– Ты – пить, а я – читать. – Фу, скука какая! – сплюнул братец. – Дедовы дневники, – пояснил я. Свой дневник вел каждый одаренный клана. Эта вещь считалась настолько же личной, насколько и сакральной. Дневник – первое, что искали после смерти охотника, потому что в большинстве случаев именно он проливал свет на обстоятельства его смерти. – А разве дядя их не забрал? – Только последний. – Уверен? – спросил Логан. Понимаю его сомнения. Читать дневник должен наследник. Наследником был Брайс, но последние девять лет мы жили вдвоем. Вдвоем делали всю работу по дому, готовили и стирали, занимались и тренировались. – Кое-что дед оставил мне лично, – сказал я. Для главы клана у деда был скромный дом. Он говорил, что для двоих больше и не надо. Каменное строение двух этажей с библиотекой, кабинетом и спальней-чуланом на втором этаже. На первом кроме гостиной с камином и большим радио – кухня, ванная и большая спальня, что принадлежала мне. Были еще алхимическая лаборатория и круг призыва в подвале, но работать дед предпочитал в кабинете прямо за столом. Туда мы и отправились. Логан упал на диван под стеной и занялся пивом, а я сдвинул стол, поднял половицу дедовым кинжалом и вытащил на свет сверток кожи со знаками охранительных чар. В нем – три разноцветных дневника с застежками на кожаных обложках и пухлый конверт с лаконичным: «Дункану». Я снова воспользовался кинжалом не по назначению и вскрыл бумажный пакет. В основном там были какие-то документы, но нашлось и письмо. – Здесь документы на дом, – писал дед, – счет в банке. Его лучше не трогай. Для начала тебе хватит того, что в сейфе. Код – тридцать два пятьдесят девять. В сером дневнике я записывал мысли о снятии печатей. Информации там немного, да и толку тоже, зато сразу сможешь отбросить бесперспективные направления. Коричневый писал, когда ты учудил с Саймоном. Его прочти обязательно. Не думаю, что парень простит тебя, считай, первого смертельного врага ты нажил. Черный – пустой. Соберешься чудить – запиши для потомков. Похоже на деда: коротко и по делу. Я взял серый дневник, откинул застежку и перелистнул страницы. Дневник был исписан едва ли на четверть. А вот коричневый выглядел гораздо более потрепанным. На коже обложки сохранились невыводимые пятна, имелись они и на пожелтевших страницах. Я сел в дедово кресло и подвинул ближе настольную лампу. Записи были разной длины. Иногда это пара строчек, иногда – страниц. Даты в заголовках записей следовали день за днем, а потом пропадали на целые месяцы. Я отыскал десятое июля одна тысяча девятьсот тридцать первого года. День, который я не забуду никогда. О случившемся дед сообщал сухо, но я с удивлением узнал, что он был в курсе моих приготовлений и даже в некотором роде одобрял. Вот только старику и в голову не могло прийти, что я вызову Ферриша. После этого в клане вспыхнула нешуточная буча. Я с удивлением узнал, что Шон Ферон требовал принести меня в жертву Ферришу, дабы вернуть силы сыну, узнал, что дед готовился к внутренней войне и приставил слежку за многими членами клана, но вскоре накал страстей спал, Фероны потеряли влияние, а у Кинкейдов проявился талант Логана. Саймон затаил злость. Дед не ожидал ничего хорошего, если мы оба останемся в клане. Увозить меня он не хотел, поскольку тогда Саймон остался бы своим, а я со временем превратился бы в чужака. Поэтому старик приказал доверенному человеку, имени которого не называл, вложить в голову Саймона мысль о том, что американские шаманы могут удалить печати. Дед сам толкнул парня на побег! Тот самый человек, имени которого он не называл, проследил Саймона до Фарнелла. Дальше след терялся, но дед предполагал, что тот сумел пробраться на корабль. Я бросил дневник на стол, потер уставшие глаза. – Налей и мне! – попросил я Логана. Брат с готовностью наполнил чистую кружку. – До