– Хорошо, я ее прочитаю. Воздух возвращается в мои легкие, часть груза падает с плеч, и я никакими словами не могу выразить облегчение. Она встает, почесывая расцарапанные коленки. – Я принесу что-нибудь, чем можно их заклеить. – Все в порядке. – Когда ты наконец перестанешь бороться со мной? – пытаюсь я поднять ей настроение. Сработало, и она с трудом сдерживает улыбку: – Никогда. Она начинает подниматься по ступеням, и я тоже встаю, чтобы последовать за ней. Хочется пойти с ней в квартиру и сидеть рядом, пока она не прочитает всю книгу, но я знаю, что не стоит этого делать. Собрав остатки здравого смысла, я решаю прогуляться по этому грязному городу. – Подожди! – кричу я, когда она доходит до верха, залезаю в карман и достаю измятый листок. – Пожалуйста, прочитай это в конце, это последняя страница. Она раскрывает ладонь и протягивает руку. Я быстро взбегаю по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и отдаю ей комок бумаги. – Пожалуйста, не подглядывай, – умоляю я. – Не буду. – Тесса отворачивается и, оглянувшись, посылает мне улыбку. Одно из самых моих больших желаний в жизни – чтобы она поняла, действительно поняла, какая она удивительная. Она одна из немногих людей в этом мире, способных прощать, и хотя многие назвали бы ее слабой, на самом деле все наоборот. Она оказалась достаточно сильной, чтобы бороться за того, кто ненавидел себя. Достаточно сильной, чтобы показать мне, что я не проклят и достоин любви, хотя вырос с совершенно противоположными мыслями. Достаточно сильной, чтобы уйти от меня и чтобы любить безусловно. Тесса сильнее большинства людей, и я надеюсь, что она это знает. Глава 75 Тесса Войдя в квартиру, я несколько секунд собираюсь с мыслями, разлетающимися в разные стороны. На столе лежит папка, и все листки засунуты в нее в полном беспорядке. Моя рука тянется за первой страницей, и я затаив дыхание готовлюсь начать читать. «Заставят ли меня его слова передумать? Причинят ли мне боль?» Я даже сомневаюсь, готова ли это узнать, но понимаю, что должна сделать это ради себя. Нужно прочитать то, что было у него на уме, узнать все, что он чувствовал все то время, когда я не могла прочитать его мысли. «Тогда он и понял. Именно тогда он, черт возьми, и понял, что хочет провести всю свою жизнь с ней, что его жизнь будет пустой и бессмысленной без того света, который приносит в нее Тесса. Она подарила ему надежду. Заставила его почувствовать, что, возможно, только возможно, у него получится перебороть свое прошлое». Я роняю страницу на пол и берусь за следующую: «Он жил только для себя, но потом все изменилось. Жизнь стала чем-то большим, чем подъем утром и сон ночью. Она дала ему все то, что ему было нужно и о чем он даже не подозревал. Он поверить не мог, что говорит такое дерьмо. Он был отвратителен. Причинял боль людям, которые его любили, и просто не мог остановиться. «Почему они меня любят? – постоянно задавался он вопросом. – Кому может прийти в голову меня любить? Я этого не стою». Эти мысли все время прокручивались в его голове, неотвязно преследовали его, как бы он ни прятался, и всегда возвращались. Он хотел смахнуть поцелуем ее слезы, хотел объяснить, что ему жаль и что он испорченный человек, но не получалось. Он был трусом и сломленным до такой степени, что это нельзя было исправить. То, каким образом он с ней обращался, заставляло его ненавидеть себя еще больше. Ее смех был звуком, который вывел его из тьмы и направил к свету. Ее смех вытащил его за шиворот из дерьма, затуманившего сознание и отравившего мысли. Он не похож на своего отца и, когда она ушла от него, решил, что больше никогда не позволит ошибкам родителей влиять на его жизнь. Он решил, что эта девушка достойна куда большего, чем может предложить сломленный человек, и поэтому сделал все, что в его силах, чтобы ей соответствовать». Я продолжаю читать страницу за страницей, признание за признанием. Слезы заливают мое лицо, а вместе с ним и некоторые страницы его удивительной, но все же такой неправильной истории: «Ему нужно было сказать ей, как он сожалеет о том, что посмел упрекнуть ее в бесплодии. Он был эгоистом и думал только о том, как сделать ей побольнее, но не был готов признать, чего на самом деле хочет от жизни с ней. Он не был готов сказать, что из нее вышла бы прекрасная мать и что она никогда не стала бы похожей на женщину, которая ее вырастила. Не был готов сказать, что выложился бы до конца, чтобы помочь ей воспитывать ребенка. Не был готов сказать, что ужасно боялся повторить ошибки собственного отца, и не был готов признаться, что страшится провала. Он не мог найти слов, чтобы объяснить, что не хочет приходить домой пьяным, и не желает, чтобы его дети убегали и прятались от него так, как он прятался от своего отца. Он хотел жениться на ней и провести остаток жизни рядом, наслаждаясь ее добротой и теплом. Он не представлял себе жизни без нее и пытался найти способ сказать ей это, показать, что