– Тогда пора осуществить твое желание. – Деллара подняла вверх золотой ключ. – Минутку. – Пирлипата вытащила из платяного шкафа свои золотые одежды и постучала в дверь. Безликий стражник открыл ее. Прежде чем он успел как-то среагировать, она швырнула одежду в пустой центр дворца. Они полетели вниз сверкающим роскошным дождем. – Справедливый конец, – заметила Деллара, глядя на это вместе с Мариеттой. – Нет, новая жизнь. – Пирлипата указала на руки, которые тянулись к сверкающим платьям, пытаясь их поймать. – Каждое платье сможет кормить семью целый месяц. – Внутрь. – Безликий стражник попытался схватить Пирлипату. Сердце Мариетты дрогнуло, но Пирлипата быстро повернулась, выхватила из ножен свой меч и разрубила его пополам. Деллара, уже держа в руке волшебную палочку, остановилась. Меч Пирлипаты обнажил сердцевину стражника из дерева и механизмов: металл блестел там, где должны были находиться органы. – Они никогда не были людьми, – сказала Мариетта. – Неудивительно, что они обладали такой огромной силой. – Она вспомнила набор механических солдатиков Дроссельмейера, которых он сделал для Фредерика. – И были так неизменно преданы королю Гелуму, – мрачно прибавила Пирлипата. Три женщины смотрели вниз на жестокую, кровавую битву. Мариетта растерялась; она не обладала ни магией, ни физической силой, необходимой, чтобы уцелеть в бою. Отец на уроках рассказывал ей о войнах в древности, о стратегии военных кампаний прошлого, но она даже представить себе не могла ту бойню, которой они сопровождались. Видеть, слышать и обонять это было совсем другое дело, и она удивлялась, как можно сохранить разум во время такого кровопролития. Двери тронного зала распахнулись с таким треском, что эхо разнеслось до самого неба. Волна жителей Эвервуда, одетых в красное, хлынула во дворец с Робесс во главе с высоко поднятым мечом. – Вперед, восставшие! Мариетта искала взглядом Легата среди жестокой битвы в тронном зале, но напрасно. – Пойдем, Мариетта, – позвала Пирлипата. – Пора. Мариетта коротко кивнула. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Именно к этому она стремилась с тех пор, как король заманил ее в ловушку, – проложить себе дорогу к свободе и избавиться от него. Дорогу из этого мира, куда ее загнал Дроссельмейер. Она жаждала снова увидеть Фредерика и балетную студию. Кроме того, ей необходимо было кое о чем заявить. Завоевать себе свободу другого рода. – Больше мы не будем сидеть под замком в ледяной клетке, под постоянной угрозой королевского гнева, – сказала Пирлипата. – Освободи нас, Деллара. Деллара протянула руку Пирлипате, та взяла ее и протянула другую руку Мариетте. Три женщины образовали единую цепь. – Этот ключ доставит нас в любой мир, куда мы пожелаем. Мы все должны сосредоточить мысли на Эвервуде, чтобы магия перенесла нас прямо в город, – предупредила их Деллара, держа перед собой ключ. Он был тонким, из золота, мышиные хвостики переплетались и образовывали затейливую головку. Деллара вставила его в невидимую щель в воздухе и повернула. Ничего не произошло. Мариетта нахмурилась, рука ее ослабела. – Может быть… – Держись! – крикнула Деллара. Слабый порыв ветра пронесся мимо ушей Мариетты, подобный паутинке, соблазнительный, шепчущий о других странах, других мирах, обо всех местах, который она могла бы увидеть и полюбить. – Продолжайте думать об Эвервуде, – повторила Деллара, еще более настойчиво. Мариетта заполнила мысли картинами идеального маленького городка, уютно сияющего под темным небом и укутанного снежным одеялом. Что-то сжалось у нее внутри, и в следующее мгновение все трое взлетели, оторвавшись от пола, оказались в пространстве между мирами и понеслись сквозь время. Когда они остановились, преодолев ткань пространства и времени, Мариетта снова открыла глаза. Их встретил свежий запах снега, елей и замороженного сахара. Перед ними в долине стоял Эвервуд, обрамленный снежными утесами и замерзшими водопадами, а сверху лились капли звездного света. По бархатному небу плыли бесчисленные созвездия, и Мариетта обнаружила, что теперь знает их