Господи, как он непредсказуем! – Что? – одновременно восклицают Зед и Стеф. – Да, я как раз пришел ее забрать. – Хардин встает и засовывает руки в карманы, поворачиваясь к двери. – Ты как там, готова? Разум кричит «нет!», но я киваю и соскальзываю с кровати Стеф. – Ну, пока! – кричит Хардин, практически выталкивая меня за дверь. На улице он ведет меня к машине и, к моему удивлению, даже открывает мне дверцу. Но я стою, скрестив руки на груди, и смотрю на него. – Не думаю, что буду каждый раз открывать тебе дверь… Я качаю головой. – Что это было? Я прекрасно знаю, что ты пришел не за мной, – ты сам буквально сегодня сказал, что не собираешься со мной гулять, – кричу я. Мы снова орем друг на друга. Он меня просто бесит. – Да, говорил. А теперь садись в машину. – Нет! Если ты не признаешься, что пришел не для того, чтобы меня увидеть, я вернусь обратно и пойду в кино с Зедом, – говорю я, и он стискивает зубы. Я так и знала. Хардин просто не хочет, чтобы я пошла в кино с Зедом, – и это единственная причина, по которой он меня вытащил. – Признай это, Хардин, или я уйду. – Ладно, хорошо. Признаю. А теперь залезай в эту чертову машину. Больше повторять не буду, – говорит он, садясь за руль. Подавляя внутреннее сопротивление, тоже сажусь. Хардин все еще злой, когда выезжает с парковки. Врубает музыку на полную громкость. Я тянусь и выключаю ее. – Не трогай радио! – орет он. – Если всегда будешь таким придурком, я не буду с тобой гулять, – заявляю я. Я совершенно уверена, что я сдержу слово. Если он не прекратит – мне все равно, где мы будем, доберусь домой автостопом или как-нибудь еще. – Не буду. Только оставь в покое музыку. Вспоминаю, как Хардин швырял мои конспекты, и мне хочется вырвать магнитолу и выкинуть в окошко. Если бы я знала, как вытащить ее из приборной панели, я бы так и сделала. – Разве тебе не все равно, пойду ли я с Зедом в кино? Стеф с Тристаном тоже собирались. – Просто мне кажется, у Зеда не самые лучшие намерения на твой счет, – тихо говорит он, глядя на дорогу. Я смеюсь, а он хмурится. – Да ну, а у тебя? По крайней мере, Зед мне нравится. Не могу удержаться от смеха. То, что Хардин пытается меня защитить, довольно смешно. Зед – просто друг, не более того. Как и Хардин. Хардин качает головой, но молчит. Он снова включает музыку, и вой гитар и басов буквально режет мне уши. – Можешь сделать потише? К моему удивлению, он убавляет громкость, оставляя музыку как фон. – Это ужасная музыка. Он смеется и крутит руль. – Нет. Хотя мне интересно знать, что, по твоему мнению, хорошая музыка. С такой улыбкой он кажется спокойным, особенно сейчас, когда ветер из опущенного окна развевает ему волосы. Хардин поднимает руку и откидывает хайер. Мне нравится это движение, но я гоню из головы подобные мысли. – Ну, мне нравятся BonIver[2], и Fray[3], – наконец отвечаю я. – Ну да, конечно, – усмехается он. Мне обидно за любимые группы. – А что с ними не так? Они очень талантливые, у них прекрасная музыка. – Ага, очень талантливые. У них талант нагонять на людей сон. Я поворачиваюсь и шутливо бью его в плечо, он морщится и смеется. – Мне нравится, – улыбаясь, говорю я. Если мы сможем поддерживать такое настроение, как сейчас, то мы действительно неплохо проведем время. Смотрю в окно и понимаю, что действительно не представляю, где мы находимся. – Куда мы едем? – В одно из моих любимых мест. – А именно? – Тебе действительно все нужно знать заранее? – Да, мне нравится… – Все контролировать? Я молчу. Я знаю, что он прав; я действительно хочу все держать под контролем. – Не скажу, пока не приедем… то есть еще пять минут. Откидываюсь на кожаное сиденье и оглядываюсь назад. Грязная стопка учебников и листы бумаги – с одной стороны, и плотная черная толстовка – с другой. – Увидела что-то интересное? – неожиданно спрашивает Хардин, и я смущаюсь. – Что это за машина? – спрашиваю я. Надо заставить себя не думать о том, что я не знаю, куда мы едем, и не привлекать его внимания любопытством. – «Форд Капри», классика, – отвечает Хардин, явно хвастаясь. Он принимается рассказывать о машине. Хотя я совершенно ничего не понимаю, о чем он говорит, мне нравится следить за его губами, как они двигаются и как он растягивает слова. Несколько раз Хардин мельком смотрит на меня, потом резко бросает: – Я не люблю, когда на меня пялятся. – Но через некоторое время вновь улыбается. Глава 25 Мы начинаем спускаться по гравийной дороге, и Хардин выключает музыку, так что слышен только хруст гравия под колесами. Внезапно я понимаю, что мы посреди пустоши, черт знает где. Поднимается тревога; мы одни, совсем одни. Ни машин, ни зданий, ничего вокруг. – Не беспокойся, я тебя сюда привез не для того, чтобы убивать, – шутит он, и я хмыкаю. Видимо, он не понимает, что я больше боюсь того, что я могу сделать с ним наедине, чем того, что он сделает со мной. Еще через километр мы останавливаемся. Смотрю в окно и не вижу ничего, кроме травы и деревьев. Вокруг желтые полевые цветы, дует теплый ветер. Конечно, это очень хорошее, спокойное место. Но почему он привез меня именно сюда? – Что мы здесь будем делать? – спрашиваю я, вылезая из машины. – Для начала немного пройдемся. Я вздыхаю. Значит, он решил меня проверить? Заметив мое кислое выражение, он добавляет: – Это не очень далеко.