Ненавижу то, что не могу выбросить этот чертов поцелуй из головы, он не дает мне покоя все выходные. Мои руки сжимают руль. Нахмурившись, я включаю рок-песню на радио и киваю в такт, чтобы хоть как-то отвлечься. Ну и что, что это был хороший поцелуй? Я уверена, что многие в школе Сильвер-Лейк хорошо целуются — если бы мне было интересно это выяснить. А мне это не интересно. Я поджимаю губы, потому что на самом деле меня раздражает то, что Лукас просто берет без спроса. Он просто избалованный король-квотербек этой школы. —Погоди, сорвиголова, — говорит Алек, держась за ручку над дверью, когда я выруливаю на парковку. Мои ноздри раздуваются. Ладно, возможно, я повернула резче, чем нужно. Мне нужно взять свои эмоции и мысли под контроль. — Смирись с этим, ты, большой ребенок. Ты ведь жива, не так ли?. Алек посмеивается над моим недовольством и стучит тыльной стороной ладони по моему плечу. На мгновение все становится таким, как раньше, до того, как мой собственный брат-близнец возненавидел меня за что-то, чего я не могла понять. Мгновение проходит, и покладистость Алека исчезает. Он прочищает горло. Я проглатываю разочарованный вздох и притормаживаю на первом попавшемся свободном месте между броским красным спортивным автомобилем и элегантным черным Range Rover. При беглом осмотре машин вокруг нас мой желудок опускается. Наш CR-V — подержанная модель, но отнюдь не свалка. Большинство машин на стоянке навороченные и дорогие. Ценники на них вдвое, а то и втрое дороже, чем на нашей общей машине. Где все нормальные дети в этой школе, которые не выставляют напоказ деньги своих родителей? Мы с Алеком не можем быть единственными. Школа возвышается на холме над студенческой парковкой с каменными колоннами, которые соответствуют горной атмосфере Риджвью. Здания кампуса окружены соснами, уходящими в небо. Статуи койотов обрамляют знак перед школой, объявляющий ее средней школой Сильвер-Лейк: Дом — Койотов Риджвью. Прежде чем выйти из школы, я одергиваю свою вечнозеленую и белую клетчатую юбку и поправляю пиджак. В двух других моих школах у нас не было обязательной формы, и я могла носить то, в чем мне было удобно. Я разглядываю герб школы, вышитый на черном блейзере, — золотой щит с инициалами школы в окружении лавров. Меня раздражает, что мой брат не выглядит таким же обеспокоенным формой. С другой стороны, что такого в том, чтобы надеть более красивые брюки, чем джинсы? По крайней мере, это все равно брюки. Худшее, с чем ему придется иметь дело, — это галстук. Мы вылезаем из машины одновременно с парнем из соседнего Range Rover, и я напрягаюсь. Это Лукас. Он замечает меня прежде, чем я успеваю добежать до ступенек, ведущих в школу. Эта раздражающая нахальная ухмылка возвращается. — Эй, мужик. — Алек здоровается, когда они с Лукасом сжимают руки и бьют друг друга по спине. — Наркотическая вечеринка в пятницу. — Ага. — Лукас переводит взгляд на меня через плечо моего брата. — Жаль, что ты не смог задержаться подольше. Мы пускали фейерверки над озером. — Чудесно. Позади нас другой парень прислонился к красной спортивной машине и скрестил ноги на лодыжке. Его темные волосы падают на глаза, а школьный галстук распущен и висит косо. Он прикуривает сигарету, несмотря на охранника в будке прямо напротив, завитки дыма вырываются из его ноздрей, пока он смотрит на нас, облокотившись на сиденье. — Сегодня ездишь на красный, Дев? — спрашивает Лукас. Уголок рта парня кривится, и он пожимает плечами. Он проводит ладонью по сверкающей краске, словно лаская ее. — Она чувствовала себя обделенной вниманием. — Машина? — спрашиваю я, прежде чем вспомнить о своей клятве ни с кем не общаться. Друг Лукаса наклоняет голову в мою сторону и я поджимаю губы и перекидываю свою наспех сделанную косу через плечо. Молчи, Джем. —Ты новенькая, да? — Лукас хищно ухмыляется. — Алек хорошо умеет представляться, но не ты, да? — Я Девлин. — Курильщик с шикарной машиной протягивает руку для пожатия. Я одариваю его натянутой улыбкой и не принимаю ее. Лукас наблюдает за нами, что я почти чувствую, как его глаза скользят по моей коже. — Это