко мне в комнату? – говорит она, и я могу только кивнуть. Мы встаем. Мои губы уже скучают по ее губам. Мы идем, взявшись за руки, по выложенной камнем дорожке. Темные тучи повисли над деревьями. В любой момент может пойти дождь. Миранда сидит на лестнице перед входной дверью. На ней джинсовая куртка, надетая поверх тонкого летнего платья. Длинные и тонкие пальцы играют с кубиком Рубика. Она с любопытством косится на нас. – Привет, – говорю я. – Привет. Люсинда открывает дверь и входит внутрь. Я собираюсь последовать за ней, когда замечаю, что Миранда смотрит на меня. Я встречаюсь с ней взглядом. У меня возникает ощущение, словно она набирается мужества. – Все нормально? – спрашиваю я. Миранда пожимает плечами. – Ты знаешь Молли? – спрашивает она. – Кузину Тильды? Не знаю, чего ждал от нее, но речь явно пойдет о чем-то другом. – Да, – отвечаю я, – немного. – Она не такая, как они. – Что ты имеешь в виду? Миранда смотрит в сторону. Крупные капли дождя начинают падать на газон. Они барабанят по маленькой крыше, нависающей над лестницей. – Она знает, что не ты это сделал. С Тильдой. – Ты уверена? – спрашиваю я, не успевая подумать. Я как наяву вижу перед собой Молли. Ее испуганные глаза у перехода. Как она повернулась и провожала взглядом машину, когда я проезжал мимо. – Ты снова разговаривала с Молли? – говорит Люсинда и возвращается на лестницу. Миранда таращится на кубик. Делает вид, словно она поглощена им. – Нет, ни разу с тех пор, как мы праздновали Рождество. Праздновали Рождество? Я смотрю на Люсинду, которая качает головой. Мы поговорим об этом потом. – Она больше не любит свою маму, – бормочет Миранда и косится на меня. – Она говорит, что они лицемеры. Лицемеры. Странно слышать слова Тильды из уст Молли. А теперь и Миранды. – Что-то произошло в семье Молли? – спрашивает Люсинда и садится на корточки рядом с сестрой. – Я не могу сказать. Я обещала. Дождь льет как из ведра. Несколько капель попадают Люсинде на спину. Слышится запах сырой травы и земли. – Это важно, – говорит Люсинда. – Пожалуйста, расскажи. Миранда поджимает губы, но я вижу по ней, что она жаждет поделиться своей тайной. И явно много размышляла об этом. – Это родители Молли лицемеры? – спрашиваю я. Миранда поднимает глаза на меня: – Нет. Ее мама и Клас. Они вместе. ИМЯ: ЛЮСИНДА TELLUS № 0 392 811 002