– Ты шантажируешь меня образованием из-за того, что тебе не нравится тот, кого я люблю? – Любишь? – с издевкой переспрашивает она. – Ах, Тереза, наивная моя Тереза, ты понятия не имеешь, что такое любовь. – Она смеется, но ее смех больше напоминает отвратительный гогот. – И ты думаешь, он тебя любит? – Я люблю ее, – вмешивается Хардин. – Ну да, разумеется. – Она заливается смехом. – Мама! – Тереза, предупреждаю: если ты не прекратишь с ним видеться, это будет иметь последствия. Я уйду, но я жду твоего звонка, когда в твоей голове прояснится. И она выходит из комнаты. Подхожу к двери и смотрю, как мама стучит каблуками по коридору прочь. – Извини, – говорю я Хардину. – Тебе не нужно извиняться. – Он берет меня за подбородок. – Я горжусь тем, как ты меня защищала. – Он целует меня в нос. Я оглядываю комнату, удивляясь, как это все произошло. Потом кладу голову на грудь Хардину, и он обнимает меня, потирая напряженную шею. – Не могу поверить, что она это сделает, не могу поверить, что она угрожала не платить за колледж. Она платит не за все, у меня есть стипендия и еще студенческие займы. Она платит только двадцать процентов, в основном за общежитие. Но что делать, если она действительно перестанет платить? Мне нужно будет искать работу в разгаре стажировки, – рыдаю я. Хардин поглаживает меня по голове и осторожно прижимает к груди. – Тсс… тсс… Все нормально, мы с этим разберемся. Ты можешь переехать ко мне, – говорит он. Я смеюсь, вытирая глаза, но он продолжает: – Правда, можешь. Или мы могли бы снять квартиру за пределами кампуса. У меня достаточно денег. Я смотрю на него. – Ты серьезно? – Да. – Мы не сможем жить вместе, – смеюсь я, всхлипывая. – Почему? – Потому что мы знакомы только несколько месяцев и большую часть времени ссорились, – напоминаю я. – Значит, мы неплохо потрудились и можем отдохнуть, – отвечает Хардин, и мы оба хохочем. – Ты с ума сошел. Я к тебе не перееду, – говорю я, и он обнимает меня. – Только представь, я все равно съеду из братства. Я не очень-то там ко двору, если ты не заметила, – смеется он. Это правда, его немногочисленные друзья не носят каждый день поло и хаки. – Я просто подчинился сиюминутному желанию отца. Все равно, вопреки его надежде, это не пошло мне на пользу. – Если тебе не нравится братство, ты можешь просто снять квартиру по своему усмотрению, – говорю я. У меня все равно не получится переехать к нему в ближайшее время. – Да, но это было бы не так весело, – усмехается он, поводя бровями. – Мы могли бы заниматься любовью, – дразню я его. Улыбка растягивается до ушей, и он хватает меня за задницу и игриво сжимает. – Хардин! – кричу я. Дверь открывается, и я замираю. Перед глазами возникает гневное лицо матери, и я пугаюсь, что она вернулась. Но, к моей радости, в комнату вваливаются Стеф с Тристаном. – Наверное, я пропустила нечто грандиозное. На стоянке твоя мама от меня просто отпрыгнула, – говорит Стеф, и я не могу удержаться от смеха. Глава 75 Стеф уходит к Тристану, и Хардин остается ночевать в нашей комнате. Остаток ночи проводим в разговорах и поцелуях, пока Хардин не засыпает у меня на коленях. Я мечтаю о времени и месте, где мы могли бы действительно жить вдвоем. Я хотела бы просыпаться каждое утро рядом с Хардином, но это невозможно. Я слишком молода, и все меняется очень быстро. В понедельник утром будильник звонит на десять минут позже обычного, поэтому мое утро проходит суматошно. После душа и быстрого макияжа бужу Хардина и включаю фен. – Который час? – стонет он. – Шесть тридцать. Мне