Я подпрыгиваю, когда на мой телефон приходит сообщение. Это снова от Лукаса. Лукас: Давай сегодня поиграем в игру. Ты бежишь, а я за тобой гонюсь. Проигравший должен поцеловать меня. (Это ты 🖤). — Придурок. — Я убираю телефон и задерживаюсь у двери мистера Гарсии. В пустой комнате жутко, каждый шаг отдается эхом. У меня возникает иррациональное ощущение, что я нахожусь в фильме ужасов, и сердцебиение учащается. Я поворачиваюсь на пятках и направляюсь к выходу. К черту все это. Мистер Гарсия может обратиться ко мне завтра по любому поводу. Свет выключается, и мое сердце лебедем ныряет в желудок. Я издаю придушенный звук и прижимаюсь к стене шкафчиков, закрываю рот рукой и пытаюсь как можно быстрее адаптировать глаза к темноте. Какой-то придурок прикалывается. Это все, говорю я себе. Фильмы ужасов не реальны. Тень движется передо мной, прежде чем я успеваю вытащить телефон, чтобы использовать его в качестве фонарика, и по моей коже ползет автоматическая реакция «бей или беги». Мои волосы на руках встали дыбом, я держу перед собой дрожащие кулаки, сжатые для удара. — Привет? — Мой голос ломается. — Кто там? Это не смешно. Решив рискнуть, я огибаю край комнаты и бегу к двери. Ручка не поддается. — Что? — шиплю я, дергая за запертую ручку. — Ты сейчас издеваешься надо мной? Мое сердце тяжело стучит, ударяясь о грудную клетку. Панические, нелепые мысли проносятся в моей голове. Я стану жертвой какого-нибудь психически неуравновешенного психа и попаду в новости. Я уже вижу заголовок: член культа использует труп восемнадцатилетней ученицы средней школы Джеммы Тернер, чтобы нарисовать сатанинские символы в раздевалке средней школы Сильвер-Лейк. — Не сегодня, Сатана, — шепчу я. Кто-то хватает меня, и из моих легких вырывается крик. Я раскидываю руки и ноги в дикие дуги, когда меня поднимают с земли, и бросаю все свои силы на то, чтобы нанести удар нападавшему. — Сатане придется подождать, — урчит Лукас мне в ухо. В его голосе звучит улыбка. —Поймал тебя. Поцелуй меня. Моему разуму требуется секунда, чтобы соединить все точки и из меня вырывается жалкий хрип. Я бью в последний раз и упираюсь локтем ему в бок. Угол неправильный, и в итоге удар получается скользящим, что заставляет его хмыкнуть. Лукас ставит меня на землю. Закружив меня, он прижимает меня спиной к шкафчикам и нависает надо мной, играя с моими волосами. — Похоже, мы здесь заперты. Я могу различить только некоторые черты его лица — край челюсти, острый гребень носа, надбровные дуги. Даже не видя ясно, легко понять, как он забавляется. — Так что попроси своих приятелей выпустить нас, уверена, что они все смеются над этим за дверью. Мне нужно сделать фотографии для моего задания. — Хм, нет. — Лукас провел носом по моей щеке. — У меня есть несколько идей, как мы можем скоротать время. Я рассказал тебе правила этой игры. Мы зашли в тупик. Мне некуда идти, Лукас прижимает меня к шкафчику. Я пытаюсь сдвинуться, но он перекладывает свои руки мне на плечи, удерживая меня там, где он хочет. Он берет мою сумку и откладывает ее в сторону. — Теперь ты полностью в моем распоряжении. Его глубокий голос обещает темные наслаждения, если я наконец-то сдамся. Лукас обводит пальцами мою шею и слегка сжимает ее. — Никаких кошачьих реплик сегодня? Неужели мой котенок потерял всю свою прыть? Я обнажаю зубы, когда он просовывает свое колено между моими, разрушая возможность топнуть ногой, когда он раздвигает мои ноги. Лукас проводит губами по моей щеке, мягкое прикосновение противоречит его хватке на моем горле, а его вторая рука скользит вниз к моей талии. Он щиплет меня за щеку, и я ударяюсь головой о шкафчик, вздрагивая. — Что, по-твоему, ты делаешь? — Я протестую, сжимая подол юбки по бокам на случай, если он попытается что-то сделать. Лукас находится так близко, что я чувствую вибрацию его самодовольной усмешки. Она натягивает струну в моем животе, распутывая желание, с которым мне трудно бороться, другая его рука исследует мое тело, расстегивая несколько пуговиц на рубашке, обнажая ключицу. Прохладный воздух обдает верхнюю часть моей груди. Когда он проводит ногтями по моему лифчику, я сжимаю ноги вокруг его бедра и рычу. — Лукас, отвали. Мои руки летят к его запястью, пытаясь оторвать его от моей шеи. Он не двигается, и я впиваюсь ногтями в его кожу. — Почему ты так сильно сопротивляешься, милая? Если ты будешь продолжать в том же духе, я не сделаю тебе ничего хорошего. Мне придется наказать тебя за то, что ты плохо себя ведешь Эти слова должны вывернуть мой желудок и вывести меня из себя, но вместо этого по позвоночнику и между ног разливается жар. Лукас улавливает легкую заминку в моем дыхании, и его горячий выдох проносится над моими губами. — Так вот что тебе нравится, да, детка? — Он сжимает мою шею сильнее, до такой степени, что дышать становится почти трудно. Я сглатываю, и мое горло движется против его руки. Он чувствует это. Он вдавливает свою злую ухмылку в мою щеку. — О, да. Тебе это нравится. Это то, чего ты хотела? Я должен перекинуть тебя к себе на колени, задрать эту сексуальную юбку и шлепать тебя по заднице, пока она не станет мокрой и пульсирующей. Блядь. Я