названия. Фонарь Ликета, Большой Лось, Улыбка Гоблина. Пусть она затерялась где-то вдали от дома, но первый раз в жизни она ощутила, как лица касается ночной воздух, чувствуя себя при этом совершенно свободной. Быть свободной от всех оков, социальных или физических, – это было особенно сладостное чувство. Акт 2 Но крестный Дроссельмейер со странной улыбкой посадил маленькую Мари к себе на колени и сказал гораздо более добрым голосом, чем говорил когда-либо раньше: «Ах, милая Мари, ты гораздо сильнее и меня, и всех нас. Ты, как и Пирлипат, рождена принцессой, ты царствуешь в прекрасном и веселом королевстве. Однако ты будешь страдать, если станешь на сторону бедного безобразного Щелкунчика, потому что Мышиный король следит за ним из каждого угла и из каждой норы». Э.Т.А. Гофман. «Щелкунчик» Глава 41 Эвервуд сверкал праздничными огнями. – Из-за всех этих событий я почти забыла, какой это милый городок, – сказала Мариетта, любуясь этим зрелищем. Деллара пустила лосей неспешной рысью. Они захватили сани, запряженные лосями, которые бросили Безликие стражники, возле ледяного моста, куда перенес их золотой ключик. Теперь они ехали на них по Эвервуду, зная, что доберутся до Бескрайнего леса быстрее и с большим комфортом, чем если бы шли пешком. Сначала они простятся с Мариеттой, потом Пирлипата поведет сани на восток, домой, в Кракатук. Двое мужчин c завитыми белыми бородами и в зеленых остроконечных шляпах играли на медных инструментах, громко и фальшиво. Недалеко от них группа детей распевала: «Ледяная тюрьма пала!» – Вы только посмотрите, – улыбнулась Пирлипата. – Кажется, этому восстанию было суждено отвоевать сердце королевства. – Звезда королевы Алтины сегодня будет сиять ярче; она будет рада видеть, что мир и доброта снова царят в королевстве, – сказала Деллара. – Сегодня вечером воздух до краев наполнен самым могучим волшебством. – И в ответ на взгляд Мариетты прибавила: – Надеждой. Проезжая по городу, они видели, что марципановые булыжники мостовой усеяны алыми колечками из лент. Люди танцевали и катались по улицам на коньках, чокались высокими кубками горячего шоколада. Разносчики торговали пирожными фей: это были крохотные пирожные, увенчанные блестящими фигурками фей из сахара. Из их крохотных шоколадных волшебных палочек вылетали красные искры, осыпая всех мигающими пятнышками. Деллара вела сани мимо пряничных шале с крутыми крышами и леденцовых зданий с крышами из взбитых сливок, и сани по пути обрастали обрывками и осколками недавнего праздничного парада, пока не засверкали так же ярко, как одно из платьев Деллары. Затем они проехали по меньшему мосту и оказались у большого хвойного леса за ним. Полозья саней оставляли свежие следы на девственно-чистом снегу, они все дальше углублялись в лес, шум праздника стихал, их окружала тишина. Им трудно было найти слова, ведь они знали, что сейчас произойдет. Мариетта натянула одеяло повыше на себя и на подруг, сидящих на переднем сиденье саней. Воздух в лесу был очень холодным, ведь они привыкли к теплу дворца, который обогревали магические заклинания. Лес становился все гуще, деревья теснились вокруг, стараясь заслонить свет звезд. Большие фонари на санках освещали им дорогу, но там, куда не достигал их свет, стояла чернота. Вскоре сани уже с трудом протискивались между елями. – Я не очень-то умелый возница, – через некоторое время призналась Деллара и остановила лосей. – Отсюда пойдем пешком. – Она спрыгнула с саней и начала распрягать лосей. – Кажется, не мы одни сегодня обрели свободу, – шепнула она большим миролюбивым животным. Мариетта с трепетом вышла из саней, вспомнив тени, которые подстерегали ее в лесу, когда она впервые попала в этот мир. Как они ползли вниз по ее горлу и сжимали грудную клетку, как тугой корсет, так что ей казалось, что на нее напали злые духи, пытающиеся увести ее от правильного пути. Но теперь она уже не та женщина, какой была тогда. Пирлипата держала ладонь на рукоятке меча, пока они все дальше углублялись в лес. Снег скрипел под их ногами, дыхание превращалось в кристаллы льда, и вскоре