надо высушить волосы. – Шесть тридцать? Нам надо быть там только в девять, ложись обратно. – Нет, мне все равно придется делать укладку, и я хочу кофе. Надо выйти в семь тридцать, дорога – сорок пять минут. – Ты будешь там на сорок пять минут раньше, тебе надо выходить в восемь. Хардин закрывает глаза и зарывается в подушку. Не обращая внимания, я включаю фен, и он закрывает голову подушкой. Причесавшись, сверяюсь с ежедневником, чтобы убедиться, что я ничего не пропустила. – Ты собираешься пойти на занятия отсюда? – спрашиваю я Хардина, одеваясь. – Да, наверное, – он вылезает из кровати. – Можно взять твою зубную щетку? – Э-э, думаю… на обратном пути куплю себе новую. – Никто и никогда не просил мою зубную щетку. Представляю себе, как засовываю ее в рот после того, как он почистил зубы, и не нахожу в этом ничего хорошего. – Я же говорю: не стоит выходить из дома раньше восьми. Подумай о том, что бы ты успела сделать за тридцать минут, – уговаривает он. Смотрю на него, на соблазнительные ямочки на щеках, замечаю, как скользят его глаза по моему телу. Взгляд скатывается на выпуклость на его трусах, и мне сразу становится жарко. Пальцы останавливаются на кнопках рубашки: он не спеша пересекает комнату и встает позади меня. Я знаком прошу застегнуть юбку, и он выполняет, нежно касаясь моей кожи пальцами. – Мне пора. Надо еще выпить кофе, – нервно говорю я. – А что если пробка? Авария? Я могу проколоть шины, или закончится бензин. Я могу заблудиться или не найти место для парковки. Что если я припаркуюсь очень далеко, и нужно будет много пройти пешком, я вспотею и придется будет на несколько минут… – Успокойся, детка. У тебя будет нервный срыв, – тихонько дышит мне на ухо Хардин. Я смотрю на него в зеркало. Он так красив! Заспанный, он еще изящнее. – Ничего не могу поделать. Эта стажировка много значит для меня. Я не могу рисковать. Я жутко нервничаю. После первого дня будет легче, когда я узнаю, чего мне ждать и как планировать неделю. – Ты же не хочешь показать там свое волнение, они живьем съедят тебя, – он несколько раз целует меня в шею. – Все будет нормально. Надеюсь. От его теплого дыхания по коже бегут мурашки. – Я помогу тебе расслабиться, – говорит он низким, сонным голосом. – Я… Он проводит пальцами по моей ключице вниз, к груди. Я вижу его взгляд в зеркале и пораженно охаю. – Пять минут? – одновременно спрашиваю и прошу я. – Мне достаточно. Я хочу развернуться, но он останавливает меня. – Нет, я хочу тебя видеть, – мурлычет он мне в ухо. Знакомое чувство внизу живота. Глотаю слюну, и он откидывает мне волосы за спину. Его рука тянется под подол длинной юбки. – Хорошо еще, что ты не надела колготки. Надо сказать, я обожаю эту твою юбку, – он поднимает ее к поясу, – особенно сейчас. Я слежу за его руками в зеркале, и мой пульс учащается. Засовывает мне в трусы прохладные пальцы. Я чуть дергаюсь, и он смеется, уткнувшись мне в шею. Другой рукой он держит меня за грудь, прижимая к себе. Наблюдая за его действиями, я открываю в своих мыслях такое, о чем никогда не догадывалась. Его пальцы медленно двигаются внутри меня, он нежно целует меня в шею. – Посмотри, как ты прекрасна, – шепчет он. Я смотрю на себя в зеркало, с трудом узнавая в отражении себя. Щеки ярко горят, взгляд дикий. Юбка смята на бедрах, и пальцы Хардина двигаются внутри меня, я выгляжу по-другому… сексуальнее. Я вижу, как напрягается мой живот. Хардин продолжает эту прекрасную медленную пытку, и я закусываю губу, стараясь сдержать стон. – Открой глаза, – приказывает он.