грязного белья добрался? – спросил он. – У тебя все на роже написано. Я знать не хочу! – заранее предупредил он. – Блин, как-то оно… – Я сделал длинный глоток. – Верю, – сообщил Логан. Я понимаю, что дед сделал это не только ради меня, но и ради клана. С конфликтом надо было разбираться, да еще так, чтобы клан не порвало братоубийственной войной, и это было удачное решение, но кроме логики есть еще и эмоции. Эмоционально я не был готов читать это. Саймон из конченого ублюдка опять стал злобным козлом, возможно, даже в своем праве. А меня вновь начало мучить чувство вины. Что будет, если я его убью? Как на это отреагирует клан? Сколько еще грязных тайн всплывет под шумок? У меня возникло острое желание выдрать из дневника пару страниц и сжечь их к чертям. Да, после этих строк давняя история предстала в ином свете, но… Слишком неразборчив Саймон оказался в своей мести. Дело было между нами, а пролитая кровь принадлежала человеку, что пытался уладить дело миром. Не думаю, что Ферон остановится на достигнутом, а значит, и выбирать нечего: Саймон должен умереть! В голову прокралась мысль: так ли чисты мои мотивы или я просто хочу снять эти проклятые печати? Мысль была неприятной, я списал ее на хмель и прогнал вон, а чтобы не вернулась, взялся за чтение серого дневника. Начало было знакомым. Так или иначе, я это уже читал: в книгах об эфирных рунах, о высших духах, проклятиях, благословениях, колдунах и многих других. К семнадцати годам я скопил основательную теоретическую базу по энергопрактикам и магии. Но дед общался с разными людьми. Подчас его специалисты оказывались не столь имениты, зато талантливы и умны. По крайней мере, на метод перегрева, что я сейчас использовал в медитации, наткнулся на четвертой странице. Эксперт был чародеем, и за тот совет мы до сих пор раз в месяц высылали ему по большому куску дымчатого кварца, заряженного силой земли. Серый дневник я дочитал далеко за полночь и ничего интересного, кроме имен старых знакомых деда, я не узнал. Логан к тому времени опустошил бочонок больше чем наполовину и отрубился. Я тоже решил выспаться перед серьезным разговором. К дяде Брайсу я пошел поздним утром. Новый глава сидел на кухне с тяжелой головой и ждал, пока жена состряпает ему легкий супчик на бульоне. – Тетя, дядя, – поздоровался я. Брайс оценил мой решительный настрой и сказал: – В кабинет пошли. Айли, сделаешь нам чаю? – Печенье? – спросила тетя. – Обойдемся. Кабинет Брайса во многом копировал кабинет деда, так что обстановка была привычной, да и ситуация. С позиции просителя мне уже приходилось выступать. – Ждем чай? – спросил дядя. Я отрицательно покачал головой. – Логан сказал, что Эван нашел след Саймона. – След есть, – подтвердил Брайс. – Я хочу участвовать в охоте. – Я помню, что это за возможность для тебя. И поверь, никто его не тронет. Саймон – твоя добыча. – Я хочу участвовать в процессе от начала и до конца. – Я хочу, я хочу… – передразнил дядя. – Как мальчишка, клянчащий игрушку. Прежде чем… В дверь постучали. Дядя на пару минут заткнулся и подождал, пока тетя Айли зайдет и поставит на стол чай. – Спасибо, дорогая, – сказал он. – Спасибо, – поблагодарил я. Тетя вышла, а Брайс продолжил: – Прежде чем хотелкой махать, подумай, чем ты можешь быть полезен. Со своей меткой-то? Какой от тебя толк?! Если он действительно овладел магией – ты ему не враг. – У нас была драка, и я выжил! – Потому, что он переоценил свои силы! А теперь их переоцениваешь ты! Дункан, мы его выследим, поймаем, после чего делай с ним что хочешь. – Ферришу нужна охота, – напомнил я. – Не нужна, – отрезал Брайс. – Я спрашивал. Тебе достаточно будет забрать его жизнь. Это не лес, Дункан, здесь у тебя нет опыта. Пускай займутся те, кто его имеет. Дядя был убийственно логичен. Мне оставалось только цедить сквозь зубы чай. Домой