Тут Фонт увидел, как на броню своего танка взобрался командир второго взвода лейтенант Гомес. Ротный приподнялся, открыл люк и крикнул: – Какого черта, Бустан? Почему ты на броне? Был приказ не высовываться из танков. – Да душно внутри, командир, и видно отсюда лучше. Разрешите наблюдать с башенки? Фонт чуть подумал и разрешил. Обзор сверху действительно гораздо лучше. Пусть офицер отслеживает обстановку. При необходимости он в течение нескольких секунд спустится с брони и сможет открыть огонь из пулемета. Фонт спустился на свое место, и бортовая станция тут же вновь сработала сигналом вызова. – Двенадцатый на связи, – ответил командир роты. – Это Ринес Пауло из организации «Родина и Свобода». – Почему открытым текстом? – Мне не от кого скрываться в своей стране. – Что нужно? – Выражаю вам благодарность нашего руководства, восхищение вашей решительностью и храбростью. «Родина и Свобода» полностью поддерживает вас. Сейчас мы начнем выводить на улицы народ. Да здравствует новая власть! – проговорил Ринес и отключился. Наводчик повернулся к командиру и спросил: – Что это он? Фонт покрутил пальцем у виска. Но ему стало тревожно. Ни о каком участии в имитации мятежа организации «Родина и Свобода», а также штатских лиц капитану не было сказано ни слова. В голове у него мелькнула мысль, от которой на спине выступил холодный пот: «Вдруг это не имитация, а первая настоящая попытка реального переворота? Ведь если оппозиционеры выведут людей на улицы и те двинут к площади Конституции, то может произойти все что угодно. Не исключено, что Суперо получит приказ вывести в город весь полк, действия которого поддержат и другие части». В 8:32 вышел на связь Торнеро: – Двенадцатый, я – «Кальмар», вижу карабинеров на ближайших улочках. Пока их немного. – Принял. Командир роты тут же связался с полком, доложил обстановку Суперо. Тот выслушал его и приказал: – При подходе карабинеров или солдат других частей гарнизона открыть предупредительный огонь из стрелкового оружия! Возможно применение пулеметов. Фонт передал этот приказ командирам взводов. Наводчик, который имел возможность со своего места отслеживать обстановку, доложил по переговорному устройству: – Командир, от дворца к нам идут пять человек. Фонт взглянул в перископ и увидел этих людей. Один из них был военный, на плече у него висела винтовка. Рядом с ним шагали женщина и мужчина с кинокамерой, немного позади держался человек с фотоаппаратом. Последним шел мужчина без оружия и какой-либо аппаратуры. «Похоже, к нам гости. Репортеры, черт бы их побрал, в сопровождении карабинера. Светиться нам ни к чему», – подумал капитан и сказал наводчику: – Руис, надо отпугнуть репортеров. Аккуратненько дай очередь в недолет до них. Но так, чтобы рикошетом не задело никого. – Я выстрелю в клумбу. – Хорошо. Башня танка повернулась вправо. Но выстрелить наводчик не успел. Капитан Фонт услышал очередь пистолета-пулемета со стороны второго танкового взвода. Он высунулся из люка и увидел на асфальте тела всех пятерых человек, которые шли к ним. Лейтенант Гомес опустил пистолет-пулемет. – Ты что наделал? – спросил командир роты. – Всего лишь выполнил приказ. – Чей? – Подполковника Фриаса, подтвержденный командиром полка. – Идиот! – Но почему, командир? – Да иди ты!.. – Фонт спустился на свое место, схватил гарнитуру. – «Стрела», я – двенадцатый, прием. Командир полка ответил сразу: – «Стрела» на связи. – Только что двадцать второй расстрелял четверых штатских лиц и одного карабинера по приказу Фриаса, подтвержденному вами. Что это значит? – Как расстрелял? – Элементарно, из пистолета-пулемета. К нам шли репортеры в сопровождении карабинера. Их двадцать второй и положил. – Ничего не понимаю. Фриас позвонил мне и предупредил, чтобы к технике не подпускали никого, особенно журналистов, карабинеров. Я принял предупреждение. Это все! – Значит, полком уже командует подполковник Роберт Фриас. Он отдал приказ непосредственно двадцать второму открыть огонь на поражение. – Я разберусь. – Поздно, сеньор подполковник. Мы уже пролили первую кровь. Теперь нам не отмыться. Глава 3 Известие о том, что происходило на площади Конституции, застало Альенде во время выезда на проспект, когда до дворца оставалось несколько кварталов. Генерал Пратс позвонил ему по радиотелефону и доложил: – Сеньор президент, сообщаю, что ваше прибытие во дворец стоит отложить. Сейчас это небезопасно. – В чем дело? – спросил Альенде. – Мне прискорбно об этом говорить, но командование отдельного танкового полка объявило об отказе подчиняться действующей власти. – Это часть подполковника Суперо? Альенде хорошо знал фамилии и звания командиров частей и соединений, расположенных у Сантьяго и в самом городе. Он считал, что ему хорошо известно и состояние дел в армии и на флоте, благодарил за это генерала Пиночета. – Да, сеньор президент. Альенде приказал колонне из трех машин и мотоциклистам кортежа остановиться, сдать к тротуару, который тут же оказался под охраной. – Вы связывались с подполковником Суперо? – спросил он. – Пытался, сеньор президент, но командир полка и его заместители не отвечают. В части вообще была отключена телефонная линия. Генерал Пиночет выслал в полк подполковника Роберто Фриаса, приказал ему разобраться с этим. На пути тот увидел колонну танков и бронетранспортеров, подходившую к площади Конституции. – Что? – воскликнул Альенде. – Мятежники у президентского дворца? – К сожалению, это так. – Кто командует ими? – Один из командиров рот, который получает приказы из полка. – А может, от кого-то другого?