— Ничего не поделаешь. Попроси бутылку «Эвиан», пока я огнем не задышала. Ухмылявшийся официант принес воду. Мередит жадно выпила: — Ах! Лучше. Мы с Салли обе единственные дети пожилых родителей, — продолжала она. — Эта общая биографическая черта нас сблизила. Салли рассказала о своих родных. Ситуация отличалась от моей тем, что мать ее умерла, когда она была совсем крошкой. Отец был безутешен. Не собирался вторично жениться, однако хотел, чтобы рядом с дочкой постоянно находилась женщина, на которую можно положиться. Поэтому он переехал к своей сестре. Тетя Эмили была еще старше. Она никогда не выходила замуж и жила в фамильном доме в Суррее, принадлежавшем деду и бабке Салли. Дом был большой, места хватало для Салли и ее отца. — Завидная собственность, — заметил Алан. — Я же сказала, люди богатые. Потом отец умер, Салли осталась жить с теткой. Она очень любила старушку, они отлично ладили, но между поколениями все же чертовски огромная пропасть. Полагаю, отчасти поэтому Салли очень рано выскочила замуж, всего в девятнадцать. Тетка не возражала — Лайам был симпатичным молодым врачом, «перспективным», как говорили во времена тетушки Эмили. — Полагаю, ему удавалось вежливо обращаться со старушкой? — Он вовсе не с каждым груб! — Мередит сообразила, что защищает Лайама, ставя себя в ложное положение. Положила нож, вилку, взмахнула руками. — В те времена в Холланд-Парке они с Салли выглядели абсолютно счастливыми, Лайам вел себя вполне цивилизованно… со мной, во всяком случае. Но пойми, он гений. Нечего гримасничать! Он из тех одаренных детей, которые становятся блистательными студентами, с самого начала делают выдающуюся карьеру. Нечего удивляться его самоуверенности. — Некоторые в высшей степени одаренные люди, которых я знаю, отличаются также и скромностью, — язвительно заметил Алан. — Лайам не отличается. Лучше бы отличался, но он никогда не был скромным. Ему с самого раннего возраста постоянно внушали, что он особенный. И он поверил. В некоторых случаях самомнение уравновешивает естественная доброжелательность. К сожалению, Лайаму это не свойственно. — Поэтому он наступает всем на мозоли и ведет себя по-хамски? Ясно: Алан невзлюбил Лайама. Пожалуй, это плохо — ведь он должен оберегать Касвелла. Впрочем, в этом всецело виновен сам Лайам, заключила Мередит. — Позволь так сказать: одни цивилизованно обращаются с людьми, потому что обладают хорошим и мягким характером. — Включая присутствующих, — с улыбкой добавил Алан. Мередит решительно продолжала: — Другие вежливы потому, что и в ответ ждут вежливости. Это способ жить в обществе. — Поступай с людьми так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой. — Вот именно. А таких, как Лайам, ничуть не заботит, нравятся они окружающим или нет. У него исключительный дар. Общепринятые правила поведения к нему не применимы. Так он думает. — И ты серьезно утверждаешь, что он может повсюду расхаживать, оскорбляя людей по собственному желанию? — Алан уставился на Мередит с искренним изумлением. — Разумеется, нет! Просто стараюсь объяснить. Если он обижает кого-то, его это ничуть не волнует. Многие назовут его эксцентричным. Или увидят в его поведении признак блестящего таланта. Не скажу, что я с этим согласна. Честно признаться, Лайам меня бесит до чертиков! Хотя, повторяю, со мной он обычно довольно любезен. Но я много лет его знаю и вижу, что грубость и высокомерие только усиливаются, и на молодость это уже не спишешь. Молодым прощают поведение, которое не прощается людям в возрасте. Это жизненный факт. Лайам бывает деспотичным и не терпит возражений. Мередит усмехнулась. — Его карьера отмечена бурными скандалами почти со всеми: с коллегами, правительственными учреждениями, редакторами профессиональных журналов, таксистами — имя им легион! Другой пошел бы на компромисс, а Лайам решил, что ему все позволено. — Он ведь и с соседом по Касл-Дарси разругался, правда? — напомнил Алан. — Со стариком Бодикотом? — Мередит задумалась. — Думаешь, дедушка мог посылать анонимки? — Она тряхнула головой. — Но не бомбу же! — Согласен, едва ли ему удалось бы собрать взрывное устройство. А составить оскорбительное письмо старик вполне мог, как и любой другой. Дурные отношения между соседями не новость. Хотя не следует предполагать, что отправитель писем и нынешней посылки с бомбой одно и то же лицо. Алан улыбнулся. — Забавный старик Бодикот! Кое-чем он меня удивил. Я процитировал Конан-Дойля, и он сразу назвал рассказ. Страстный любитель «хороших рассказов», по его выражению. Кажется, считает, что Лайам роман пишет. — Он ведь об этом