Я пожала плечами. – Не стоит благодарности. – Мое имя – Андрей Васильевич. Истоков Андрей Васильевич. Фамилию он как-то странно выделил. Ага, если б мне это о чем-то сказало… – Княжна Мария Ивановна Горская. – Хм… Ваша светлость? Прошу простить меня за неподобающее поведение. Я демонстративно погрустнела. – А так хорошо все начиналось. В серых глазах заблестели веселые искорки. – Я правильно понимаю, вы обо мне не слышали, княжна? – Нет. А чем вы знамениты, господин Истоков? – Это долгая история… Старику явно хотелось поговорить. Я сложила ручки и посмотрела взглядом шрекокисы. Это сработало – мужчина заговорил. Мой визави оказался офицером жандармского корпуса. Ротмистром. Ну, я и предполагала, что здесь не из простых людей пациенты лежат. А почему он удивляется, что я о нем не слышала? Ах, вот оно что! Хреново, господа. И даже более чем хреново. Жандарму хотелось поговорить, мне послушать, так что наши цели совпали. И я узнала, что в империи есть и те, кто недовольны ее строем. А чего тут власть распоряжается? Отнять и поделить! И власть – народу, то есть его достойным представителям. Список представителей прилагается. Вот за такими умниками тут и охотятся жандармы. В принципе, ничего удивительного в этом нет, Англия страдала от фениев, иудеи – от сикариев, персюки от ассасинов… Просто везде их давили, как клопов, а вот Франция, а за ней и Россия показали плохой пример. А именно, что таким образом все же можно добиться своей цели. Это я о революциях, если кто не понял. Это – в моем мире. Здесь пока революций не было, но стараются все. К примеру, Андрей Васильевич получил штук двенадцать смертных приговоров от революционеров всех мастей и партий. – Устных или письменных? – поинтересовалась я. – Увы, устных. – Жаль. Какая могла бы получиться галерея… – И где бы вы советовали ее размещать? – Разумеется, на двери уборной. Где еще так приятно почитать статьи? Андрей Васильевич рассмеялся. – Вы совершенно нетипичная княжна, Мария Ивановна. Я погрустнела. – Увы, судьба моя будет совершенно типичной. Брак и золотая клетка. – Ну, кое-что вы предприняли, чтобы из нее выбраться, не так ли? – Но пошла по неудачному пути. Как и ваши клиенты. – Все настолько плохо? Я пожала плечами. – Может быть, я смогу договориться с господином Демидовым. А может быть, и нет… – Я бы помог вам. Но… я здесь не просто так. – Вы больны? – Я умираю. Сказано было так просто, что сомневаться не приходилось. – Вы не выглядите умирающим, – честно призналась я. – Я провожу много времени под лечилками, это дает мне возможность не кричать от боли. Покушение, знаете ли… Не знала. Но выслушала. Оказывается, не так давно было очередное покушение на императора. Ротмистр его сумел предотвратить, но в последний момент. Вот и схлопотал все то, что предназначалось адресату. А именно – заклинание школы огня. – Можно с этого места подробнее? Можно. Как известно, наш организм состоит из воды. Но магические бомбы… Короче, у моего собеседника многочисленные внутренние повреждения. Половину медицинских терминов я просто не поняла, вторую мне объяснять не стали, но вопрос стоял так: ротмистра прислали сюда умирать. Наградили, да, помогли семье, но ему уже не поможет ничего. Может быть, месяц. А может, и месяца у него нет. Почему он так удивился моей неосведомленности? Да потому, что месяц назад об этом все газеты писали, журналы… Туалетная бумага молчала. А все остальное извращалось в меру сил. И Андрею Васильевичу было жутко интересно, почему я ни о чем не знаю. И вот стоит передо мной этот жандарм, смотрит внимательными глазами, и соврать как-то не получается. Ну и не будем. * * * – Андрей Васильевич, вот смеяться будете – я вообще ничего не помню. – Не буду. Но как такое получилось? – Если я правильно поняла, я пыталась сбежать из дома. Достала какой-то магический артефакт, рвануло так, что меня едва спасли, но память отсекло начисто. – А ваши родные об этом знают? – Мне не захотелось об этом рассказывать. С первого взгляда на отца. Андрей Васильевич покивал. Задумчиво так. – Получается, тебе… – Да, мне три дня. Фактически вы беседуете с новорожденным младенцем. Выразительный взгляд остановился на груди. Не похотливый, просто насмешливый. – Крупный ребеночек получился. – Не вижу повода жаловаться. Могло и вообще оторвать, с моим-то везением.