В нетерпение постукивая ладонью по бедру, ожидал, пока включиться телефон. Заметил, что свободная ладонь слегка подрагивает. Выругался отборным матом. Такое с ним впервые. Набрал Катю – глухо. Телефон или выключен специально или такая же беда, что произошла и с ним. Набрал Луговую. Стоило ей ответь – набросился с аналогичным вопросом, что и к Павловне: - Где Катя? Вера, смотри, если ты что-нибудь знаешь и умалчиваешь я… - …я думала, она с тобой… - голос был обеспокоен. - Вы поссорились? Где ты пропадал всю ночь? Я тебе столько сообщений поотправ… Отключился. Всё, что не касается Масленниковой - пустой треп. Где же она может быть? У неё и друзей толком нет. Куда может пойти? На телефон тут же приходит куча уведомлений об оставленных голосовых сообщениях на автоответчике от отца, Веры, Любимова. Его волнует только Катя, но вынужден переслушать все. Луговая как всегда переживает за их отношении. Коля спрашивал, почему он не на связи. Отец грозился вздрючить за халатное отношение к данному слову. И вот… самое последнее. Как был в одном полотенце, так и сел на широкую кровать, прижав мобильный к уху. Задержал дыхание. Некоторое время в автоответчике слышно только дыхание. Оно не спокойное, даже тяжелое. - … Андрей… Я … - замолкает. Андрей понимает, что иногда слова излишни. За этим молчанием стоят непростые слова, которых ждет, напрягшись основательно. - Я приняла решение уехать. Мне надоели такие отношения: постоянно ждать какой-то подляны, постоянно оправдываться. Я хочу жить, как считаю нужным, а не зависеть от чьих-то бзиков. Работать там, где хочу и по специальности, а не бросаться из крайности в крайность. Сегодня ты не поддержал меня, и я тебя не виню. Всё нормально. У тебя своя жизнь. Зачем менять её? Верно? … - эти слова сильно задевают Андрея. Непроизвольно сжал свободную руку в кулак и едва удержался, что бы не врезать им по стене. - Прошло всего ничего, а я с уверенностью могу сказать, что в этом городе у меня нет будущего, а с тобой – особенно. На этот раз ты избил человека. Что будет дальше? Убьешь? В своей злости покалечишь меня? Становиться причиной такого поступка у меня нет желания… Как-то так… Надеюсь, ты поймешь меня и… - то, что должно было последовать дальше Андрей так и не услышал. Сидел с застывшим взглядом глядя в окно. Не может быть всё так. Ну не может!!! Во многом наши проблемы через неправильные мысли. У Андрея их слишком много. Он не умеет от них абстрагироваться. От них страдает сердце, голова, душа Их невозможно подлатать, приняв обезболивающе. С физической болью справляться куда проще. Кто бы дал такую таблетку, от которой прошла выедающая боль в груди и появилась возможность отключиться. Прямо сейчас. Не отказался бы. Существуют вещи, которые невозможно вернуть назад. Как бы не хотел. Каждое слово, сказанное в сообщении, до противного скрежета выедает мозг. Андрей выучил его наизусть и теперь, как не старался, не мог забыть. Второй день он не просыхает. На работу не вышел. На звонки не отвечает. Дверь никому не открывает. Только отсутствие спиртного заставляет оторвать тело от дивана и бездумного созерцания телевизора с тупорылыми ток-шоу, и направится в магазин. Когда шел мимо зеркала, ненадолго остановился, борясь с желанием взглянуть в него. Воспоминания. Ими переполнена вся квартира. Ему нет здесь покоя. Куда не сунься, везде оставлен её след. Поэтому не хочет смотреть, не хочет воскрешать их. Но они и без этого пробираются через сознание, напоминая о себе: она часто стояла перед ним, расчесывая волосы, а он подходил сзади и, положив подбородок на плечо, любовался её отражением. Эти стены видели её всякой. Зачастую голой. Чёрт! Она самая красивая девушка в мире и самая желанная… До сих пор. В дверь настойчиво постучали. По ритму уже знает, что там стоит Вера. Что за натура така? Не понимает по-хорошему. Послать, что ли? Рывком распахнул дверь и со злостью посмотрел на обнаглевшую подругу. - Наконец-то, - облегченно вздыхает она, напирая на Андрея, не забыв окинуть скептическим взглядом. - Какие же вы, мужики, всё-таки слабаки. Нам бы вашу силу – и не было бы равных. – ловко проскочила мимо