— Может быть, и так, — сухо произнесла мисс Полли. — Но раз уж ты начала, будь любезна, договаривай до конца. — Да, это действительно ерунда. Просто я немного надеялась на красивые шторы, картины, ковры. Но, конечно… — Надеялась? — жестко переспросила ее тетя Полли. Поллианна еще сильней покраснела. — Конечно, мне не надо было надеяться, тетя Полли, — виновато проговорила она. — Просто мне давно хотелось, чтобы у меня в комнате были ковры и картины. У нас было всего два маленьких коврика из пожертвований. Один был весь закапан чернилами, а другой — в дырах. А две картины… Одну па… Я хочу сказать, что хорошую мы продали, а плохая развалилась. Наверное, если бы не все это, я бы никогда не стала о них мечтать, когда первый раз попала в ваш холл. А так, я шла через холл и думала, какая красивая у меня теперь будет комната. Но вы не думайте, тетя Полли, я совсем чуть-чуть помечтала об этом, а потом уже радовалась. Потому что в моей комнате нет зеркала, и я не вижу своих веснушек. И вид из моих окон лучше всяких картин. И вы всегда так добры ко мне… Мисс Полли поднялась на ноги. Лицо ее пылало. — Можешь не продолжать, Поллианна, — сухо проговорила она. Еще мгновение, и она уже быстро спускалась по лестнице. Она дошла до самого низа, и только тут спохватилась, что так и не добралась до сундука у восточного слухового окна. Прошло чуть менее суток, когда мисс Полли вызвала Нэнси. — Нэнси! — приказала она. — Ты должна сегодня же перенести вещи мисс Поллианны в ту комнату, которая находится под комнатой на чердаке. Я решила, что моя племянница будет теперь жить там. — Слушаюсь, мэм, — громко ответила Нэнси. «Домик мой с палисадником!» — пробормотала она себе под нос. Минуту спустя она уже была в комнате Поллианны. — Ты только послушай! — что есть силы вопила она. — Теперь ты будешь жить внизу, и комната твоя будет прямо под этой. Это правда. Вот так я тебе и говорю: будешь внизу жить. Будешь, вот так я тебе и говорю. Поллианна побледнела. — Ты хочешь сказать… О, Нэнси!.. Это правда? Это действительно правда? — Думаю, ты скоро сама убедишься, — ответила Нэнси, вылезая из шкафа с ворохом платьев Поллианны. — Мне ведено перенести туда твои вещи, и я сделаю это, прежде чем ей придет в голову передумать, — добавила она, энергично кивая головой. Прежде чем Нэнси успела закрыть рот, Поллианна опрометью кинулась вниз. Рискуя сломать себе шею, она вихрем преодолела две лестницы и, прогрохотав двумя дверьми и одним стулом, который имел несчастье подвернуться ей под ноги, достигла цели. — Тетя Полли! Тетя Полли! Неужели я правда буду жить в комнате, где есть все: и ковер, и занавески, и три картины, и тот же потрясающий вид из окон, как в моей теперешней комнате! Ой, тетя Полли! Вы у меня такая хорошая! — Очень приятно, Поллианна. Я довольна, что ты одобряешь мое решение. И еще я надеюсь, что, раз уж ты так хочешь все эти вещи, ты будешь обращаться с ними бережно. Полагаю, можно не продолжать. А теперь подними, пожалуйста, стул. Вынуждена обратить твое внимание на то, что за последние полминуты ты дважды хлопнула дверью, — сурово добавила достойная мисс Харрингтон. Она и сама не знала, зачем так строго отчитала племянницу. А дело было в том, что мисс Полли вдруг захотелось плакать, и она не нашла лучшего способа скрыть свое состояние. Поллианна подняла стул. — Все верно, мэм! — весело призналась она. — Я и сама слышала, как хлопали эти двери. Но я ведь только что узнала о новой комнате. Я думаю даже вы хлопнули бы дверью, если бы… — Поллианна осеклась и пристально поглядела на тетю. — Скажите, тетя Полли, а вы когда-нибудь хлопали дверьми? — Конечно, нет, Поллианна, — уверенно ответила мисс Полли, и