– Прошу прощения? – Вы пришли в Эвервуд из одного из тех миров, где волшебство сведено к сказкам на ночь для совсем маленьких детей, где магия бывает лишь в сказках и все так скучно и чопорно, – сказала Деллара. – Поздравляю, странница, вы совершили выдающийся подвиг. Такие миры встречаются редко, и еще реже из них можно найти вход в другие миры. – Вы можете называть меня Мариеттой, – с трудом выговорила она, обдумывая последствия этих новых сведений. Действительно ли Дроссельмейер намеревался отправить ее в этот мир? Это выглядело странным наказанием, если только он не хотел, чтобы она погибла в Бескрайнем лесу. А если хотел, откуда у него такое могущество? – Меня зовут Пирлипата, – представилась женщина, одетая в золото. – А это Деллара. – Она положила ладонь на плечо язвительной женщины в сине-черном наряде. – Вы должны обращаться к ней «принцесса Пирлипата», – сказала Деллара. Пирлипата одарила Деллару долгим взглядом. – Никакие титулы не нужны. Сейчас мы здесь все равны. Мариетта смотрела на этих женщин задумчиво, удивленная их рассказами, но гордость ее была уязвлена тем, что она не единственная гостья короля. И все-таки танцевать ночи напролет, на каждом блестящем балу – от этой мечты она не могла отказаться. Она решила произвести на короля такое впечатление, чтобы завоевать здесь собственное место. Сидя так близко от Деллары, она рассмотрела ее серые глаза. Глубокие и необычные. Тени крались по краям их радужки, подобные дыму. Кем бы ни была Деллара, она не совсем человек. Заметив внезапное внимание Мариетты, Деллара ухмыльнулась, показав полный рот заостренных зубов. На лбу Пирлипаты появилась легкая морщинка. – Опомнись, Деллара, эта женщина только что явилась сюда. Мариетта в этот момент как раз нагнулась, чтобы снять пуанты. Пирлипата взяла одну ее туфлю и стала рассматривать. – Какие у вас интересные туфли. Вы действительно танцуете на кончиках пальцев? – Я занимаюсь балетом с самого детства. – Мариетта погрузила пальцы ног в пушистый ворс ковра. Ее ступни утонули в нем по самые щиколотки. – Как это необычно. Вы действительно талантливы, хотя, должна сказать, мне кажется, что это очень больно. – Иногда так и есть, однако меня утешает мысль, что я создаю нечто прекрасное, и, возможно, стоит вытерпеть небольшую боль ради той радости, которую балет дает мне. Упоминание о боли привлекло внимание Деллары, как хищника. – Быть женщиной – дело кровавое. Отдыхайте, пока можно. Теперь вы будете танцевать каждый вечер. – Это входит в мои намерения. Танцевать – это все, к чему я стремлюсь. Глава 19 На следующее утро Мариетта стояла перед стеной из замороженного сахара, перебирая в памяти события прошлого дня. На сиянии этой стены никак не отражалось изменение света снаружи, и ей было трудно определить время дня. Та часть стены, которая огибала их комнату, представляла собой опалесцирующий виток спирали цвета лаванды, переходящего в сверкающий искрами темно-лиловый, который спускался на один этаж ниже. Стена была прозрачной, и когда Мариетта посмотрела сквозь более светлый, розовый, как цветы вишни, виток, она разглядела внизу заиндевевший ландшафт. А с неба на нее уставилась распухшая жемчужина луны. – На вашем месте я бы этого не делала, – раздался у нее за спиной вкрадчивый голос Деллары, почти незаметной под грудой различных одеяний: тончайших нижних юбок, бархатных верхних юбок, атласных бальных платьев и полосатых брюк с высокой талией, шелковых комбинаций и газовых пелерин. Жана Пакен и Жан-Филипп Уорт [19] готовы были бы убить за возможность заглянуть в сундук с сокровищами портновского искусства, в котором копалась Деллара. – Прошу прощения? – Мариетта дотронулась до стены, ей было любопытно, может ли она растаять. Но тут же отдернула руку, так как стена была ужасно холодной. – Существует безрассудный ритуал – лизнуть эти стены. Каждый год кто-нибудь из молодежи думает, что они станут исключением и сумеют откусить кусочек сахара. Но их усилия всегда напрасны. И мне совсем не хочется капать вам в рот воду, пока вы будете стоять с примороженным к этой стене языком. Мариетта не обратила внимания на ее высокомерно-снисходительный тон. – Почему она все время остается замерзшей? Наверняка в этой стране бывают периоды, когда светит солнце? – Настоящим