опешившего Андрея, не обращая внимания на испепеляющий взгляд. - Я думала, ты того, с горя наложил на себя руки. Парень хмыкнул. Ещё чего. - Было бы из-за кого, – вздохнул сдавлено. Теперь никакими угрозами не спровадишь. - Ты чего приставучая такая? Разве я не попросил оставить меня в покое? Вера по-хозяйски прошла на кухню, подмечая царивший в квартире бардак, и внутренне расстроилась. Без содержательной беседы, Волков её отсюда не то, что не выгонит, под прицелом пистолета не заставит уйти. - Ты можешь сколько угодно хорохориться, но твое поведение и внешний вид говорит само за себя. Тебе хреново и я пришла помочь. Андрей обреченно притянул дверь обратно. - Да ты что?! Если ждешь, что я начну изливать душу – обломаешься. - Даже не подумаю. Дай мне телефон, хочу послушать запись. - Я её удалил. - Врешь! Если планируешь избавиться от меня поскорее, то дашь послушать, иначе я не сдвинусь с места. Ладно. Психанув, бросил мобильный на стол, а сам, закурив, вышел на балкон. С него этих пыток хватит. Пепельница полна окурков. Те, что не поместились в неё, валяются на полу. Попытался изолировать мысли, наблюдая за огромной полной луной. Он не слабак. Отнюдь. Но у каждого человека может наступить такой момент, когда хочется разгрузить мозг. Выкинуть из него весь мусор. Андрей хотел это сделать, правда, пока безрезультатно. Хреново, когда испытываешь такое необходимое чувство, как любовь. Когда запускаешь её в себя как инъекцию, кайфуешь, а потом, вдруг, лишаешься. Тогда начинается ломка. И это нормально. Вот в этой слабости нет ничего постыдного. Сидя на кухне, Вера не может смириться с поступком подруги. Пускай они знакомы самую малость, но Катя никогда бы не уехала не попрощавшись. Да она никогда бы не оставила Андрея. Слушая её голос, она понимает, будучи в курсе всего, почему Волкова так переклинило – Катя говорила на полном серьёзе. Каждое слово обосновано, неоспоримо, логично. Вот только… Вера дважды прослушала запись. Воскрешая в памяти хорошо знакомые моменты. - Чего лыбишся? – докурив, Андрей забрал телефон и сунул в карман спортивных штанов. - А того, что моя Катюха… - Вера, уйди к херам. – он разозлился. Этого стоило ожидать. – Давай поговорим либо о чем, но только не о ней. Девушка порхает по кухне, занимаясь приготовлением яичницы. Не то, чтобы Андрей готов к выносу мозга, просто неожиданно осознал, что страшно голоден. – Ты садись-садись. В ногах правды нет. – Вера словно не слышит и не видит, что он на грани. - Так вот, я тебе скажу такую вещь, она никогда бы не оставила тебя. – садиться напротив и смотрит на измученное лицо. - Я знаю всё. Понимаешь? Всё. Почему отправилась на свадьбу; как ты обидел её, унизил, предлагая деньги; как она потом пришла к тебе. Дааа, можешь не смотреть на меня такими глазами. На то мы и подруги. Мне хорошо знакомы её ревность и слёзы, пролитые из-за тебя. Но главное не в этом. Катя не отступила бы так просто. Она не тот человек. Пришла бы и высказала всё в лицо, а потом уже уехала. Андрей, - она наклонилась поближе, пытаясь встретиться с бегающим взглядом, - Катя любит тебя. Причем сильно. Поверь. Я и твой друг тоже. Чтобы она не говорила, чтобы ею не двигало, практически сбежать ей пришлось не по собственной воле. Разве мне об этом говорить? Ты и сам знаешь. Что-что, а убеждать Вера всегда умела. Сейчас, глядя на Андрея, как в открытую книгу, она считывала малейшие изменения в его настрое. Вот его взгляд впирается в одну точку, хмуриться лоб. Он думает о своем. Вилка отложена в сторону, а рука тянется к виску и принимается массировать его. Она сидит тихо. Не шевелиться. Очень важно, чтобы Андрей скинул из себя пелену и вник в смысл сказанных слов. - Возьми себя в руки и найди её. – решилась на продолжение, осмелев окончательно. - Подумай, куда может поехать человек, не имеющий ни родни, ни близких? Андрей задумался. Вот так сразу и не скажешь. Но в словах Луговой есть смысл. Он настолько погряз в своей злости, что перестал адекватно мыслить. - В Салехард. – заявляет он немного неуверенно спустя минуту и легкое подобие улыбки касается губ. - Куда-куда? – Вера настолько удивилась, что яичница, которую