— Ходил, — признал я. — А теперь… Теперь я с ним, бывает, но сам по себе. Веры ему больше нет. — Вот это верно! — обрадовался боярин. — Нет ему веры. Аскольд зря в его сторону косится. Под хузарами ему лучше. Великий хакан далеко. Киев ему только данником и нужен. Зерна немного возьмет, и всей печали. А Рюрик, он загребущий. Вон Дир уже с ним надружился. Из Смоленска к нам прибежал. Теперь, думаю, и у Аскольда к Рюрику веры поубавится. Какой-то он наивный для боярина, этот Фроди-Фрудя. Какая может быть вера у одного конунга в другого? Смешно. Хотя нет, может. В принципе. Вот братья Рагнарсоны друг другу доверяют. Хотя… Полное доверие друг к другу у них было, когда папа Рагнар был жив. А сейчас — не факт. — Ночуй у меня, Ульф-ярл, — вдруг предложил Фроди. — Приму не хуже, чем хузарского бека! Неожиданное предложение. Непонятное. Но угрозы от боярина я не чувствовал. Так что… — Пожалуй, — согласился я. — Пиво у тебя доброе, беседа с тобой радует ум и сердце. И спать в доме на холме поприятней, чем на палубе, и уединение какое-никакое. А у меня Заря не… В общем, есть у меня кое-какие планы на ночь. — Как и с тобой, ярл, как и с тобой, — боярин важно кивнул седеющей головой. — В своих покоях тебе постелю, ярл. Мой дом — твой дом. Пока мы беседовали, боярин основательно набрался. Настолько, что из-за стола выбирался с помощью аж двух холопов. Ну так и весил он — как Стюрмир в полном боевом. Меня тоже сопроводили в спаленку. Девка. Но только до входа. Понятно, по ту сторону дверей — моя жена. И она вряд ли обрадуется, если… Эх! Плохо я знал свою боевую подругу. — Это еще что? — изумился я, обнаружив в предоставленной нам с Зарей спальне постороннее тельце. Ну как тельце. Вполне себе качественное и юное тело с немного испуганной мордочкой и такими знакомыми глазенками. По глазенкам я ее, собственно, и узнал. По здешним традициям, которыми проникся и киевский свей Фроди, замужняя женщина должна была быть задрапирована так плотно, что только личико и оставалось снаружи. Но глазки, щечки с носиком и очаровательный пухлый ротик безусловно принадлежали младшей жене гостеприимного боярина. «Мой дом — твой дом, моя жена — твоя…» Стоп. Вообще-то у меня жена с собой, и она сейчас стоит рядом. Я не трус, но я реально испугался. Если Зара прибьет малышку… Как там ее зовут? В общем, если она ее прибьет, то последствия будут самые нехорошие. Я оглянулся и облегченно выдохнул. Заря убивать не собиралась. Ее пояс уже лежал на полу поверх покрывала, и сейчас моя супруга поспешно избавлялась от длинного платья византийского покроя, которое надела поверх своего обычного костюма приличий ради. Я перевел взгляд на девушку, занявшую наше ложе. Та лежала неподвижно, плотно сжав белые ножки и зажмурившись. — Мира тебя боится, — сообщила мне Заря, усаживаясь на пол, чтобы стянуть сапоги. — Она не знает, что ты нежный. Ты почему не раздеваешься? Хочешь на нас посмотреть? Кто лучше? — Ты! — мгновенно ответил я. И это чистая правда. …Смуглые пальцы Зари, тонкие цепкие пальцы лучницы на животике Миры, снежно-белом даже в красноватом свете изложницы. Пальцы Зари… Они были такими… Настоящими. Вспомнилось вдруг, как я учил ее правильному хвату рукояти… И не только ему. Я наклонился и поцеловал сначала пальцы, потом запястье, предплечье, такое же смуглое и сильное, при этом невольно втянув приторный дух благовоний, пропитавших белую кожу. Аромат их перебивал запах той, кого я любил. Это раздражало. — Нет, не меня! — запротестовала Заря, отпихивая меня твердой ладошкой. — Сначала ее! — У нее свой муж есть, — мериться силой с Зарей я не собирался. Я слишком хорошо ее знал, чтобы в этом возникла необходимость. К черту благовония! Запах любимой — лучшее из них! — П-перестань… Подожди… Нет… Я знал это «нет». И знал, что через минуту оно превратится в «да». Но я недооценил чью-то силу воли. — Нет! — решительно заявила Заря, за волосы оттягивая мою голову. — Ульф! Я обещала ей! Слышишь? Я обещала! Да послушай ты! Да ладно! Но Заря была серьезна как никогда. У Миры проблемы. Она уже два года как жена, но так и не зачала. И дело точно не в