Брюс: Ты имеешь в виду Кровавую парочку, этих убийц, которые нападают в больших магазинах, в торговых галереях? Мое детище! Каждый репортаж об их преступлениях сопровождается очередным кадром из моего фильма! Откуда берутся эти ассоциации, скажи на милость? Кто их творит? Я что-то сомневаюсь, что сами эти маньяки будут специально заниматься подобной имитацией. На кой черт им нужно копировать убийства из кинофильмов, спрашивается? Все это дешевые подлые трюки истеричных журналистов. Можно подумать, что раньше, до того как у нас показывали все эти фильмы, не было маньяков. Карл: К сожалению, сейчас в обществе значительно больше насилия, чем раньше. Это факт, Брюс. Брюс: Вот именно. И кого-то нужно обязательно обвинить в этом. Политики, разумеется, не хотят принимать удар на себя! Кому тогда достаются все шишки? Конечно, нам, художникам, людям искусства. Но художник не создает общество, а только отражает то, что в нем происходит. И я скажу им об этом сегодня в своей речи, если мой фильм получит Оскара, хотя я думаю, что не получит. Но если получит, то я скажу. Вэлвет: Скажи-скажи им, пап, если хочешь выглядеть полным идиотом. Брюс: А у тебя, моя юная леди, и у твоих безмозглых сверстников нет никаких принципов, вам на все наплевать. Мое поколение воспитано по-другому, мы привыкли думать о том, что происходит вокруг. Вэлвет: Ой, ладно тебе, пап. После обеда как-то не тянет говорить на такие серьёзные темы. Брюс: А кстати, почему твоя мама до сих пор не забрала тебя? Вэлвет: Как это не забрала. Это не я, ты разговариваешь с моей голограммой. Брюс: Но твоя мама должна была тебя забрать. Вэлвет: Извини, папа, что я продолжаю отравлять тебе здесь атмосферу! Карл: А почему бы тебе, кстати, не взять Вэлвет на церемонию вручения Оскара сегодня, а, Брюс? Представь себе: в зале появляются отец с дочерью, и все видят, что они лучшие друзья, несмотря на отвратительный скандал вокруг твоего развода. У всех будет впечатление, что ты хороший семьянин. Вполне респектабельно, могут быть хорошие отзывы в прессе. Брюс: Я не хочу выглядеть респектабельным. Я не стадное животное, я сам по себе. Вэлвет: Да ладно, просто он не хочет, чтобы ему мешали, особенно если подцепит какую-нибудь потаскушку на приеме у губернатора. Брюс (Карлу): Как тебе это нравится? Всего пятнадцать лет — и такие выступления. Карл: Поколение Х, Брюс, что поделаешь. Брюс: Хм, «икс». Не икс, а «поколение Пэ», что означает паскудное поколение. Вэлвет, я вообще-то здесь работаю, понимаешь? Карл: Если ты получишь сегодня Оскара… Брюс: Да не получу я ничего. Вэлвет: А я думаю, что получишь. Брюс: Я тоже думаю, детка, что должен был бы его получить, но именно поэтому они мне его и не дадут. Карл: Ладно, но если все же тебя наградят… Брюс: Не наградят. Карл: Но если все-таки тебе будут вручать награду, придется быть вежливым, улыбаться, может даже слегка пустить слезу, в общем, ты знаешь как. Но боже тебя упаси упоминать этих маньяков, эту Кровавую парочку. Голливуд не прощает тех, кто портит торжественные церемонии. Брюс: Вот именно поэтому так важно показать этот кусок из моего фильма. Это будет классное вступление, так сказать, мощный аккорд, задающий настроение всей аудитории. Карл: Хм, мало того, что твоя кинематографическая гениталия имеет свою вагинальную точку зрения, так она еще и аккорды исполняет — хороша пиписка, ничего не скажешь. Вэлвет: Карл, противно слушать. Карл: Но они все равно не будут показывать этот эпизод в подвале. Я же пытался, уговаривал их. Не будут — и все тут. Брюс: Ну ладно. А ты предлагал им другой эпизод, я имею в виду перестрелку в банке? Карл: Предлагал. Но с этим тоже проблемы. Вэлвет: А мне нравится эта сцена, так здорово снято. Брюс: Что за проблема? Карл: Там у нас женщина всаживает осколок от бутылки прямо в член этого парня. В этом и проблема. Вэлвет: Потрясающий кадр. Она фактически