— Ну так, а я не ангел. — мужчина оскалил клыки. — Я мог бы соврать, но предпочел сказать правду. Пусть она тебе и не понравилась. — Что случилось после того, как я упала в обморок? Ты хотел меня убить? Асфар хмыкнул. — Я хотел убить Роберта. Он таращился на тебя, не смущаясь моего присутствия. И когда у тебя подкосились ноги, мы оба кинулись тебя ловить. Я стыдливо потупила глаза. — Да. Знаю, у сирен нет чувства стыда и жалости. Ты была на грани оборота. Такая дерзкая, самоуверенная и жгучая. Я все силы приложил, чтоб не убить своего недалекого матроса, включая всех остальных, кто пялился на тебя. Что ж, придется мне смириться, что такие ситуации будут случаться. Это у тебя теперь в крови. В его голосе звучали нотки веселья, но я все же раздосадовано зашипела. — Когда ты упала в обморок, я перенес тебя сюда, здесь моя резиденция. Ты была в отключке пять недель. Вилка выпала из мои пальцев. Я ужаснулась. Пять недель! О, Боги! Я была без сознания пять недель?! — На второй день ты открыла глаза, но они были черными. В твое тело вошел Бог. Он ни с кем не разговаривал, только рычал, когда я приближался к нему. Он исправно съедал все тарелки с едой, что мы приносили тебе. Не пытался причинить зло ни тебе, ни другим. И я понял, что он охраняет тебя, ждет, когда ты восстановишь силы. Я с открытым ртом переваривала информацию. — Надо признаться, с Черным Богом я уже встречался ранее. — Асфар протянул ко мне руку, пытаясь погладить мои пальцы, но я убрала руку под стол. — После нашей близости он занял твое тело, чтоб не позволить мне овладеть тобой. Отшвырнул меня как котенка. Столько силы в хрупком теле… Мужчина покачал головой. — Ему нужно было, чтоб ты осталась нетронутой… Тогда мы с ним впервые побеседовали. Мои щеки запекло. Мне вспомнилось, как Асфар ласкал меня в каюте, придавив своим весом к пружинистому матрасу. — Я знаю, зачем ты рвешься в Храм Черного Бога. Знаю, что ты заключила с ним сделку, Саента. Я хочу помочь. «Ты пойдешь одна. Нам не должны мешать» Я вздрогнула. — Мне нужно идти одной. — Он говорит с тобой, да? Ты слышишь его голос? Я схватилась пальцами за край стола. — Теперь я понимаю. — Асфар встал, отодвигая стул. — Все твои странные слова о том, чего не происходило… О том, как больно может ранить химера… Черный Бог возвращает тебя из мертвых? Я молчала, уставившись выпученными глазами на пустую тарелку. Асфар грязно выругался и сел рядом со мной на диван. — Ты сбежала от Археона, потому что он убил тебя? Я стала ртом хватать воздух. — Именно тогда ты заключила с Черным Богом сделку. Поэтому ты сбежала. Он не спрашивал. Он утверждал. Мои пальцы побелели от силы нажатия на столешницу. — Я убью его. — тихо прорычал капитан. Его рука потянулась к моей щеке. — Саента, ты помнишь свои смерти? Я тяжело дышала, будто пробежала много километров. — Поэтому ты говорила те странные вещи… Асфар взял мой подбородок двумя пальцами и настойчиво развернул мое лицо к себе. Увидев в моих глазах застывшие слезы, он нахмурился и обреченно прикрыл глаза. — Девочка моя… Как же мне жаль… Слезы градом покатились по щекам. Асфар обнял меня, а я уткнулась носом в его плечо. Я позорно разревелась. — Это так страшно… Вот черт! Мужчина рывком пересадил меня на колени, вжимая мое тело в свое. — Как же страшно умирать и возвращаться, зная, что можешь испытать все эти мучения вновь. Саента, мне так жаль… Я давилась слезами, выпуская боль наружу. — Химера убила тебя. Поэтому ты выбежала такая испуганная… — рык Асфара, наполненный горечью и досадой, вырвался из горла со свистом. — Спасибо, что не отмахнулся. — искренне поблагодарила я. — Я должен был догадаться раньше… Должен был предугадывать и предусматривать все так, чтоб с тобой ничего не случалось. Мне так жаль, что ты столько пережила по моей вине… — Тут нет твоей вины. Вина лежит на Богине Любви и Цветов. Это она убила всех сирен и теперь пытается добраться до меня. Если бы не она — моя мама была бы жива. И я была бы вместе с ней. — Могу я задать вопрос? Его переменившийся тон заставил меня оторвать лицо от его груди. — Сколько раз ты умерла в идущей ко дну клетке, прежде чем смогла выпустить сирену наружу? В его глазах пряталась боль, пусть он и пытался ее от меня скрыть. Я вцепилась в его окровавленную рубашку. — Это неважно. Я отомстила тебе сполна. — Сколько раз? — Его руки сжались на моей талии. — Два. Асфар сощурил свои глаза. — Я слышу твое сердце, птичка. Не лги мне больше. Сколько раз я позволил тебе умереть? Я выдохнула одними губами. — Семь. — Семь… — повторил Асфар. Мужчина умолк, а я притихла в его руках. Через пару минут мне надоело слушать шелест виноградных листьев. — А что было бы, если бы я не отнесла твою голову к телу? Мне пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем Асфар пошевелился, приходя в себя. — Я не знаю, как это происходит. Я просто открываю глаза и понимаю, что голова находится на нужном месте. — Это я сейчас твою голову отнесла. Но бывали же моменты, когда некому было прийти на помощь? Твоя голова сама ползет к телу? Или тело ползет к голове? Асфар скосил на меня глаза. — Это любопытство сирены или человеческой женщины? Я пожала плечами. Асфар хмыкнул. — Я всегда выживаю. Даже если меня разрезать на тысячу кусочков. Это было произнесено с таким равнодушием, чтоб меня вновь затошнило. — А чего ты не любишь больше всего на свете? — вдруг спросила я. — Я не про способы твоего умерщвления… — Странный у нас разговор. — прокомментировал мужчина. Я не стала объяснять, что завела его для того, чтоб отвлечь его от моих смертей. Асфар почесал переносицу. — Ненавижу финики. — Финики? — удивилась я откровенности капитана. — Сушёные фрукты напоминают выпитые до последней капли крови людей. Но финики мне не нравятся больше всего. А тебе? Я улыбнулась. Отчего-то мне стало смешно. Вампир, который не любит финики. — Я не люблю клетки, в которых запирают птиц. После недавних событий, мне не нравятся любые клетки. И вазы. Античные, древние и тяжелые. — Я уничтожу все вазы на этом острове. Больше они на глаза тебе не попадутся. Мы уничтожим каждую. Что-то еще? Я покачала головой. — Я хочу тебе помочь, Саента. Позволь мне быть рядом. Вместе мы со всем справимся. А как вернемся сюда, ты сможешь здесь жить. У тебя больше нет дома, по документам ты являешься собственностью Археона. Твой дядя не включал твое имя в завещание. Пусть этот остров станет тебе домом. Здесь рядом океан, тебе не придется запирать сирену. Ты сможешь заниматься чем захочешь. «Кивни. Пусть думает, что ты останешься здесь» Я выпрямила спину и кивнула. Глаза Асфара осветились радостью.