не хотела извиваться, но он двигает ногой, и она соприкасается с моим ноющим центром. Я стискиваю зубы и пытаюсь подавить крик, который грозит вырваться из меня при соприкосновении. Лукас издает грубый звук, и его рука опускается на мое бедро, направляя меня повторить то же движение. В окружении темноты мне легче охватить непонятное желание, которое он возбуждает во мне. Захватывая воздух горлом, я неуверенно покачиваю бедрами, скрежеща по его бедру и издаю небольшой хнык, и он отвечает мне еще одним рыком. Я боюсь что-либо сказать. Не хочу разрушать это странное заклинание, околдовывающее нас. Это заставляет меня чувствовать себя грязной, но это слишком хорошо, чтобы остановиться. — Ты получаешь удовольствие от того, что я делаю тебе больно. Вот почему ты не сдаешься. — Он наклоняет голову и впивается зубами в стык моих плеч, и мои бедра дергаются в ответ на прилив острой боли, смешанной с пьянящим удовольствием. В моем клиторе пульсирует жар. — Держу пари, ты придумывала, как вывести меня из себя. Раздражаешь меня, чтобы я не мог тебя игнорировать. Я хочу отрицать это. Это он терроризирует меня, но не могу найти свой голос. Я могу только задыхаться и качаться от его давления. Его эрекция упирается мне в живот, ее твердость странно завораживает. — Сколько раз ты мечтала, чтобы я выследил тебя, проскользнул между ног, сдвинул трусы в сторону и трахал тебя до тех пор, пока ты не закричишь? Ты мечтала об этом на уроках? — Н...о..ль... Довольное хмыканье отвечает на мою попытку отрицать все, что он говорит. Мои вдохи вырываются с трудом, его крепкая хватка на моей шее контролирует количество воздуха. В раздевалке раздается стон, и я думаю, что он исходит от меня. Наслаждение нарастает, закручиваясь в моем нутре и заставляя мои ноги дрожать, когда я скачу по твердому бедру Лукаса. Если мы будем продолжать в том же духе, я кончу. — Джемма, — урчит Лукас, его дыхание дразнит мои губы. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, останавливается, и у меня вырывается разочарованный звук. Я сдерживаю его в последнюю секунду, моя хватка на его запястье ослабевает. Это ударяет по мне, как набегающая волна. Я хочу поцеловать Лукаса Сэйнта прямо сейчас. Мне это необходимо. Я жду этого, прижимаясь к нему, но его поцелуй не приходит. Я открываю глаза — не помню, как закрывала их, — и смотрю на него в тусклом свете. Мои глаза приспособились видеть лучше. Его лицо едва освещено, но вожделение в его взгляде очень сильно, и я хочу попробовать его на вкус. Облизнув губы, я наклоняю голову вверх. Он смотрит на меня еще мгновение, а затем в спешке его губы накрывают мои в жестком поцелуе. Последнее напряжение спадает в шквале жара. Я не просто позволяю ему поцеловать меня... я целую его в ответ, двигая своими губами вместе с его, сливая свое тело с его телом. Лукас впивается пальцами в мое бедро, и мы прижимаемся друг к другу. Его язык проводит по моим губам, а затем проникает в мой рот. Я бессильна против того, как жестко он требует меня. Поцелуй еще более притягателен, чем в первый раз. Это как если бы меня затянуло сильное подводное течение, захлестывающее и накатывающее на мое тело с неумолимой силой. Нет выхода, нет выбора, кроме как затаить дыхание и терпеть. Мои колени слабеют. Неужели Лукас должен быть так хорош в поцелуях? Я не собираюсь вручать ему наградную ленту. Все мои последние остатки сопротивления исчезают. Я теряюсь в этом порыве. Нарастание восхитительного жара приближает меня к краю. Мне нужно больше. Должно быть, я издаю звук, потому что Лукас прикусывает губу и меняет наше положение так, что я приподнимаюсь на носочки, широко расставив ноги, так что юбка задирается до неприличия. Он наклоняет мое тело так, что, когда его бедра прижимаются ко мне,и я чувствую, как его член упирается в мое нижнее белье. Горячая волна пробегает по всему моему телу. Крик, который я никогда раньше не издавала, застревает у меня в горле. Он отчаянный, как у дикого животного. Лукас обхватывает одной рукой мое бедро и затаскивает его выше на свое бедро, углубляя поцелуй. Твердый гребень его члена идеально прижимается к моему пульсирующему клитору. Я думаю, что мое нижнее белье, вероятно, намокло. Инстинкт зовет меня, умоляя вскочить и обхватить ногами его талию. Мои внутренние мышцы сжимаются, так как боль требует большего. Темнота делает меня смелее. Я поддаюсь своему желанию и зарываюсь руками в его волосы, чтобы притянуть его ближе. — Черт, — вырывается у него, когда он отстраняется и снова захватывает мои губы. Я почти. Маленькие крики потребности разрывают мое горло, и я крепче сжимаю кулак в его волосах, возбуждаясь от того, как он мурлычет мне в рот. Я вот-вот кончу. Он сжимает мою шею, и я качаю бедрами с большей силой. Так близко, мне просто нужно... Лукас отрывается от меня. Моему мозгу требуется секунда, чтобы уловить момент. Я задыхаюсь и спотыкаюсь о шкафчики, чтобы сохранить равновесие. Моя кожа пылает от жара, а холодный металл шкафчиков заставляет меня дрожать. — Что случилось? Я задыхаюсь, мои ноги трясутся, а влагалище покалывает от почти оргазма. Я делаю шаг вперед. Лукас делает шаг назад, и я останавливаюсь.