Я видела, что мой мужчина уже перестает себя контролировать. Его ладони дрожали от напряжения. А взгляд стал безумным и диким. Но я не боялась его. Ни капли. Наоборот, стремилась навстречу. И сама раздвинула бедра, с готовностью принимая его… Медленное скольжение по напряженным влажным складочкам сводило с ума. Мне хотелось большего. Хотелось всего и сразу. И я подалась вперед. Громкое шипение, маты, жадные поцелуи, дикий танец влажного языка. И пусть явственно ощущалась пронзительная боль, но наслаждение было не менее острым и сильным. Крепкие ладони сжимали мои ягодицы, подбрасывали вверх и вновь опускали, заставляя глубже вбирать возбужденный до предела член. Влажные шлепки, издаваемые нашими телами, не смущали меня, наоборот – настойчиво подгоняли к той черте, за которой неминуемо последует взрыв. – Скажи! – раздался требовательный приказ хриплым рычанием. – Леша! – простонала я, взрываясь в его руках на сотни крошечных частиц наслаждения. Мое тело била крупная дрожь, я чувствовала, как обжигающее, липкое тепло растекается между бедер, Леша замер, а потом с невероятной силой сгреб меня в охапку и прижал к своей груди. Не выдохнуть и не вдохнуть. Даже думать не получалось. Я могла лишь слышать рваное дыхание, обжигавшее мой висок и чувствовать надежные руки на своей спине и плечах. – Ты никогда не уйдешь от меня, Лина Лехина, – разобрала я хриплый голос. Угроза, звучавшая в каждом звуке, сбросила приятную истому. Я лежала, лихорадочно соображая, что же делать, если он действительно не отпустит меня даже после того, как Шах умрет. И ни единой мысли не было. Ни единой. Тревожные ощущения разогнал короткий звонок на сотовый Алексея. Мой мужчина протянул руку, взглянул на мобильный, лежавший на тумбе радом с кроватью. – Кирпич притащил твой новый гардероб. Пойдем, будем мерить, – сообщил Леша. – А потом поедем в деревню. Но Зверь не спешил подниматься с постели. Так и лежал подо мной, поглаживая ладонью по моей спине, а второй – перебирая длинные пряди. О чем думал мой Зверь в этот момент – не ясно, но эти мысли заставляли его взгляд темнеть. Глава 24 Первым человеком, которого я встретила на кухне, оказался совсем не Кирпич. Хотя и Славик был здесь же. Охранник с умным и самым серьезным видом нажимал на кнопки кофе-машины, намереваясь, если верить выбранной программе, варить капучино. Кирпичу плохо удавался сей подвиг. Пришлось вмешаться мне в столь удивительный процесс. – Подвинься, дилетант! – фыркнула я. За время проживания на территории владений Заверина я прекрасно освоила чудо-машину по приготовлению бодрящего напитка. Повернувшись спиной к молчаливому и нежданному гостю, я делала вид, что не замечаю пристального любопытного взгляда. Если уж этот человек находился здесь в столь ранний час, значит, Леша в курсе. И одобряет. А если одобряет, то я не собираюсь возражать. И потом, что он мне сделает? Оскорбит? Ну и черт с ним! В крайнем случае, шмальну в него из подаренного Лешей пистолета. Хуже уже не будет. И потом, физиономия у мужчины была пусть и хмурая, но враждебности не излучала. Да и какая враждебность, если нос заклеен лейкопластырем и на каждом сантиметре лица красовались либо синяки, либо швы. Здесь только камикадзе станет провоцировать Заверина на второй раунд. Однако меня все-таки мучил вопрос о цели визита Клюва ранним утром. Леша все еще задерживался в спальне. Но даже без него я чувствовала себя в безопасности. Ведь рядом был верный Славик. – Держи, – протянула я кружку Кирпичу, когда тот занял место за обеденным столом. Судя по всему, прав был Леша, завтрак готовить мне. И не для него одного, а для его верного оруженосца и для вот этого, перебитого праведным гневом, полуживого терминатора. Пришлось идти к холодильнику и вынимать продукты. – А вам чего, уважаемый? – полюбопытствовала я, бросив взгляд на Клюва. – Я извиниться пришел, – вместо ответа сообщил Клюв, огорошив меня своими словами. – Так вроде извинился, – выразительно взглянула на спрятанную в бинты левую руку терминатора. – Чай? Кофе? – Аделина… – начал невнятно Клюв. – Марковна, – добавил Славик, хмурясь, а потом, вопреки всей серьезности и важности момента, подмигнул мне. – Аделина Марковна, я сожалею о своих словах, – закончил фразу Клюв. – Вот и молодец, – совершенно серьезно кивнула я и добавила: – Кофе? – Можно, – вздохнул Клюв. Шаги Алексея были бесшумными. Но я все равно их расслышала. Скорее, почувствовала. И, кажется, покраснела. Ведь мой мужчина пусть и был одет в простую футболку и спортивные штаны, а выглядел умопомрачительно. И сексуально. Разворот плеч. Крепкая спина. Сильные руки. – Сбежал из больнички? – обронил Леша, сел напротив мужчин так, что я осталась за его спиной. Получалось, что стол разделил нас с парнями. По одну строну я и Леша, по другую – Кирпич и Клюв. Мне показалось это хорошим знаком. Успокаивало. – А что там делать? – усмехнулся Клюв. – Все веселье здесь. Алексей кивнул, словно принимал такой ответ. А я засуетилась с обещанным завтраком. Непосильная задача, если уж откровенно. Кулинария – не мой конек. Совершенно. Но если судить по стремительно пустеющим тарелкам, с приготовлением омлета я справилась. – Нашел? – кротко и емко произнес Алексей, когда молчание немного затянулось. Но я не лезла в мужской разговор. Мальчишки и сами справятся. Мое дело – слушать и не мешать. – Вроде, да, – ответил Слава и вынул из внутреннего кармана пиджака несколько фотографий. Любопытство меня грызло со страшной силой. Я честно пыталась не подсматривать. Честно. Но Леша сам небрежно бросил фотки в центр стола, внимательно рассмотрев каждую. – Эта, – ткнул пальцем в одну из карточек. А я захлебнулась негодованием. Что значит «эта»?! Он что, подбирает себе новую любовницу, когда мы… Когда я… Когда он… Немыслимо! Невероятно! И ладно бы, без меня! Так нет же, я сижу здесь, все слышу, все вижу! Наверное, Алексей прочел мои мысли. В уголках его глаз скопились морщинки-смешинки. А губы дрогнули в намеке на улыбку. – Что думаешь? – этот гадкий человек, который потайными тропами пробрался в мое сердце, еще и имел наглость узнать мое мнение. – О ком? – прищурилась я. Пальцы сжали столовый нож, которым я намазывала тост клубничным джемом. Я уже раздумывала, куда бы вонзить оружие. В грудь этого бессердечного мужчины? Нет, сердца там нет. Пустая трата времени.