Наконец он решился: - Я хотел поговорить с тобой относительно брата. Не стоит ему пудрить голову разными демократическими идеями. Хорошо? Ты взяла на себя слишком много. Я сам разберусь, что для него лучше, а что - нет. - Проблема только в этом? - Угу. - Да пожалуйста. Я всего лишь хотела вселить в него уверенность в собственных силах. Чтобы он имел свою точку зрения и шел к поставленной цели. Чтобы к нему прислушались и считалсь с его желаниями. Почему-то стало обидно. Не зря иногда говорят, что иногда инициатива дрючит инициатора. Ярослав всё-таки притянул меня к себе и зарылся лицом в волосы. - Мой мир отличается от твоего. В нем слово старшего - закон. Так живу я, так будет жить и Глеб. - А как же твое желание выйти из-под отцовского контроля? – я отстранилась, что бы лучше видеть его лицо и заметила горькую улыбку. - Произошли некоторые изменения, которые я не в силах предотвратить. Теперь я с отцом одно целое. - Так это же здорово, – обрадовалась я, позабыв о своих обидах, и обняла его за шею. - Не то слово… Глава 11 Сегодня ты сотрешь меня из памяти, Мне даже завидно, что я забыл тебя забыть… - Катя, вы прекрасно выглядите. - Спасибо… С самого утра сплошные комплименты. Значит, не зря потратила целый час перед зеркалом. Павловна, правда, немного раскритиковала мой наряд: - Катюш, а ты ничего не путаешь? Сегодня у выпускников праздник, а не у тебя. Если не ошибаюсь, ты у нас классный руководитель 10 класса, а не одиннадцатого. - Ну и?.. – не могла я понять ход её мыслей. - А то, что многие выпускницы желчью подавятся, увидев тебя. - Это их проблемы. Я не собираюсь выглядеть серой мышкой. У меня тоже сегодня праздник. Хочу блистать и покорять. - Ох, - Павловна закрыла дом и вышла со мной на улицу. – Что-то не нравиться мне твое состояние. И она была права. Новое платье кремового цвета, которое мне очень шло, нежный макияж, легкие локоны, босоножки в тон платью на высоченной шпильке, в ушах – мамины серьги, в руках – чёрный клатч – всё кричало не только о моем желании выглядеть красивой, но и по возможности, спрятать свой внутренний дисбаланс. - Катерина Ивановна, вы просто бомба. - Спасибо, Глеб. Ты очень добр. Вот, блин… Дала же себе обещание не думать о Ярославе и вот. О нем напомнил брат. Хотя это так, отмазка чистой воды, лишь бы найти крайнего. С недавних пор Ярослав постоянно в моих мыслях и без всяких напоминаний, особенно после последней встречи. Странный он какой-то, подозрительный, взвинченный, ни о чем толком не говорит, только смотрит глазами побитой собаки и всё время интересуется: где я, что я. Я всегда старалась держать дистанцию и не нарушать границы его личной жизни. Он тоже так поступал. Сейчас появился непонятный контроль. Если честно, это подвешенное состояние уже немного утомляет. Мне начинает хотеться чего-то большего, а не просто: «мне хорошо с тобой», «никто меня не понимает, так как ты», «секс с тобой – это нечто». Поначалу это устраивало. Я испытывала то же самое. Но жизнь продолжается, а у меня такое ощущение, что одна я стою на месте. Мне хочется движения, любви, в конце концов, а не трястись над телефоном в ожидании коротких сообщений или редких встреч. Что-то изменилось в нем. Что-то изменилось во мне. Та хрупкая нить между нами натянулась до предела. И порву её не я, а он. Солнце ярко освещало школьный двор. Все ученики заняли свои места на соответственно нумерации классов. Я подошла к своим ребятам и стала сзади. В этот момент началась торжественная часть. Я помахала рукой Вере и показала пальцами шагающего человечка, давая понять, что после линейки встретимся, она одобрительно кивнула. Сзади кто-то робко коснулся плеча. Обернувшись, заметила восьмиклассник Пашку Захарченко: - Катерина Ивановна, вас там ждут в спортзале. - Кто? – я недоуменно осмотрелась по сторонам. Мои все на месте. Учителя тоже тут. - Я не знаю. Меня попросили передать и всё. Он вернулся к своему классу, а я начала потихоньку пробираться за спинами выпускников, чтобы поскорее прошмыгнуть в школу. Почему-то на сто процентов была уверенна, что это Ярослав. От него можно ожидать всего и он любит сюрпризы. Толкнув двойные двери, я