сани пропали из виду. Туман клубился между стволами деревьев, и Мариетта следила за ним, но тени держались на расстоянии. На этот раз она не слышала шепота. Но вместо него она услышала нечто другое. Деллара замерла. – Что это было? – Она сунула руку под накидку и достала волшебную палочку. Мариетта остановилась, прислушалась к голосам, раздающимся в лесу. Похоже, к ним шли несколько человек. Пирлипата обнажила свой меч и держала его перед собой. Шаги приближались. В лесу раздавался топот марширующих солдат. – Должно быть, король сегодня ночью тоже вышел из дворца, – мрачно произнесла Пирлипата. – Он, наверное, удрал до того, как восставшие захватили дворец. Деллара выставила перед собой волшебную палочку. – Я превращу его и его стражников в пыль, и звездам ничего не достанется. Мариетту охватило чувство безнадежности. В такой ситуации она им только мешала. Звук шагов нарастал, и одновременно росла ее тревога. Этот звук заполнял весь лес, но лес вдруг исчез, как по волшебству. Она собралась с силами, готовясь к тому, что сейчас произойдет. Деллара и Пирлипата встали перед ней, так как у нее одной не было оружия. Однако король Гелум вышел из-за елей у нее за спиной. Безликие стражники один за другим возникли среди молчаливых деревьев, как стервятники, одетые в мундиры. В конце концов целый отряд королевских стражников окружил трех женщин. Деллара оттолкнула Мариетту в сторону, когда король Гелум посмотрел на нее. – Подумать только, вы считали, что я не знал о вашем предательстве. – Глаза короля затянулись пленкой, как будто он смотрел на них сквозь тонкий слой льда, твердый и непроницаемый. Так же лишенный совести, как его замороженное сердце. Сердце Мариетты стремительно забилось от страха. Она вдруг подумала, что глупо было вообще верить, будто они могут вырваться из когтей короля, сбежать из его пропитанного сахаром дворца и обрести свободу. Глаза Деллары превратились в сплошную черноту, одной рукой она крепко сжимала свою волшебную палочку и медленно поднимала ее. Напряжение росло, острия мечей были направлены на них. Безликие стражи окружили Деллару, но явно не решались напасть. Она издала гортанный рык, напоминая всем, что она родом из более жестокого мира и владеет силой, древней, как звездный свет. – Нет, я все знал, – продолжал король. – Вам и капитану следовало понимать, как далеко простирается моя власть. Я держу в руке судьбу не только жителей Кракатука. Пирлипата выпрямилась во весь рост, ее гнев стал почти осязаемым. – Вы никогда не овладеете Кракатуком, – сказала она, не обращая внимания на окружающих ее стражников. Улыбка короля Гелума стала злой и жестокой. – И еще я знаю, почему вы согласились выйти за меня. Однако это уже не важно: я получу ваше согласие, даже если мне придется самому вырвать его из вас. Это не первое восстание, которое я подавил. Эвервуд еще не знал такого могучего короля, как я. Имея в своем распоряжении военную мощь и богатство, я верну свое королевство еще до окончания зимы. – Какое богатство? – спросила Пирлипата. – Эвервуд еще никогда не испытывал такого экономического спада, как с тех пор, как вы убийствами проложили себе дорогу к трону. Вы играете с экономикой, снова и снова повышаете налоги и тратите эти деньги на свои расточительные развлечения. Граждане уже не могут позволить себе импортировать воду из Мистпойнта или платить все более высокую цену за заклинания, растапливающие снег, и почти все страдают от минеральной болезни. Дети умирают. Ваше правление было долгой темной зимой, но солнце наконец восходит. Даже ваши солдаты переходят на сторону восставших. – Она подняла свой широкий меч. Внезапно король Гелум выдернул Мариетту из рук Деллары и Пирлипаты. Он приставил к ее горлу нож, который носил с собой и о котором она не знала. – Я могу перерезать ей горло быстрее, чем вы взмахнете волшебной палочкой, – зарычал он Делларе. – Бросьте ее. – Его лезвие глубже вонзилось в шею Мариетты, и она едва сдержала крик. Кровь потекла по шее тонкой струйкой. – И вы тоже, моя маленькая принцесса, – обратился он к Пирлипате.