— Фрол, ты ведь приговорил их всех, — крайне серьезно произнесла Лика. — Ты опять об Авалоне? — я поморщился. — Не начинай! Было и прошло. Забудь. — Да при чем тут Авалон? Ты говоришь, что игроками станут или уже стали старики и дети. Первым уже ничего не надо. Вторые — ничего не осознают. Развиваться им придется скрытно. Тех восьми сотен тысяч опыта им не хватит. А через год у них у всех проявится хаотическое нутро. Я понял, к чему вела Лика, а девушка тем временем продолжала: — И это в поселении, где царит порядок. Этим силам нельзя находиться рядом. Все получат задание подобно тому, которое выпадало тебе. Представляешь, какая там начнется мясорубка? — Представляю. Через полгода неинициализированных не останется — не спрашивай только, откуда я это узнал. Теперь у этих людей появился хотя бы какой-то шанс. — Ты такой же, как она. — Приму это за комплимент. Тихо! В поле видимости картографа жизни появилось четыре зеленых отметки. Скорость маркеров превышала человеческие пределы. На машине по таким колдобинам не проехать — если только на танке, но рёва мотора не слышно. Двигались игроки явно к нам — ошибки быть не может. — Что случилось? — У нас гости, — сказал я, воплощая сферу и закрывая глаза. Когда не видишь врага, так действовать проще. — Стой! Свои! — заорала Лика, толкая меня в плечо и сбивая концентрацию. — Какие «свои»? — пробурчал я. Шарик, готовый отправить игроков на перерождение, уже кружился около гостей. Заметил, что визитеры замерли. Магическую субстанцию никто из них видеть не мог. Скорее всего у какого-то избранного имеется параметр, отвечающий за ощущение опасности. Чёрт, его бы тоже не помешало порекомендовать Айгыз… — Это Херкулес. Он только что написал. Говорит, что видит нас. С ним ещё трое человек. — Раньше, блин, не мог сказать? — проговорил я с недовольством в голосе. Всё-таки ману потратил, а восстановление займет минут сорок… Девушка выпустила огненный поток, пробившийся на уровень земли. — Попросили подать знак, — ответила Лика на незаданный вопрос. Она поднялась. — Крысу оставь. — Это Сигизмунд Яковлевич! — категорично поправила девушка. — Чем бы дитя ни тешилось… — отмахнулся я. — Лезь на плечи. — С радостью! — она тут же прыгнула мне на руки. — Мы прям как Гена и Чебурашка: давай я понесу чемоданы, а ты возьмешь меня? — Прям здесь? — Дурак! — Лика стукнула меня крысой по голове. — Зачем лезть на плечи? — Надо же нам как-то выбираться отсюда. — Ой, об этом я и не подумала. — А ты собиралась тут пробыть до конца своих дней? — О, обольститель рыжих сердец — м-да, так себе метафора — с тобой хоть на край света! — Готова? — Да. Я присел, а после выпрямил ноги. Лика тоже оттолкнулась и вылетела из ямы. Наши раскачанные параметры мощи с легкостью позволили преодолеть подобную преграду. — Сам как выползать будешь? — донеслось до меня. Я выпустил морозный поток в стену. Заклинание действовало пару мгновений, так что поверхность не превратилась в сыпучее ледяное крошево, а просто затвердела. После колдонул ещё несколько раз, образуя дополнительные выступы. Поножи из элементального раскола перестроились — подошвы теперь не будут скользить. Пару прыжков — и вот я стою возле девушки. — Понторез. — Ты как, внучка, со старшими-то разговариваешь? — возмутился я, имитируя манеру общения дядьки Ермолая. Автоматически нашел его в рейтинге — бывший старичок здравствует и поныне. Хорошо. — Ой, дедушка Фрол, соррян. Попутала мальца. Можешь наказать меня! — Чтоб в девять была дома! И никакого компуктера, пока уроки не сделаешь! В сотне метров от нас вышагивала четверка. Я