это прозвучало в ее устах очень поучительно. — Жалко, тетя Полли! — с сочувствием воскликнула Поллианна. — Жалко? — переспросила мисс Полли и растерянно развела руками. — Ну, да, жалко. Ведь если бы вам захотелось хлопнуть дверью, вы хлопнули бы. А вам не хотелось, и вы не хлопали, и значит, вы никогда ничему не радовались. Иначе вы нипочем бы не смогли удержаться. Мне так жалко, что вы никогда ничему не радовались! — Поллианна! — едва слышно проговорила достойная леди. Но Поллианна не отозвалась. Ее уже не было рядом. Лишь резкий хлопок двери, донесшийся с чердака, был ответом на зов мисс Полли. Поллианна влетела наверх и принялась вместе с Нэнси переносить вещи. А мисс Полли сидела в гостиной, и впервые за много лет чувствовала, как ее охватывает смятение. Ну, конечно же, и в ее жизни бывали радости. 11. ЗНАКОМСТВО С ДЖИММИ Прошел август. Он принес в Харрингтонское поместье множество сюрпризов и перемен. Единственным человеком, который все эти новшества воспринял совершенно невозмутимо, была Нэнси. Она говорила, что с тех пор, как у них живет Поллианна, самые удивительные вещи стали казаться ей вполне нормальными. Сначала в доме появился котенок. Поллианна нашла его на дороге, чуть ниже Харрингтонского поместья. Котенок жалобно мяукал. Тщательный опрос соседей не выявил владельца несчастного существа, и Поллианна притащила его домой. — Я была так рада, когда у него не оказалось хозяев, — щедро делилась она новостью с тетей Полли. — Мне ведь с самого начала очень захотелось принести его домой. Я обожаю котят. Я ведь знаю, вы тоже будете рады, если он останется у нас жить. Мисс Полли бросила испуганный взгляд на пушистый комок страданий, сидевший на руках Поллианны, и содрогнулась. Дело в том, что почтенная леди не питала нежных чувств даже к здоровым и чистым кошкам. — Фу, Поллианна! — брезгливо воскликнула она. — Какой он грязный. Наверное, он болен и у него полно блох. — Я знаю, тетя Полли. Бедный малыш! — сокрушалась Поллианна, пытаясь заглянуть в испуганные глаза котенка. — Смотрите, он весь дрожит. Он такой несчастный и всего боится. Наверное, он и нас с вами боится. Он ведь еще не знает, что мы собираемся оставить его у себя. — Этого еще никто не знает, — многозначительно проговорила тетя Полли. — Да нет, тетя Полли. Это уже все знают! — с ликующим видом заявила Поллианна, даже не удосужившись вникнуть в смысл тетиного замечания. — Я уже всем сказала, что, если не найду хозяев, мы с вами обязательно оставим его у себя. Я ведь знаю, что вы будете рады приютить у себя маленькое беспризорное существо. Мисс Полли было открыла рот, но поняла, что не в силах произнести ни слова. Странное ощущение беспомощности, которое так часто стало посещать ее с тех самых пор, как к ней приехала Поллианна, вновь сковало ее волю и лишило привычного благоразумия. — Ну, конечно же, тетя, — награждая мисс Полли благодарными взглядами, продолжала Поллианна, — я знала, вы просто не сможете бросить на произвол судьбы такого несчастного котенка. Меня же вы ведь не бросили. Именно так я и объяснила миссис Форд, когда она говорила, что вы в жизни не разрешите мне оставить его. Вот я ей и сказала, что вы даже меня оставили, хоть у меня все-таки была Женская помощь; как же вы сможете не оставить котенка, у которого вообще никого нет? Я знала, что вы именно это подумаете, когда узнаете, что у бедного котенка совсем нет хозяев! И Поллианна вприпрыжку выбежала из комнаты. — Но ты не так поняла меня, Поллианна! — попыталась возразить тетя Полли. Напрасно — Поллианна не слышала ее. Она бежала на кухню. — Нэнси! Нэнси! — что было мочи кричала она на ходу. — Ты только посмотри, какая прелесть! Тетя Полли будет