режет на части этого гада-насильника. Брюс: Но ведь это же совершенно естественно! Главная героиня соответственно образу ведет себя как сильная раскрепощенная натура. Карл: Ага, после того, как в соответствии с образом ее показывают в полураздетом виде. И все соответственно наслаждаются ее эротическими грудями. Да еще крупным планом. Брюс: Зритель должен почувствовать ее уязвимость, хрупкость, иначе ее месть по отношению к мужчинам будет непонятна… Карл: Но сиськи, Брюс, нельзя показывать открытую женскую грудь по национальным каналам! Входит Фарра, жена Брюса, с которой он находится в процессе развода. Ей около 40, похожа на типичную голливудскую актрису, ничем не примечательную, но хорошо сохранившуюся. Фарра (обращается к Вэлвет): Привет, детка… Карл: Фарра… Фарра: Я не к тебе, Карл. Ну что, Брюс, сегодня у тебя большое событие. Надеюсь, ты приобрел себе новый смокинг. Ты ведь не забыл еще, что я порвала твой Армани на мелкие кусочки, когда застукала тебя с этой Пушистой женщиной на последней премьере «Бэтмена»? Вэлвет: Мам, это была женщина-кошка. Фарра: Я знаю, что говорю. Брюс: Фарра, по-моему, мы договорились, что ты забираешь ее в 12 часов дня. Фарра: Ну и что? Подумаешь, какая проблема, если дочь побудет у тебя лишний час или два? Брюс: Мы, кажется, собирались обсудить все вопросы, касающиеся этого чертового развода. Фарра: Я заеду завтра, и мы обсудим. Брюс: А почему сегодня нельзя было? Фарра: Я была у своего психотерапевта. А там все всегда непредсказуемо. Это ведь очень тонкая наука. Если у человека глубокие психические травмы, их невозможно отключить на время. А когда истинные причины выходят на поверхность, нужно обязательно там лично присутствовать. Вэлвет: На мамино подсознание действуют воспоминания об эмоциональном стрессе, который она пережила в детстве. Ей уделяли мало внимания. Брюс: Ты имеешь в виду, что люди ее не выносили. Вэлвет: Мам, а может, поэтому у вас с папой ничего не получается? Этот психотерапевт, он кажется, называет это «параноидальной дисфункцией», неспособность поддерживать отношения с людьми? Фарра: Главная причина, по которой я не могу поддерживать отношения с твоим отцом, Вэлвет, это то, что он законченная скотина. Вэлвет: Но ты ведь любила его. Фарра: Мало ли, кого я любила, я когда-то и «Битлз» тоже любила. Брюс: Ну, если уж я скотина, как ты говоришь, то, по крайней мере, я стал таким сам, без посторонней помощи, безо всяких там психических стрессов в детстве. Это ж надо такое придумать! Нет, Фарра, ты серьезно, а! Фарра (обращается к Вэлвет): Вот полюбуйся на своего отца. Я ему говорю, что у меня был психический стресс, а он что? Он пытается меня вывести из себя, чтобы вызвать еще один стресс, ему одного мало. Брюс: Правильно! Все правильно! Теперь можно расслабиться. Фарра получила индульгенцию. Теперь ты можешь пить, принимать наркотики, можешь вообще всю свою жизнь хоть наизнанку вывернуть. Все равно ты не виновата, это психическая травма. Вэлвет: Меня блевать тянет от ваших разговоров. Брюс: Браво, Вэлвет. Я горжусь тобой, когда ты употребляешь такие выражения. Вэлвет: Ты же сам меня воспитывал, если это можно назвать воспитанием. Брюс: Фарра, слышишь, что она говорит? С тебя берет пример. Ты своих родителей обвиняешь, Вэлвет будет нас поносить, и так далее — порочный круг получается. Карл: Слушайте, Брюс и ты, Фарра. Честно говоря, мне не хочется прерывать ваш…, но… Фарра: Ты не беспокойся, Карл. Я все равно уйду тогда, когда сочту нужным. Не забывайте, что мы находимся в Калифорнии, и половина этого дома принадлежит мне по закону. Вот так. (поворачивается к Вэлвет) Детка, налей-ка мне чего-нибудь выпить. Вэлвет: Мам, ты же сказала, что не будешь ничего пить сегодня… Фарра: Ладно, налей. Что я могу поделать, если у меня такая натура, не могу бороться со своими привычками. Вэлвет идет к бару и наливает бокал для Фарры.