уплетала, упала с вилки, так и не попав в рот. - В город на полярном круге. Катя рассказывала, что там живет её хорошая университетская подруга, и было бы не плохо погостить у неё когда-нибудь. Есть вероятность того, что она там, но могу и ошибаться. Андрей не замечает, как Вера тихо выдыхает, радуясь тому, что не зря пришла. На то она есть, дружба, чтобы поддерживать друг друга в трудную минуту, а не отворачиваться спиной. Она не такая, девушка с каре-зелёными глазами и вечной улыбкой. Она знает, что любящие люди обязательно будут вместе, стоит их только подтолкнуть. После её ухода Андрей долгое время лежит в темноте. Настраивается на правильный шаг и пытается решить задачу. Её решение находится внезапно. Резко вскочив, принялся искать мобильный, который нашел на кухне. В нем, среди множества номеров, выцепляет тот, воспользоваться которым всегда зарекался и, облокотившись об подоконник, застывает в ожидании соединения. Если то, что он задумал, сработает, то вскоре предстоит много дел. - Алло-о-о! – слышится слегка протяжное. - Доброй ночи, Анатолий Викторович. Извините, что беспокою в такой час, но у меня, как вы и говорили в последнюю встречу, наступил тот самый момент. Я хочу продать Мазду. - А-а-а, решился всё-таки. – интонация с ленивой сразу меняется на заинтересованную. - Отличная новость. Сколько хочешь за свою красотку? - Готов уступить половину от озвученной суммы, если поможете найти одну девушку. - Без проблем. От тебя жду фотографию, данные и … - … предположительное место нахождение Салехард. - Огоо! Далековато. – человек на другом конце связи задумывается. От напряжения Андрей даже заходил по комнате, ожидая ответа. – Считай, адрес у тебя в руках. – в итоге обещает Анатолий Викторович и договаривается с парнем о дальнейших действиях. Вот и всё… Андрей осматривает комнаты, делая некоторые заметки в блокноте, останавливает взгляд на гитаре и с задумчивым видом перебирает струны. Я куплю тебе новую жизнь… Погружается в тишину квартиры. Лучше поздно, чем никогда. Глава 24 (заключительная) Что такое любовь? На этот вопрос каждый ответит по-своему. Любовь многогранна и всесильна. У всех проявляется по-разному. Она управляет нами, толкает на необдуманные поступки, заставляет страдать. Любовь – это постоянные мысли о человеке, который не рядом. Это тревога о нем и бессонные ночи, наполненные жгучей тоской. Моему душевному состоянию полностью вторит погода за окном. Совсем не летняя, дождливая со свирепыми порывами ветра и стуком капель по стеклу. Уже перевалило за полночь, а мне так и не удается уснуть. Снова. Холодно. Не могу согреться. Хотя в комнате относительно тепло. То ли осознание того, что на улице +15, вместо +35 не дает желаемого тепла, то ли это внутренний настрой так влияет. Прошло десять дней с того момента, как я поздней ночью выбежала из больницы в сопровождении неотстающего ни на шаг Дениса и вскочила в первое, попавшееся на пути такси. Надзиратель увязался следом. Считаю это лишним - телефон всё равно отключен и выброшен в урну. Не мной. Никому не позвоню, никого не предупрежу. Да и толку? Чтобы накалить обстановку и так, дальше некуда? Это не шутки. Ярослав решил сыграть нашими жизнями и у него это не плохо получилось. И возможность сесть, спокойно поговорить с Андреем, услышать друг друга давно утеряна. Даже не хочу думать, что может быть, если откажусь от подобного ультиматума. В перспективе, одни беспросветные серые будни с непонятной судьбой. Я верю Ярославу. Впервые. В то, что он может испоганить жизнь, перекроить её на свой лад и остаться при этом безнаказанным. Всему верю. Мне главное знать, что после моего отъезда здешняя жизнь продолжиться в прежнем ритме. По крайней мере, надеюсь. Оставленное сообщение под бдительным контролем, раскаленным металлом разъедает изнутри. Произнесенные слова дались невероятно тяжело. От меня требовалось сделать больно, оттолкнуть от себя, вызвать разочарование и горечь обиды. Я справилась. Воображение который день подсовывает картины, где Андрей прослушивает мой прощальный аккорд. Действительно, четко представляю выражение его лица, как он застывает при этом.