— А твое состояние лечится? Не узнавала? — полюбопытствовал я, присаживаясь на небольшой порожек возле постамента и раскуривая трубку. — Только небытием, — почти равнодушно пожала Переяслава плечами, — Я буду не против, а даже за. Рабство, знаешь ли, совершенно не блокирует способность думать и наблюдать. А я видела достаточно, чтобы понять простую вещь — мир для бессмертных лишь игрушка. — Игрушка? — хмыкнул я, — По-моему, они все смертельно серьезны. — Вы как пьяные капризные дети, — покачала головой дриада, — Придумываете себе цели, создаете алтарь, приносите на него жертвы. Совершенно не задумываясь о том, что это стоит другим. Хотя… наверное, я неверно выразилась, Кирн Джаргак. Вы бессмертны, но пьете чужие жизни, разрушая чужие песочные замки, дабы придать собственному существованию краски и смысл. Как вампиры. Какой смысл существовать в песочнице, зная, что с каждым днем ваше равнодушие растет вместе с силой? — Мы все равно все сломаем? — усмехнулся я. — Именно, — кивнула дриада, вставая с тушки Митсуруги, которой вздумалось немного освободить желудок, — Ты сам этому живой пример. Кстати, как ты вообще…? — …дошел до жизни такой? — закончил я за нее. После кивка дриады, вспомнившей, что пора тушить свои глаза, я протянул, — Да все просто. Понимаешь, когда ты выскальзываешь из сложной ситуации, то… в глазах окружающих ничего не меняется. Особенно, если окружающие тебя разумные чем-то объединены. Стадное чувство, понимаешь? Зато если бить в ответ — бить страшно, наотмашь, не считаясь ни с чем… это вызовёт совершенно другой отклик. Другую репутацию. — Страх, — вздохнула дриада, — А так как твои противники бессмертны и их чувство страха притуплено — ты задевал еще и смертных. — Не специально, — повинился я, — Но времени и ресурсов на проработку планов, увы, не было. — Значит, можно крушить и ломать? Жертвовать невинными? — дух наклонила голову набок, с любопытством рассматривая меня. — Если ты ищешь во мне социальную ответственность, — хмуро пробурчал я, — То не найдешь, пока не покажешь мне мой социум. Моих людей. Мою страну. Хотя бы — мой мир. Мне не за что любить и ценить жителей Пана настолько, чтобы я отринул свои планы ради их благополучия. Переяслава набрала воздуха в грудь спросить что-то еще, но тело у наших ног зашевелилось почти осмысленно, явно демонстрируя признаки возвращения к сознанию. — Надеюсь, у нас еще выдастся шанс поговорить, Кирн, — вздохнула дух природы, — В любом случае, ты меня услышал. Пока японка… нихонка… скребла ногтями по горячему камню и томно дышала, пытаясь понять, на каком свете она находится, я заглянул в инвентарь, посмотреть, что ж я такого спё… взял поносить. Посмотрел и охнул. «Сияющая пирамида Вечности» Класс: устанавливающийся предмет Редкость: божественный Свойства: «неуязвимость», «вечность», «привязка». Уникальные свойства: «Изменение условий возрождения» Описание: Пирамида является одним из великих и редчайших артефактов мира. Если бессмертный окропит ее своей кровью, она не только будет привязана к нему до конца времен, но и воскресит владельца в том месте, где он ее оставит. Никто иной не может взять пирамиду Вечности в руки, кроме ее владельца. Время воскрешения — 1 час. Ну не цветик-семицветик… но очень близко. Настоящее бессмертие. Стоит поставить такую пирамидку в укромном и хорошо защищенном месте, как тебе становится плевать на всё, вся и всех. Буквально. Спрятать ее на летающем островке в небе, на который ни один воздухоплаватель не позарится? Легче легкого. Земные недра? Та же ерунда. Дом Матери? Вообще без проблем. Угрозы, шантаж, природные катаклизмы, конец света, Дикие Леса, решившие занять всю поверхность Пана — тебе станет плевать на всё! В моем инвентаре болтались три экземпляра самой ценной вещи для бессмертных. Я задумчиво завилял хвостом из стороны в сторону, размышляя, что делать. Переяслава тем временем стояла, насмешливо поглядывая то на меня, то на свою хозяйку, то убирая, то вновь «включая» маскировку глаз. — Доброе утро, госпожа Митсуруги, — язвительно поприветствовал я все-таки севшую на задницу девушку, — Что ж вы как неаккуратно относитесь к своим наемным работникам? Да и себя не бережете, смотрю. Архимаг не отвечала, даже не смотрела на меня. Ей было плохо до безобразия. Частично реальность она воспринимала, но мой опыт подсказывал, что ушибленные взглядом Переяславы, да не кто-нибудь, а маги-менталисты, будут в себя приходить долго и упорно. Обвив Митсуруги хвостом так, чтобы оставляемое ей безобразие не попало на меня, я, позвав жестом Переяславу, пошел на выход из этого