сам что-то сказал. Будто в деревне считают его романистом. Тогда не похоже, что Бодикот знает о его работе. — Или скрывает, что знает. Они заказали вернувшемуся официанту кофе, ничего больше не желая есть. Перед ними поставили маленькие фарфоровые блюдца с горячими полотенцами. Мередит вытащила свое из гигиенической упаковки. — Знаешь, — сказала она, — мне здешняя кухня нравится, но, вернувшись домой, обязательно голову вымою. Запах карри впитывается. — Запахи всегда впитываются… — Алан вдруг задумался. Заметив вопросительный взгляд Мередит, извинился. — Прошу прощения, просто вспомнил. Учуял в гостиной у старика Бодикота какой-то странный запах. Почему-то ассоциируется с лошадьми… — Он коз держит. — Знаю. Но это не отчетливый животный запах. Просто как-то связан с лошадьми… — Мазь? В деревнях лошадям в суставы втирают всякие необычные средства. Седельная смазка? Может, Бодикот ею обувь смазывает? — Что-то в этом роде. Вспомнилась подсобка в конюшне. Кожаные седла… — Алан пожал плечами. — Конечно, в том доме пахнет всем, что есть на белом свете! Принесли кофе и мятный шоколад на тарелочке. — Не знаю, имеет ли это какое-то отношение к Касвеллам, — медленно проговорил Алан. — И пока определенно не обвиняю старика Бодикота в авторстве анонимок. Только он по всем признакам что-то скрывает. — Старики частенько что-нибудь прячут. Деньги, например. Может, он держит сбережения под кроватью. — Надеюсь, что нет. — Алан развернул шоколадку. — Это очень опасно! Улица у ресторана призрачно сияла в желтом свете фонарей. Прохожих было мало. — Я без машины, — сообщил Алан. — Знал, что буду выпивать. Проводил бы тебя пешком до дому, да ветер холодный. Возьмем такси. Мередит взяла его под руку: — Предпочитаю пройтись. Пару недель сидела взаперти. Они пошли по улице, отбрасывая перед собой тени, которые удлинялись по мере удаления от фонаря, пока не слились воедино. Глава 5 Мередит проснулась, перевернулась, нашарила часы на тумбочке у кровати и с ужасом увидела, что проспала. Сегодня распродажа. Собиралась пойти поторговаться за бокалы, осведомиться о Салли Касвелл. Было уже почти девять, и она решила позвонить в коттедж, пока подруга не уехала на аукцион, если вообще намерена ехать. Села, спустила ноги на пол, потянулась за халатом, наброшенным на спинку кресла. Встала на еще дрожащих ногах, проклиная «тяжкое наследие гриппа», прошлепала вниз к телефону, набрала номер. Ответил Лайам: — Как раз уезжает. Салли! В ответ на крик послышался далекий женский голос. — Надо ли? Как она себя чувствует? — озабоченно спросила Мередит. Лайам не ответил. В трубке шел обмен репликами, наконец, Салли, запыхавшись, взяла трубку. — Мередит? Я сейчас выезжаю. Придешь позабавиться? Будешь покупать бокалы? Там увидимся! — Постой! — настойчиво крикнула Мередит. — Ты уверена, что надо ехать? — Абсолютно. Не могу подвести Остина в день торгов. Дел будет слишком много. Правда, у меня все в полном порядке. Мередит показалось, что голос подруги звучит точно так, как звучал ее собственный, когда она уверяла Алана Маркби, будто грипп ушел в прошлое. — Остин вполне может позвать на помощь кого-то другого. — Слушай, — сказала Салли, — мы говорим о моих служебных обязанностях. Не желаю, чтобы Остин пришел к заключению, что меня можно в любой момент заменить кем попало. Мередит повесила трубку, набросила халат на плечи, позвонила Алану и сообщила, что Салли решительно отправляется на работу. — По-моему, неудачная мысль. Может, ты отговоришь? Она наверняка до сих пор в шоке, и голова разбита. Алан проявил возмутительную уклончивость. В конце концов, это дело Салли — таким был самый веский его аргумент. Мередит вновь повесила трубку, на этот раз с некоторой силой. Поднялась наверх принять душ. Когда строились эти коттеджи, о ванных не думали. Ставили во дворе кирпичную уборную. (Она до сих пор там стоит, используется в качестве сарайчика.) Люди мылись на кухне или в корыте в спальне. Для устройства современной ванной надо было пожертвовать одной из трех верхних комнат. Все они маленькие, последняя вообще размером с кладовку. Это означало, что поставить можно только самую крошечную ванночку. Так было при покупке дома, но Мередит очень быстро надоело сидеть в мини-ванне, уткнувшись подбородком в колени. Вдобавок ванна была старая, сплошь покрытая жуткими пятнами. Решено было все переделать, выбросить устаревшее оборудование, заменить ванну душевой кабиной. Кожу защекотало под душем. Крепко растираясь полотенцем, она заметила, как что-то мелькнуло в матовом окне над раковиной, причем не ее собственное отражение.