ней. Старшая жена Фроди не рожает уже четыре года. Отчасти поэтому Миру и взяли младшей. Но старшая уже подарила мужу сына и дочь, а Мира… — Да понятно мне, что дело не в ней! — перебил я. — Помоги, любимый! Она же тебе не противна. Даромира хорошая. Смотри, как она похожа на нашу Бетти. И впрямь похожа. Носик. Выпуклый лоб с крохотными капельками пота, и зеленые глазенки, такие же перепуганные, как у Бетти в начале нашего знакомства. Ну как знакомства… Когда она еще не знала, что я неправильный викинг. Добрый. Нехорошо отказывать женщинам. И нет, малышка Даромира мне не противна. — Поцелуй меня! — потребовал я. — Так, чтобы огонь! А потом мы вместе поможем твоей подружке. — Вместе? — Искреннее удивление. — Как? — Я покажу. Ты будешь меня целовать или… — Ты напросился, Волчара! — почти прорычала Заря, выворачиваясь из-под меня и одновременно опрокидывая меня на спину. Я не сопротивлялся. Это была ее игра. Но по моим правилам. Потому ее очередь была первой. А беленькая «надо помочь» пусть полюбуется. Может, хотя бы потеть от страха перестанет. Нет, бояться она не перестала. Мы потом минут двадцать ласкали ее в четыре руки… Бесполезно. Она еще и трястись начала. Вот что такое надо делать с женщиной, чтобы довести ее до такого состояния? Понятно, что для Фроди она — устройство для рождения сыновей. Но, блин… Нет, такое вот существо, мокрое снаружи и сухое внутри, я оплодоворять точно не буду. Это не дружеский секс. Это практически изнасилование. — Вставай! — скомандовал я. — Вели мне меду хмельного принести. Два кувшина. Живо. Заплакала. От печали и от облегчения одновременно. Но реветь ей я не дал. — Два кувшина! Бегом! — Так есть же мед… — пробормотала она, стараясь на меня не смотреть. Последнее немного обидно. Я, конечно, роста не великанского, но сложен недурно даже по местным меркам. А шрамы… Ну так у кого из воинов их нет? Нет, вру. Есть такие воины. Тот же Бескостный, например. Но Рагнарсоны — это особая порода. С ними себя сравнивать — только расстраиваться. А хороший мед, духовитый, крепкий. Как здесь любят. Даромира глядела на меня искоса, и я видел, как ее снова начинает колотить. Голый страшный ярл хлещет спиртное из кувшина. Напьётся и надругается. Потом горло перегрызет. И снова надругается. — Хороший мед, — сказал я, протягивая кувшин, когда в нем оставалось около литра. — Пей, красавица. До дна. Пить она не хотела. Но может ли кролик противиться удаву? Моему уж точно нет. Мед она выдула. С ожидаемым результатом. Розовый ротик открылся. И из него потекло то, что накипело. А накипело много. Я, признаться, не слушал. Вычленил главное: муж спит, этаж от прислуги очищен (может, не такая уж она дурочка?), старшая жена с детьми вернется из «загородной поездки» только через три дня. В общем, все условия для тайного зачатия соблюдены. Да, теперь уже точно все. Пышечка уже не боялась. Выболтала страх. И даже начала как-то реагировать на ласки Зари. А похоже, жене моей это тоже нравится. Однако. Как бы эта пухлая блондиночка не изменила моей жене ориентацию! Нет, вряд ли. Если кто-то любит играть со щенком, то это вовсе не значит щенка потом — того. А вот мне придется. И желательно пока бедняжка не вырубилась. Ну что сказать? Было не так уж плохо. Разнообразие время от времени тоже нелишне. По крайней мере, мой организм ничуть не возражал. Податливость и беспомощность тоже иногда возбуждают. Возможно, не будь рядом Зари, было бы иначе. Но она была. И очень активно. Особенно после того, как ее новая подружка уснула. А потом я отнес пускающую счастливые слюнки младшую хозяйку в ее горенку, рухнул в койку и спал почти до полудня. Разбудила меня Заря. И сразу похвасталась колечком с бирюзой. Серебра в колечке — на дирхем. Камешек и того меньше. В другой ситуации Заря бы на него и не глянула: мусор. Но когда от сердца… — Она сказала: не знала, что так бывает. Сказала: в тебе будто кровь Волоха! — с гордостью сообщила мне Заря. — Вот ты у меня какой! — Это потому что она моего брата в деле не видела, — поскромничал я. — Она нет, а я видела. Ну да, уд у него побольше, и что с того? Ты — самый лучший.