королем, правящим нашей страной, является зима. Она долгая, темная и кажется вечной. Мы теперь несколько лунных месяцев не увидим солнца. Кроме того, стены заколдованы; они не могут растаять. Мариетта была очарована, магия вплеталась в саму ткань этого мира. – Этот дворец, пряничные шале и дома в городе, марципановые витки спирали апартаментов и булыжники мостовых – все это заколдовано и никогда не меняется. Заклятия заморозили их навечно. Если вы попытаетесь что-то из этого съесть, вы сломаете зубы. Даже у лосей хватает ума не пробовать откусить кусочек. Мариетта смутно почувствовала себя оскорбленной. – Уверена, что у меня больше ума, чем у лося, – сказала она Делларе, которая пожала плечами и снова принялась рассматривать свои наряды. Но любопытство Мариетты не давало ей покоя. – Как их заколдовали? Кто в вашем мире обладает такой силой? – Как связан Дроссельмейер с этой странной и дикой головоломкой, с которой она столкнулась? Как он обнаружил дверь между мирами? Слабый вздох вылетел из-под атласной пелерины цвета слоновой кости, отделанной по краям блестящими перьями персикового цвета, которые трепетали, будто под слабым ветерком. – Этот волшебник – Великий Кондитер. Мы владеем лишь слабыми приемами магии, часто они милые, иногда полезные, но несущественные, как снежинка, по сравнению с настоящей, сильной магией. – Глаза Деллары потемнели. – Один раз за жизнь нескольких поколений в этой стране появляется тот, кто обладает таким могуществом. Личность и мотивы Великого Кондитера хранятся в тайне. Ходят легенды, что он древний чародей из другого мира, который предпочел жить в нашем. Селеста – это мир дверей и магии, и он управляет всеми ими. – Вчера один из солдат случайно упомянул, что Великий Кондитер простил стражникам, которые охраняют Эвервуд, их промах после того, как сам злоупотребил спиртным. Деллара снова занялась своей пелериной. – Это всего лишь старые дворцовые слухи. Никто не видел его опьяневшим, видели только пустые бокалы. А незваному гостю удалось проникнуть во дворец, и он чуть не убил короля. – Она с ностальгией улыбнулась пелерине. – Все эти миры, – прошептала сама себе Мариетта. – Удивительные и пугающие, если подумать. «Чей бессмертный взгляд с рукой…» [20] – Она посмотрела на другую женщину. – Вы когда-нибудь бывали в других мирах? Лоскутная маска из язвительных слов и улыбок спала с Деллары, когда она встретилась взглядом с Мариеттой. В ее глазах Мариетта увидела нечто древнее, как звездный свет. – Да, – ответила она. Мариетте не захотелось выпытывать правду, несмотря на массу вопросов, которые у нее теперь возникли. Она провела уже время, равное целой ночи, в этом засахаренном мире. Они спали на огромных подушках и пушистом ковре прошлой ночью, и эта обстановка оказалась более интимной, чем хотелось бы Мариетте. Она спросила, где находятся кровати, но ответом ей был насмешливый взгляд Пирлипаты, и ей тут же сообщили, что в этом мире нет никаких кроватей. Она лежала, уставшая после такого дня, и размышляла о том, правильный ли сделала выбор. Пока тихое дыхание Пирлипаты и похрапывание Деллары не усыпили ее, и она с облегчением погрузилась в приятное беспамятство. Мариетта снова посмотрела на мир за окном. Ее отсутствие дома уже должны были заметить. В желудке у нее все сжалось при мысли о Дроссельмейере и о том, что он заявит полиции. Как это жестоко, что ее воспоминания о доме отныне будут навсегда омрачены мыслями о нем. Когда она будет лучше ориентироваться в этом мире, она найдет способ послать весточку Фредерику. Эвервуд восхитителен, он искушает, как коробка лучших шоколадных конфет, он волшебнее, чем книга сказок братьев Гримм, и ей очень хотелось поделиться им с братом. – Я хотела узнать, нельзя ли мне сегодня утром осмотреть город, – вслух спросила она Деллару. – Мне так хочется еще раз отведать тех божественных шоколадных конфет. Деллара рассмеялась. Мариетту это озадачило, но ее размышления прервало появление череды лакеев в праздничных ливреях, которые принесли на подносах роскошный завтрак. Мариетта вместе с Пирлипатой и Делларой раскинулись на подушках и позавтракали булочками в виде снеговиков, маслом с травами, взбитым творожным сыром и выпечкой в сахарной пудре, а также глазированными ягодами голубики