я пошел в полном раздрае, но и там долго не задержался, прихватил винтовку, рюкзак с припасами и поперся в лес, к Древним камням. Из-за смерти деда мой график медитаций улетел к чертям, да и кольцо с корундом перезарядить надо было. Сегодня место силы сияло всеми цветами радуги. Это переливались разложенные на валунах полудрагоценные камни-заготовки, что напитывались силой. На землю минералы не клали, все, кроме местных валунов, она с охотой поглощала. По этой же причине не рекомендовалось медитировать на земле. Для этого было отведено два других валуна. Конечно, постоянного положения они здесь не имели, поэтому рабочие выбирали валуны по своему усмотрению. Я расстелил коврик на ближайшем и в первую очередь занялся кольцом. Контролируемая напитка проходила не в пример быстрее, но тут еще следовало учитывать, что кольцо было готовым артефактом, а другие камешки здесь напитывались впервые. Убедившись, что в следующий раз мне будет чем прикрыться от пуль, я сконцентрировался на дыхании, а после нырнул в духовное сердце, заполненное печатью Ферриша. Я ощущал его как большой шар, заполненный разнообразными загогулинами. Вот только загогулины эти были эфирными рунами и вместе составляли сложную пятиуровневую конструкцию. Четыре года я бегал на Гром-лох, накачивая одну и ту же руну печати силой воды, пока она не перегорела и не образовала в конструкции брешь. Именно после этого ко мне вернулась способность активировать артефакты. Пробитая брешь открыла мне доступ к трем рунам четвертого уровня. Две имели яркий огненный окрас, одна – серый каменный и легко поддавалась силе земли. Именно ее я собирался взломать следующей. Целью было добраться до центральной руны и сжечь ее. По идее, тогда рухнет вся конструкция, но только в духовном сердце. Третий глаз с Родником стихий так и останутся запечатаны. Правда, специалисты говорили, что печати там двухуровневые. На перегрев руны ушло несколько часов, и это еще быстро из-за соответствия стихий. Что делать, если на следующем уровне окажутся стихии, чьих мест силы нет в Бреморском лесу, – я не знаю. Жар энергии начал причинять физическую боль, и я прекратил, чтобы не сжечь весь энергоузел. Такой расклад тоже был вероятен. Домой приперся под вечер, приготовил ужин и начал принимать гостей. Первым отметился Логан, после него заглянула Салли и пригласила к отцу. Тот как раз собирался в длительную командировку. Я отказался, тогда она попыталась заинтриговать. – Да ладно, отец на первое задание нового главы едет. Знаю я, что это за задание, если Брайс сына посылает. За Саймоном он едет. – Не хочу. – Да ладно, – повторила Салли. – Там все так секретно, что аж жуть, но билет он до Драмока взял. Я поднял взгляд на Салли, пытаясь понять, что происходит. Что такое секретность, она знала не хуже меня и так глупо подставлять отца не стала бы. Зачем ей болтать о том, куда едет Эван? Только если ей сказали так сделать. Хорошо… А зачем мне знать, куда едет Эван? Чтобы следом поехал? Это все напоминает мне штуку, что дед провернул с Саймоном. Нужный человек вложил ему в голову нужную мысль… Недалеко яблочко откатилось, теми же методами пользуется. Только зачем дяде убирать меня из города? Немного обидно, что он прямо не сказал. Видно, утром я себя не так хорошо держал, как казалось. По крайней мере, Салли как-то убедили, что это необходимо. Что я знаю о Драмоке? Только то, что у прошлого герцога были терки с вампирами и город полсотни лет как от них освободился. Картина вырисовывается. – Это все интересно, но я уже поел, – ответил я Салли. – Ты беги, ребенка ведь на мужа оставила. – Ага, пускай помучается. Знаешь, как я за день устала. – Так ты не меня пригласить пришла, а сбежала! – Каюсь, – облегченно засмеялась Салли. – Ладно, пойду я, а то и вправду… Пока, Дункан. – Пока, Салли. Отец когда уезжает?