преддверия пекла. Раз уж мне здесь некомфортно, то Ай может вообще умереть. Это будет совершенно ни к чему. Путь назад, до места, где мы последний раз разбивали лагерь, занял совсем немного времени. Переяслава без вопросов начала доставать из инвентаря пищу, спальники и топливо для костра, расщедрившись даже на чайник с заваркой. Всё это время Митсуруги сидела молча и сверлила меня взглядом. — Соломон? — наконец выдавила она через непослушные губы. Я закатил глаза. — Может быть, — хрюкнул я, испытывая дежавю. — Либо да, либо нет, — продолжила безуспешное бурение меня взглядом Митсурури. — Может быть я твой старый знакомый, возможно даже друг или там любовник… — расслабленно помахал я хвостом, чувствуя неслабый отходняк от приключения, от которого даже «Отрешенность» поднялась, — А может быть просто совершенно невосприимчивый к энергетическим структурам и иллюзиям Бесс. Какая разница, Митсуруги Ай? Девушка попыталась вскочить, но тут же упала назад, схватившись за голову. — Посиди лучше, подумай. Я никуда не денусь! — «утешил» я ее и ушел вроде как на прогулку. Переяслава задумчиво проводила меня взглядом, но преследовать не решилась. Отбежал я аж на пару этажей вверх, на всякий пожарный. Цепи звенели, канделябр скрежетал, а я на фоне всего этого шума общался с Бенедиктом… и не только. — Поздравляю с 410-ым уровнем, товарищ Абракадавр, — тихо сказал я черепу, возлежащему на парящей в воздухе книге, — Ловко вы вывернулись. Но сейчас разве есть причины скрываться? Некромант был уверен, что причины для перестраховки есть. У него были все основания предполагать, что захоронить таких красивых нас в таком глубоком здесь Митсуруги очень хочется, а учитывая… беспрецедентность нашего вояжа, то она даже может начать творить необратимые глупости. Поэтому некромант и его гримуар планировали остаться в тени. На подстраховке, разведке, добыче сведений… магу смерти нужно было «накушать» назад тело, а процесс этот был совсем не быстрый. На вопрос, как ему удалось всех обмануть, Абракадавр таинственно промолчал, явно посылая меня Диким Лесом. И правда, чего это я. — Полагаю, раз уж твой Статус не изменился, то пирамиду ты не активировал? — сухо спросила меня Ай по возвращению. — Нет, даже не собирался, — пожал я плечами, укладываясь на свою лежанку, — Но это может измениться. Помолчав несколько минут, Митсуруги глубоко выдохнула и упала плашмя на свой матрас: — Что ты хочешь? — выдавила она из себя, полежав и поглазев на потолок. — Мир во всем мире, гарем на десять эльфиек и пятикилометровую статую себя на Колисе, — тут же обозначил я свои интересы, — Еще можно свежего жареного мяса. — Можешь не придуриваться? — А сама можешь не маяться дурью, Митсуруги? — поднял я бровь, рассматривая валяющееся тело девушки без малейшего мужского интереса. Последнее невероятно меня воодушевляло, — Выполни свои обязательства, получишь свои пирамидки в Срединном Мире. Сразу же, как только мы туда вернемся. — Я тебе не верю! — А мне насрать! Готовка никогда не была моей сильной стороной. Последний раз я ей нормально занимался лишь когда мы жили с Ай в Вавилоне. Помешивание булькающего супа в котелке сейчас давало обоим повод помолчать и подумать. Я… совсем не был уверен в том, что был откровенен с японкой. Вот вернемся мы в Срединный Мир, что мне самому будет выгоднее — послать ее по бабушке, получив аж три счастливых билета в безоблачное будущее, омраченное лишь статусом клятвопреступника… или сыграть по правилам, отдав ей бесценные пирамидки за всего лишь чистый Статус и какие-то двенадцать миллионов золотом. — Ты не отдашь мне пирамиды. Я знала, что любой, кто их увидит, тут же забудет про все и вся, поэтому предприняла меры… недостаточные, как оказалось, — забубнила розововолосая. — Ага, верю-верю. Именно поэтому ты, такая вся правильная и красивая, набрала в экспедицию бессмертных с сопротивляемостью к ментальному зондированию, — покивал я, пробуя суп. Тот получался вполне себе ничего. Разговор не клеился. Госпожа архимаг была в ужасном положении — от нее ничего не зависело. Орк заявлял, что лишь несет пирамиды. Отдать ему приказ их ей отдать? А чем он обоснован? А вдруг пошлет ее к черту, моментально убивая любую надежду на возврат непосильно нажитого почти имущества? А я что — вполне могу. Неизвестно, как Система отреагирует на подобный выверт, но технически мы пока все абсолютно невинны. Акахиро, напавший на Умного Ежа? Митсуруги тут как бы и не причем. А тут еще и я, которому и так очень хорошо, а уж если еще японка и лифтом поработает, так вообще прекрасно будет. Посидев, но так ничего