вошла в прохладное помещение и застыла в растерянности - напротив меня стояла высокая темноволосая женщина приблизительно пятидесяти лет. - Именно такая, как на фотографиях. – произнесла она властным тоном, а эхо пустого спортзала усилило его действие. – Красивая. Тут не поспоришь. Я продолжала молча изучать её внешность, не понимая до конца, что от меня хотят. Она приблизилась и обошла меня по кругу. - Вижу, ты не в курсе, кто я. Не утруждайся, - прервала она мою попытку заговорить. – Сейчас познакомимся. Я буду говорить, а ты – слушать. Она вообще нормальная? Я стала перебрать в уме всех, кому поставила плохие оценки. Возможно, это чья-то мамзель пришла выбивать из меня дух за несправедливое отношение к отпрыску? Потому что больше некому. - Я Савельева Людмила Васильевна, мать Валерии … - пауза и презрительный взгляд сверху вниз. – Невесты Ярослава. Если бы на меня в тот момент вылили ведро холодной воды, я не была бы так удивленна. Невеста? Ярослава? Валерия? Лера… Мозг лихорадочно забурился в давно прошедшие дни и вытолкал на поверхность обрывки воспоминаний: «Лере приветик», «Смотри, если ты женат или…?», «тьфу-тьфу, ты чего, Катюха?». Я отлично помнила наш неудавшийся первый раз, и как его тогда переклинило при одном только упоминании имени девушки. Тогда это не имело значения, воспринималось как легкий флирт. Савельева терпеливо ожидала, пока я справлялась с внутренними эмоциями и не сводила с меня глаз. - Не надейся, что можешь сцапать лакомый кусочек. Не по твоим зубам. В лучшем случае останешься без них, в худшем – подавишься. - Я… - Рот закрой. Я сказала, ты будешь слушать. Моя дочь не знает о тебе, и надеюсь, никогда не узнает. С Ярославом я разберусь. А ты, прекращаешь все шашни. Если я узнаю, что ты видишься с ним или ещё что-то – испорчу жизнь так, что мало не покажется. Я свою дочь в обиду не дам. С этого момента ты – НИКТО и зовут тебя – НИКАК. Заруби это себе на носу. Я офонарела: - Во-первых, вы не имеете права так со мной разговаривать, а во-вторых, я не знала о вашей дочери и о том, что Ярослав собирается жениться и мне глубоко плевать на ваши предупреждения. – меня начало колотить и я боялась, что не справлюсь с эмоциями. – Если после всего вы намерены соединить жизнь дочери с таким человеком – ваши проблемы, не мои. - Лера любит его… - А он?! – кажется, я начинала отходить от шока. – Или вы к каждой будете приходить с угрозами, и заметать после него следы? Если он, собираясь жениться, искал встреч со мной то, что будет… - Замолчи, тварь!!! – показное спокойствие в миг улетучилось. - Я прекрасно знаю таких, как ты - способных запудрить мозги в погоне за толстым кошельком. Думаешь, самая умная и красивая? – она подошла практически вплотную. - Так знай, что тебя использовали самым прямым способом, как сосуд для спермы. Я отшатнулась, как от пощечины. «Тебя использовали…» Такие знакомые слова. Как давно это было. После того я пообещала себе, что никто и никогда не обидит меня, не ударит, не унизит. - Если со мной всё ясно, то кто тогда ваша дочь? Ничто так не вызывает чувство ненависти, как незаслуженно полученная пощечина. Перед глазами засверкали слёзы. Двери с грохотом распахнулись. Невидящим взглядом обвела пустое помещенье и пару раз моргнула, борясь с желанием расплакаться. Соберись, тряпка. Чтобы усвоить урок, ударила себя ещё раз. Ничем не хуже, а то и сильнее. Хорошо? Нравиться? На, получай ещё. Ладонь прошлась по второй щеке. Два… Использовали? Три… Правильно, не мелочись, подставляй ещё. Больно. Боль отрезвляет. - Это вас используют!!! – закричала я в пустоту. – Вас!.. - наивные, думают, всё держат под контролем? Обессилено опустившись на маты. Постаралась выровнять дыхание и не дать себе скатиться в отчаянье. Как одно слово может так сильно ранить? - Я никому не позволяла себя использовать, – прошептала сиплым голосом. – Я не продавалась и ни за чем не гналась. Ведь меня не принуждали. Я сама… сама принимала то, что мне предлагали и отдавала взамен. - Катерина Ивановна, а я вас везде ищу. Стоило только выйти на улицу, как меня сразу окликнули. Обернувшись, я встретилась с покрасневшим Жулеповым.