растить его вместе со мной! И тетя Полли не нашла ни сил, ни слов, чтобы возразить племяннице. На следующий день в доме появилась собака. Она была еще грязнее и несчастнее, чем кошка. А тетя Полли к собакам питала еще меньше нежности, чем к кошкам. И все же она опять не нашла, что возразить племяннице и с безмолвным изумлением выслушала, как та провозглашает ее защитницей чуть ли не всех обездоленных собак на свете. Начало следующей недели прошло относительно спокойно. Затем в четверг, который выдался просто чудесным, Поллианна в очередной раз понесла студень миссис Сноу. С тех пор, как она рассказала больной женщине о своей игре, они стали настоящими друзьями. Мало того, миссис Сноу сама стала играть в игру. Правда, получалось у нее пока неважно. Она слишком привыкла жалеть себя, и сразу начать хоть чему-то радоваться ей было совсем не легко. Но Поллианна так терпеливо и жизнерадостно руководила ею, что она постепенно играла все лучше и лучше. И вот, в тот самки четверг, о котором идет речь, миссис Сноу, к великой гордости Поллианны, объявила, что очень рада студню из телячьей ножки, ибо именно это блюдо ей сегодня больше всего хотелось съесть на обед. Для Поллианны слова эти были ценны вдвойне. Дело в том, что встретив ее у двери, Милли испуганным шепотом сообщила: сегодня утром жена пастора уже принесла огромную миску такого же студня. «Да, миссис Сноу просто не узнать!» — с радостью думала Поллианна на обратном пути. И тут она увидела мальчика. Он мрачно восседал на обочине дороги и лениво обстругивал палку тупым ножом с обломанным лезвием. — Привет! — улыбнулась Поллианна. Мальчик смерил ее взглядом и вновь угрюмо принялся за свою палку. — Себе и скажи «привет», — сердито буркнул он. Поллианна засмеялась. — Знаешь, у тебя сейчас такой вид, словно тебя даже телячьим студнем не обрадуешь, — сказала она, останавливаясь перед ним. Мальчик заерзал и с удивлением посмотрел на Поллианну. Потом опять занялся своей палкой. Некоторое время Поллианна стояла молча, думая, как продолжить беседу. Затем, решившись, она опустилась на землю рядом с мальчиком. Хотя Поллианна и уверяла, что привыкла к Женской помощи и преспокойно обходится без ровесников, все же ей очень не хватало их общества. Вот почему, встретив, наконец, сверстника, она решила не упускать своего счастья. — Меня зовут Поллианна Уиттиер, — вежливо начала она. — А тебя как? Мальчик опять заелозил и хотел было подняться с земли, но потом раздумал. — Джимми Бин, — с неохотой процедил он. — Вот и хорошо. Теперь мы знакомы. Я так рада, что ты назвал себя, потому что некоторые знакомятся не по правилам. Я живу в доме мисс Полли Харрингтон. А ты где живешь? — Нигде. — Как нигде? Так нельзя. Все где-нибудь живут, — уверенно заявила Поллианна. — Может, и все, но не я. Я нигде не живу. Во всяком случае, сейчас. Я подыскиваю новое место. — Ах, вот как? И где же это место? Мальчик бросил на нее презрительный взгляд. — Во, тупая! Стал бы я искать, если бы знал, где оно! Поллианна обиженно тряхнула головой. Ей не нравилось, когда с ней так грубо разговаривают. Но все-таки это был единственный мальчик в округе, и она решила смириться даже с тем, что ее обозвали «тупой». — А где ты раньше жил? — как ни в чем не бывало осведомилась она. — И чего привязалась? — раздраженно прошипел мальчик. — Ничего не поделаешь, — пропуская грубость мимо ушей, ответила Поллианна. — Ты сам так мало говоришь о себе, что, если я не буду расспрашивать, то ничего о тебе не узнаю. Вот меня тебе не приходится спрашивать, я все сама говорю. Мальчик усмехнулся. Это вышло у него от смущения, потому что сейчас ему было совсем не весело, однако лицо его стало куда приятнее.