он действительно может измениться и стать достойным ее человеком». Время идет, и вскоре уже сотни страниц разбросаны по полу. Трудно сказать, сколько я так просидела, и я не в состоянии сосчитать, сколько вытекло слез или сколько всхлипов сорвалось с губ. Но я все равно продолжаю читать. Я прочитываю каждую страницу: в случайном порядке, первую, попадающую под руку, но стараюсь впитать каждое слово человека, которого я люблю, единственного мужчины, кроме отца, которого я когда-либо любила. Когда стопка страниц подходит к концу, в квартире уже начинает темнеть, а солнце спешит скрыться за горизонтом. Я оглядываю беспорядок, который устроила, и стараюсь осознать увиденное. Мои глаза пробегают по полу и останавливаются на смятом листке бумаги на столике у входа. Хардин сказал, что это последняя страница, самая последняя страница нашей истории, и я пытаюсь успокоиться, прежде чем взяться за нее. Руки у меня дрожат, когда я поднимаю и разглаживаю скомканную бумагу, а затем я читаю то, что там написано: «Он надеется, что однажды она это прочтет и поймет, каким сломленным он был. Он не просит у нее ни жалости, ни прощения, только хочет, чтобы она поняла, как сильно повлияла на его жизнь. Она, прекрасная незнакомка с добрым сердцем, попалась ему на жизненном пути и сделала его тем человеком, которым он стал. Он надеется, что, прочитав эти слова, неважно, какими жесткими они могут показаться, она будет гордиться, что вытащила грешника из ада и вознесла его на свои небеса, даруя ему спасение и свободу от демонов прошлого. Он умоляет, чтобы она прочувствовала сердцем каждое слово, и, возможно, только возможно, она по-прежнему будет любить его после всего, через что им пришлось пройти. Он надеется, что она сможет вспомнить, за что полюбила его и почему так упорно боролась. И последнее, на что он надеется, – что, где бы она ни находилась, читая эту книгу, она сделает это с легким сердцем и найдет его, даже если эти слова дойдут до нее спустя долгие годы. Она должна знать, что он не сдался. Тесса должна знать, что этот человек всегда будет любить ее и ждать до конца своих дней, неважно, вернется она к нему или нет. Он хочет, чтобы она знала: она была его спасением, и он никогда не сможет отблагодарить ее за все, что она для него сделала. Он любит ее всей душой, и ничто в мире не сможет этого изменить. Он хочет напомнить ей, что, из чего бы ни были сделаны их души, это души очень близких людей. Их любимая книга тому подтверждение». Я собираю остатки мужества и оставляю беспорядочно разбросанные по полу листки, по-прежнему сжимая в руке последнюю страницу. Глава 76 Тесса Два года спустя – Ты просто сногсшибательна, очень красивая невеста, – восторгается Карен. Согласно кивнув, я поправляю бретельки платья и снова смотрюсь в зеркало. – Он будет сражен наповал. До сих пор поверить не могу, как быстро наступил этот день, – улыбаюсь я, закалывая последнюю «невидимку» на волну густых, блестящих в ярком свете ламп волос, уложенных локонами. По-моему, я немного переборщила с блестками. – Что, если я споткнусь? А если он не явится к алтарю? – У великолепной невесты Лэндона мягкий голос, но в нем так и сквозит нервное напряжение. Кажется, что она может сорваться в любой момент. – Явится. Кен привез его в церковь еще с утра, – смеется Карен, успокаивая нас обеих. – Если бы что-то произошло, мой муж нас бы уже предупредил. – Лэндон не сбежит ни за что на свете, – обещаю я. У меня нет сомнений, ведь я видела его лицо и вытирала выступившие на его глазах слезы, когда он показывал мне купленное для нее кольцо. – Надеюсь, ты права. Иначе я очень разозлюсь. – У нее вырывается нервный смешок. Несмотря на беспокойство, проступающее на ее красивом лице, она держится довольно хорошо и ее улыбка просто очаровательна. Аккуратно приколов прозрачную фату к темным кудрям, я смотрю на ее лицо в зеркале и пожимаю ее обнаженное плечо. В карих глазах стоят слезы, и она нервно покусывает нижнюю губу. – Все в порядке, все будет хорошо, – обещаю я. На свету мое платье отливает серебром, и я восторгаюсь каждой деталью этого венчания. – Мы не слишком торопимся? Мы помирились всего несколько месяцев назад. Тесса, как ты думаешь, мы торопимся? – спрашивает она. Я так сроднилась с ней за прошедшие два года, что без труда улавливаю ее беспокойство, когда она дрожащими пальцами помогает мне застегнуть платье подружки невесты. Я улыбаюсь. – Вы не торопитесь. Вам и так пришлось пережить слишком многое за последние два года. Ты просто накручиваешь себя. Уж я-то знаю. – Переживаешь по поводу встречи с ним? – спрашивает она, внимательно вглядываясь в мое лицо. «Да. Ужасно. Я на грани паники». – Нет, мы не виделись всего пару месяцев. – Слишком долго, – бормочет мать Лэндона себе под нос. На сердце становится тяжело, и я отгоняю прочь слабую боль, которой сопровождается каждая мысль о нем. Я проглатываю ответ, который могла или даже должна была произнести вслух.