та часть, где ты называешь нам свое имя, дорогая. Лукас делает шаг ко мне, когда я не отвечаю. — Джемма. Ее зовут Джемма. Я смотрю на Алека. Он пожимает плечами и снова игнорирует меня. —Джемма , — пробормотал Лукас. — Теперь я знаю, как называть тебя в голове вместо секси. — В его глазах вспыхивает тепло, и он делает еще один шаг, пока его тело почти не прижимается к моему. — Я думал о тебе с вечера пятницы. А ты думала обо мне, милая? Я был в твоих снах и давал тебе больше? Мои глаза расширяются от его наглых вопросов, когда мой брат находится прямо здесь, и он только что встретил меня. Ну, типа того. Пятница не в счет. —Ни на секунду, — лгу я, не обращая внимания на то, что он был у меня на уме пять минут назад, когда я мысленно разглагольствовала о его самоуправстве. Лукас ухмыляется, словно видит меня насквозь. Он постукивает по моему носу костяшкой пальца. — Похоже, мне придется поцеловать тебя еще раз, чтобы это исправить. — Попробуй. — Я показываю ему свои зубы. — На этот раз я укушу тебя сильнее. Резко вдохнув, Лукас хватает край моей юбки в кулак, отступая на шаг назад, пока мои плечи не упираются в заднюю часть машины. — Ты меня заводишь. Продолжай говорить в том же духе, детка, и мне придется разорвать тебя прямо сейчас, на глазах у всех. Протест кричит в моем напряженном теле. — Прекрати. —Если они не успели посмотреть шоу в пятницу вечером, они получат повтор. Все приходящие увидят, как ты умоляешь об этом. Я смотрю на него, мое лицо — маска. Я вкладываю в это каждую каплю уверенности в себе и силы, которая у меня есть. Внутри у меня все леденеет, и я готовлюсь снова топнуть ногой. Неужели Алек действительно собирается стоять и смотреть, ничего не предпринимая? Мое горло жжет, и я сжимаю челюсть. Я единственный человек, на которого я могу положиться, чтобы защитить себя. Лукас проводит пальцем по моей нижней губе. Я щелкаю зубами, и он отдергивает руку, прежде чем я успеваю его схватить. Он разражается жестоким, раскатистым смехом. — Будь осторожнее, котенок. — Глаза Лукаса скачут туда-сюда между моими, затем они становятся жёсткими. Он бьет меня под подбородок. — Не заставляй меня доставать баллончик. Рычание прорывается сквозь меня, прежде чем я успеваю проконтролировать свою реакцию и ищу выход, но к нам подбегает еще больше людей. Это дает мне возможность отойти на несколько шагов от Лукаса, когда новички отвлекают его. Он бросает на меня быстрый взгляд, но его друзья требуют его внимания. Взгляд на Алека подтверждает, что он даже не смотрит в нашу сторону. Невероятно, черт возьми. — Бернс! Как дела, брат? — приветствует Алек. Алек стучит костяшками пальцев с парнем, которого он фамильярно называет Бернсом, и нахально поджимает губы, глядя на девушек. Бернс, должно быть, в футбольной команде, потому что он крупный. Мои плечи напрягаются. Именно этой толпы я больше всего хочу избежать. Толпа, к которой я принадлежала когда-то давно. Продолжая молчать, пока группа разговаривает, я формирую новое понимание динамики. Я вижу это в том, как эти люди ведут себя вокруг Лукаса. Девушки борются за его внимание, а Бернс готов принять все, что скажет Лукас, как закон. Он здесь король. Бернс достает свой телефон, и они с Лукасом толпятся вокруг него, девушки расталкивают друг друга локтями, чтобы встать рядом с Лукасом. Из динамиков телефона доносятся жестяные стоны, и я закатываю глаза. Лукас бросает на меня самодовольный взгляд, а его приятель дает ему пять. — Какая шлюха, — хнычет одна девушка, хлопая ресницами на Лукаса. Лукас смеется. — Может, именно это мне и нравится. Его взгляд снова падает на меня. Неважно. — Это место Бишопа, на котором ты припарковалась, знаешь ли. Я удивленно вдыхаю. Девлин находится близко к моей спине и может нависнуть над моим плечом благодаря своему росту. Как гад, он использует это преимущество, чтобы запугать меня. Я сужаю глаза и делаю резкий шаг в сторону от него. Жар взгляда Лукаса снова впивается в мою кожу, но я не дам ему удовольствия повернуться в его сторону. Неужели он думает, что у него есть какие-то права на меня из-за того поцелуя?