– Нет-нет, прости, я не имела в виду, что ты связан с этим. Я просто говорила о компании твоих друзей, – прошу я прощения за необдуманные слова. – Ничего страшного, – бормочет он. – Все равно мы теперь не совсем компания. Тристан скоро уезжает в Новый Орлеан, всего через несколько дней, а Стеф я с тех пор ни разу не видел в кампусе. – Вот как… – Замолкаю и оглядываю свою нынешнюю комнату в этом огромном, почти чужом доме. – Зед, прости и за то, что я обвиняла тебя, будто ты писал мне эсэмэски с телефона Хардина. Стеф призналась, что это была она… во время того случая с Дэном. Я улыбаюсь, чтобы постараться справиться с дрожью, которую у меня вызывает имя этого человека. Он едва слышно выдыхает, хотя, может, это была усмешка. – Надо признать, я и правда был самым вероятным подозреваемым, – добродушно отвечает он. – Ну так… как жизнь? – В Сиэтле все… по-другому, – говорю я. – Ты там? Я подумал, раз Хардин был в доме твоей матери… – Нет, я здесь. Я перебиваю его прежде, чем он успевает сказать, что он тоже думал, будто я останусь ради Хардина. – Ты с кем-нибудь подружилась? – А ты как думаешь? – улыбаюсь я и тянусь через кровать за полупустым стаканом воды. – Скоро обязательно найдешь друзей. – Он смеется мне вслед. – Сомневаюсь. – Я вспоминаю о двух женщинах в «Вэнсе», которые о чем-то сплетничали в комнате отдыха. Казалось, они смеются над чем-то своим, но я все время думала, что они смеются надо мной. – Мне правда очень жаль, что я так долго не звонила. – Тесса, все нормально, перестань. Ты слишком много извиняешься. – Прости, – говорю я и слегка шлепаю себя ладонью по лбу. И тот официант, Роберт, и Зед сказали, что я слишком часто извиняюсь. Может, они правы. – Собираешься как-нибудь сюда приехать? Или нам все еще… нельзя быть друзьями? – тихо спрашивает он. – Мы можем дружить, – отвечаю я. – Но я не представляю, когда смогу приехать. По правде говоря, я хотела поехать домой на эти выходные. Я скучаю по Хардину и по пустым дорогам. Минуточку, почему я назвала то место своим домом? Я жила там всего полгода. И тогда я понимаю. Хардин. Это из-за Хардина. Я всегда буду чувствовать себя как дома там, где есть он. – Что ж, жаль. Может, я как-нибудь заеду в Сиэтл. У меня там живут друзья, – говорит Зед. – Ты не будешь против? – спрашивает он через пару секунд. – Нет! Конечно, нет. – Хорошо! – смеется он. – В эти выходные я лечу во Флориду к родителям, вообще-то я уже опаздываю на самолет, так что тогда, может, в следующий раз? – Да, обязательно. Только предупреди меня. Приятного путешествия. Заканчиваю разговор и кладу телефон на стопку своих бумаг, и всего через мгновение он начинает вибрировать. На экране высвечивается имя Хардина; я делаю глубокий вдох и, не обращая внимания на трепет в груди, отвечаю ему. – Чем занимаешься? – сразу спрашивает он. – Э-э, ничем. – Где ты? – У Ким и Кристиана дома. А ты где? – с сарказмом интересуюсь я. – Дома, – спокойно отвечает он. – Где мне еще быть? – Не знаю… в спортзале? – За неделю Хардин не пропустил ни одной тренировки. – Я только что оттуда. Пришел домой. – И как прошло, мистер Краткость? – Так же, – лаконично отвечает он. – Что-то не так? – спрашиваю я. – Нет. Все в порядке. Как прошел день? Он быстро меняет тему. Интересно почему? Но не хочу давить на него, особенно после звонка Зеду, из-за которого я и так чувствую тяжесть в груди. – Нормально. Пожалуй, затянуто. Мне по-прежнему не нравится политология, – жалуюсь я. – Я говорил, брось ты ее уже. Можешь взять другой факультативный курс по общественным наукам, – напоминает он мне. Я ложусь на кровать. – Знаю… все будет в порядке. – Сегодня остаешься дома? – спрашивает он с явной тревогой в голосе. – Да, я уже в пижаме. – Хорошо, – говорит он, и я закатываю глаза. – Я звонила Зеду, всего пару минут назад, – выпаливаю я. Почему бы и не разобраться? В трубке повисает тишина, и я терпеливо жду, когда Хардин перестанет учащенно дышать. – Что-что? – резко спрашивает он. – Я звонила, чтобы поблагодарить его… за прошлый выходной. – Но зачем? Я думал, мы… – Я слышу его тяжелое дыхание и понимаю, что он едва сдерживает свой гнев. – Тесса, я думал, что мы работаем над нашими проблемами. – Верно, но я у него в долгу. Если бы он там не появился … – Я знаю! – рявкает он, словно пытаясь от чего-то отгородиться. Я не хочу ссориться, но мне не стоит надеяться на перемены, если я буду что-то от него скрывать. – Он сказал, что собирается как-нибудь приехать в гости, – говорю я. – Он не поедет к тебе, и точка. – Хардин… – Тесса, нет. Он не поедет. Я тут стараюсь изо всех сил, понимаешь? Я чертовски стараюсь не сорваться прямо сейчас, поэтому помоги мне хоть немного и согласись со мной. Сдавшись, я вздыхаю: – Ладно. Если я буду проводить время с Зедом, вряд ли это хорошо для нас закончится, и для Зеда тоже. Я не могу снова вводить его в заблуждение. Это нечестно по отношению к нему, и я думаю, мы вряд ли сумеем поддерживать чисто дружеские отношения – что в глазах Хардина, что в его глазах. – Спасибо. Вот бы ты всегда так легко подчинялась… Что? – Я никогда не стану просто подчиняться, Хардин, это… – Тише, тише, я шучу. Не стоит так заводиться, – быстро говорит он. – Раз мы затронули эту тему, может, я должен что-то еще? – Нет. – Хорошо. А теперь расскажи мне, что нового на этом дурацком радио, по которому ты сходишь с ума. Рассказываю в подробностях о женщине, которая искала свою забытую школьную любовь, когда сама ждала ребенка от соседа, и о том, какой скандал разразился в итоге. От этого оживляюсь и начинаю смеяться. Когда я упоминаю о кошке Мэззи, я уже истерически хохочу. Говорю, как трудно, должно быть, любить кого-то, когда ты беременна от другого, но он не соглашается. Конечно, он считает, что эти тетки сами стали причиной скандала, и дразнит меня за то, что я увлеклась ток-шоу на радио. Хардин смеется над историей, которую я рассказываю, а я закрываю глаза и представляю, что он лежит рядом со мной.