в больших чашах. Она обменивалась шутками с Пирлипатой, которая была доброй душой, пока ее не потребовал к себе король, и Мариетта осталась в компании Деллары, которая тоже была от этого не в восторге. Они выпили по чашке горячего шоколада, густого, разбавленного сливками с добавлением ароматных специй. Этот шоколад был насыщенным, как поэзия, разлитая в бутылки. В тот момент, когда Мариетта решала, не выпить ли вторую чашку, прибежал еще один служитель и положил у ее ног маленькую коробочку. Она была полна шоколадных конфет. Они имели форму мышей, каждая с другой начинкой. Некоторые из них были ожидаемыми: со вкусом ягод, сливок или карамели. Другие имели фантастический вкус, который она даже назвать бы не могла. – Как это щедро со стороны короля, – сказала Мариетта, предлагая их Делларе. Та ничего не ответила, и Мариетта, извинившись, пошла купаться. Купальный бассейн был врезан в гладкий каменный пол по другую сторону от газовых занавесей. Мариетта сбросила шелковый халат и спустилась по ступенькам в благоухающую воду. Бассейн был таким большим, что в нем можно было плавать, с одной его стороны вода бурлила, как котел Гекаты, образуя большие пузыри с запахом тянучек-тоффи. С другой его стороны низвергался водопад из похожей на скалу стенки, струи теплой воды окружал зеленый мятный туман. Мариетта неторопливо проплыла вдоль длинной стороны бассейна, потом легла на спину и смотрела на потолок из обсидиана, на котором сияли незнакомые созвездия, до тех пор, пока ей не стало казаться, будто она плывет в звездном небе. Потом она накинула халат и пошла к платяным шкафам, чтобы выбрать одежду на день, наслаждаясь возможностью никуда не торопиться, которую ей предоставила новая жизнь. Она предполагала, что скоро встретится с портнихой, и собиралась заранее что-то выбрать. Но, роясь в шкафах, она пыталась найти нечто похожее на те платья, которые привыкла носить. В них находилось великое множество нарядов различных цветов и фасонов из самых разнообразных тканей, которые могли посрамить студию любого кутюрье, но корсеты, которые она там обнаружила, были предназначены для ношения снаружи, а не под платьем, что ее очень озадачило. У нее за спиной возникла Деллара. – Вам ничего не понравилось? Мариетта открыла еще один шкаф и заглянула в него. Она увидела шелковую волну платья, сшитого из одних лишь переливающихся павлиньих перьев. – Я не представляла себе, что мой выбор одежды вас может как-то заинтересовать. – Вы совершенно правы; меня просто завалило сугробами предстоящих на сегодня дел, как во время снежной бури. – Деллара произнесла это медленно, лениво, но ее улыбка была полна угрозы, она больше подошла бы охотнику, крадущемуся по лесу или по тундре. Она ждала. – Я довольно талантлива, когда речь идет о моде, должна вам сообщить. Если бы жизнь не привела меня на эту дорогу, я бы достигла известности в Шелковом квартале. Мариетта услышала правдивую ноту в ее словах, хоть она и маскировала ее презрительной снисходительностью. – В таком случае я согласна. – Она отступила в сторону, позволяя Делларе рассмотреть содержимое шкафов. Бросив туда поверхностный взгляд, Деллара пристально всмотрелась в лицо Мариетты. – Это необходимо? – холодно спросила Мариетта. – У вас такая же фигура и рост, как у другой женщины, которая была здесь несколько лет назад. Ее одежда должна вам прекрасно подойти, пока портниха не нанесет вам визит. – Деллара постучала блестящим пурпурным ногтем по своим губам такого же цвета. – У вас лицо королевы, – сказала она, – возможно, мы сможем остановиться на этом. – Она стала копаться в ближайшем шкафу. Мариетта нахмурилась: – Вы ошибаетесь, королевы красивые. А я нет. Деллара оглянулась через плечо, тени метались вокруг радужки ее глаз, сгущаясь подобно дыму. – Нет, вы ошибаетесь. Королевы обладают властью. – Она торжественно достала из шкафа платье серого, с металлическим отливом цвета, с декольте по ключицы и открытыми плечами, на поясе каплями сверкали серебряные шипы. Оно заканчивалось на уровне коленей неровными клиньями. Мариетта осмотрела его. В Ноттингеме она одевалась для занятий балетом или для выхода в свет. Функция или этикет. Платье, которое предлагала Деллара, предназначалось исключительно для привлечения внимания к себе.