и не придумав, Ай снова начала допытываться, не Соломон ли я?! Приходилось отбрыкиваться с вальяжным видом, упирая на заявленное ранее — кем бы я ни был, это совершенно не ее дело и заботы. Переяслава, когда внимание перенесли на нее, абсолютно честно заявила, что понятия не имеет и что ей орк ответил так же. Я готовился ко сну и с нескрываемым удовольствием наблюдал за мучениями Митсуруги. Впереди была долгая дорога наверх. Интерлюдия Какая. Она. Дура. Все внимание забирал чертов Абракадабр, пролезший в экспедицию с грацией носорога. Нечитаемый монстр просто затоптал своих конкурентов, а затем, мило улыбаясь, предложил свои услуги. Что оставалось делать? Брать. Молиться. Надеяться на Акахиро. Тот не подвел. Не замедлился ни на миг в страхе перед своей будущей печальной судьбой. Сделал всё как нужно, как положено. Так, как его учили и воспитывали. А она… дура, отвернулась, едва сдерживая улыбку, дабы триумфально взять свой приз. И увидела орочий зад. Вместо всего. С чего Кирн вообще обернулся? Почему он вообще бросился вперед? Кто его подослал? Как он мог спланировать всё, вплоть до мелочей? Ай не знала. Она ничего не понимала кроме одного — ее полностью переиграли, причем сделала это САМАЯ худшая кандидатура во всем мире! Даже психованный бессмертный с целой Лигой Некромантов за спиной куда предпочтительнее в противниках, чем этот орк! Неуязвимый к магии, к божественной силе, одиночка… да еще и не боящийся никого и ничего. Что может быть хуже, чем зависеть от такого существа?! Да еще и этот Абракадавр… когда он успел выйти из отряда? Пока летел вниз? Зачем? Он вообще не должен был дожить до конца подземелья. Митсуруги знала, что будут ловушки, но была уверена, что орк погибнет от них по дороге. На этот случай у Переяславы лежало в инвентаре несколько големов-разведчиков, очень дорогих и качественных. У верзилы была совершенно другая роль — универсального солдатика, который должен был сдохнуть в процессе. Джаргак был полезен, но его уровень был смешон! Он не должен был выжить! Что в итоге? Он прошел. Без особых проблем, без особых потерь, демонстрируя крепость, выносливость, неприхотливость и умение решать вопросы тысячей и одной цепью. Верзила оказался крепок, быстро залечивал повреждения, не тушевался и не имел сомнений. Ай радовалась экономии — ровно до того момента, как им пришлось отравить остаток подземелья. Потому? Ломала себе голову как незаметно угробить орка. Доломалась! Ее, второе лицо в Нихоне, поимел орк! Сейчас Ай летела вверх, привязанная как торба к спине этого самого орка, и испытывала непередаваемые ощущения от собственного бессилия. Всё, что ей оставалось делать — думать и поддерживать чары невидимости на себе и на облепившей Джаргака Переяславе. В висках билось неуёмное «Что делать?». Угрозы, подкуп, шантаж, просьбы, соблазнение — исключено. Вообще всё исключено. От этого хотелось биться головой об стенку. В самом начале, когда в ней вспыхнула надежда, что это может быть Соломон, когда она спросила «он ли это», этот… Джаргак с ехидной мордой сообщил, что «возможно»! Ай спустя три недели полета продолжала чувствовать себя дурой. Действительно, какая разница, кого именно она рассчитывала оставить во Внутреннем Мире, если разумный прекрасно понимает, к чему всё шло! А по наглой, отвратительной и гнусно ухмыляющейся морде Кирна, Ай видела, что он понимает, к чему был задан этот вопрос — только для того, чтобы попробовать уговорить отдать пирамидки! При виде того, как на несуразной физиономии проступают презрение и жалость, Ай едва не откусила себе язык. Если Джаргак и есть Соломон, то о дипломатии можно забыть. А если нет — то тем более! Слишком далеко и давно разошлись слухи о том, что Митсуруги и Соломон были не разлей вода! На свою репутацию в глазах чужаков ей было давно плевать, важно лишь мнение императора, а остальные… остальные делают, говорят и думают то, что скажет Ай им, но вот упущенные возможности… Хотя, о каких возможностях могла идти речь? Митсуруги поёжилась, испытывая страстное желание разодрать водяными струями плоть несущего ее вверх орка на части. В ее голове носились тысячи идей, как бы она поступила на месте Джаргака…и ни одна из них ей не нравилась. Слишком ценными были пирамиды Вечности, чтобы задумываться о таких мелочах как отметки клятвопреступника в Статусе… Но… это же для нее, способной наложить сложнейшую иллюзию на себя! «Затворник» себе такое позволить не сможет, причем никогда! Может, он и не обманывает ее? Может, действительно взял пирамиды лишь затем, чтобы его не оставили здесь?! …да не, бред какой-то.