обратил внимание, что каждый из них щеголял в футуристической броне, ничуть не отличимой от той, какая была на некоторых бойцах Авалона, охраняющих крепость. Доспех сливался с окружающим фоном — не будь у меня перцепции и карты, вероятно, не разглядел бы этих людей. Увидел, что гады, которые садились на элементы защиты, падают замертво. Они остановились рядом с нами, а после одновременно спрятали шлемы в инвентарь. Удивленные лица разглядывали нас с Ликой, будто мы два диковинных зверька. Ну да, видок у нас тот ещё: повсюду комья грязи, по загвазданным доспехам ползают личинки, на запах уже слетелся рой кровососущих насекомых. Моя кираса паладина выглядит как лохмотья, на прозрачном псионическом шлеме разводы, поножи так и вовсе не читаются как игровой предмет. У девушки броня тоже далеко не лучшего качества, потому что пришлось экономить. Да уж, не так, видимо, они представляли себе избранника наследницы трех сотен миров и воительницу, которая в рейтинге находится выше их. — О, Графиня Славская! Ну ты прям дворяночка! — сказала Лика, поднося крысу к аристократичному лицу. Грызун, попав в зону смертоносной ауры доспеха, неожиданно громко запищал и оголил острые зубки. Женщина с брезгливостью отшатнулась. М-да, вот и познакомились… Глава 10 Языки пламени, морозные вихри и электрические всполохи скрыли моё тело. Заклинание подходило не только для защиты, преодоления физических объектов или очищения, но и чтобы не светить своими причиндалами в такие моменты, как этот. Раньше мне частенько доводилось щеголять, в чем мать родила. Особого стеснения у меня нет, но раз есть возможность не оголяться перед другими людьми, то почему бы этим не воспользоваться? Пока находился в нематериальном состоянии, дополнительно спрятал доспех в инвентарь. Мимолетное отсутствие шлема позволило уловить целую гамму псионических влияний, распространяющихся от Лики и четверки визитёров. Грязь и личинки осыпались, оставляя броню в идеальном состоянии. Заметил, что, когда активировал стихийную свободу, Херкулес с женщинами даже глазом не повели. Видимо, пока путешествовали с Огюстом, видели и не такое. Да и уверен, что они сами уже обзавелись подобными умениями. Лика, всё также держа крысу и благоухая гнилостными ароматами, скользила между доблестной четверки топовых игроков. Помнится, при появлении Кейры она вела себя также нагло и демонстративно, только в тот раз для неё ничем хорошим это не закончилось. Приревновало моё чудо… По Белле хаоситка мазнула взглядом и проговорила: — Выпрямись. Эй, любитель архаики, — обратилась она ко мне, — рыжие же в твоем вкусе? Вот, любуйся на красавицу! Если бы не уровень, я бы назвал Беллу тихоней. Создавалось ощущение, что она визуально пытается казаться меньше: локти плотно прижаты к туловищу, голова слегка опущена, плечи немного смотрят вперед. А мордашка ведь симпатичная… Даже очень. Ещё и рост модельный: на полголовы ниже меня. Ей бы на подиуме гарцевать в лучших нарядах кутюрье, но, видимо, в подростковом возрасте то ли родители, то ли одноклассники просто уничтожили её уверенность в себе, потому и получилась слегка забитая барышня с крайне низкой самооценкой. И всё же от этой милой девушки я ощущал необъяснимую мощь. И как-то сомневаюсь, что если бы мы схлестнулись в смертельной битве, то я бы вышел победителем. Интуиция просто вопит, что в данный момент её возможности на порядок превышают мои. В тихом омуте, как говорится… Лика, видимо что-то почувствовав, немного посмурнела лицом и поспешила удалиться. Она натолкнулась на Мегеру. Ну что я могу сказать? Чистейшая стерва: смуглая кожа, колючий взгляд, густые черные вьющиеся волосы. Не исключаю, что в прошлом она была директором предприятия, в котором работали одни мужики. Все сотрудники, естественно, ходили по струнке, а сама начальница держала их в ежовых руковицах, не позволяя хоть на полшага нарушить субординацию в личном общении. Её я, пожалуй, смог бы одолеть, но в психологическом сражении меня пережуют и даже не подавятся. — Здрасти, злая тётя, — подмигнула заноза, а взамен увидела насмешливый оскал. Графиня Славская выделялась аристократичностью. И непонятно, в чем это проявлялось: то ли во вздернутом подбородке, то ли в осанке и манере держаться, то ли ещё в чем-то третьем. Явно прослеживаются дворянские корни — её хоть сейчас отправляй на кастинг очередного фильма, показывающего дворцовый переворот века эдак восемнадцатого. Не исключаю, что её пращуры относились к двоюродной ветке династии Романовых. Визуально ей лет тридцать пять-сорок, но видно, что система никак не влияла на её внешность. Очень привлекательная женщина, хоть и смотрит с нескрываемым отвращением на крысу, которая недавно чуть не цапнула её в нос. В принципе, прекрасно её понимаю. — Фрол, тоже в твоем вкусе, да? — ехидно поинтересовалась Лика. — Ей, конечно, не пять тысяч лет, но и не девятнадцать, — он указала на себя. — Ты хотела сказать на пятнадцать? — поправил я, намекая на её поведение. — А ты кто такой? — спросила заноза, проигнорировав мой выпад. Она непонимающе уставилась на Херкулеса. Я понял: парень пропал. Он завороженно смотрел на изгвазданную хаоситку, на доспехе которой виднелись куски грязи, налипшие насекомые и следы слизи. Шухерная зеленая прическа и широко раскрытые лихие глаза делали его похожим на персонажа японской мультипликации. Зрачки расширились, чуть ли не полностью поглощая радужку. М-да, я как-то слышал, что они увеличиваются, когда человек смотрит на объект симпатии, но первый раз вижу явственное подтверждение. — Глядите-ка: наш разговорчивый мистер в кои-то веке замолчал, — усмехнулась Мегера. — Девочка, как только он отойдет, не будет тебе покоя. Смирись. — Я… э… Херкулес, — представился он. — Я… э… Лика, — отзеркалила она, посматривая при этом на Графиню. Защитный комплект, закрывающий руки, скрылся в пространственном кармане. Хаоситка изящно протянула тыльную сторону ладони для поцелуя. Между пальцев просматривался хвост Сигизмунда Яковлевича. — Ауру приглуши, — порекомендовал я. — Спрячь доспех в инвентарь и активируй стихийную свободу. — Хочешь, чтобы я сделала именно в такой последовательности? — спросила Лика, глядя на Херкулеса. — Сперва в инвентарь, а только потом защитное заклинание… Учитывай, что на мне нет никакой другой одежды, — она, как и десятки раз до этого при общении с противоположным полом, облизала нижнюю губу. Ну что за язва?.. Белла ещё больше вжала плечи, Славская ничуть не поменялась в лице. Во взгляде Мегеры проскочило одобрение — всё понятно: эти две особы оценили друг друга и уже спелись. Парнишка же растерялся от такого наглого напора. Даже жаль его. Хорошо, что мы скоро разбежимся, как в море корабли. — Дубликат, — напомнил я. — Что это и для чего он нужен? — То есть ты позвал нас, — раздался холодный голос Графини, — сам не зная зачем? — Не вас — его, — я кивнул на Херкулеса. Славская же в ответ материализовала пластину, переливающуюся всеми оттенками черного. Понял, что это и есть нужный мне артефакт, хотя о его назначении мог только догадываться. — Ты куда-то уходишь, — неуверенно прошептала Белла. — Есть такое, — не стал спорить я, осматривая небо в поисках морфа.