Та ударила по тормозам и направилась к нашей компании: - Предупреждаю, Павловна, у меня сейчас окно и я иду в столовую, так что о никакой просьбе посидеть на вахте и слышать не хочу! - Тю-ю-ты, ты чего с самого утра не в настроении? – Шура покоряла меня с каждым разом всё больше и больше. – Никуда не денутся твои булочки, не хнычь. Лучше помоги, вот коллеге своей освоиться в нашей школе. За одно и столовку покажешь. Вера пробурчала что-то неразборчивое под нос, но всё же согласилась. Мы неспешно направились по длинному застекленному проходу, попутно знакомясь. Она была невысокого роста, с каштановыми волнистыми волосами и каре-зелёными глазами. Мне понравилась её манера общения – она была естественной и говорила то, что думала, не жеманясь, и не корча из себя не пойми что. - Значит, ты новая училка по литературе? А я – биологию читаю в этом аду. Ох, ты ещё даже не знаешь, в какой дурдом устроилась работать. До тебя было две, и те унесли ноги. Так что не сильно привыкай. - Что? Всё так плохо? – я старалась поддерживать разговор и параллельно запоминать расположение классов, учительской, спортзала и в конце – столовой. В нос сразу ударил запах свежей выпечки, и в животе громко заурчало. От Веры не укрылся сей оглушающий звук, и заговорщицки подмигнув, она потащила меня прямо к витрине с булочками: - Давай позавтракаем и я тебе всё расскажу. Отказываться было сущим безумием. Я уплетала ватрушку с творогом, обжигала язык свежо сваренным компотом и внимательно слушала о новом рабочем месте. Оказывается, когда ещё только шли разговоры о моей трудоустройстве сюда, меня уже тогда определили классным руководителем в 10-А, который славился своей бесконтрольностью среди учителей. - Тебе что, Калашникова не говорила? – Вера не отставала от меня и заканчивала поедать вторую плюшку. - Она обмолвилась об этом, но не уточнила, о каком классе шла речь, – теперь я понимала, почему за меня без лишних предисловий ухватились с руками и ногами. - Только смотри, не выдай меня раньше времени. Я просто предупредила тебя. Да ты и сама в скором времени поймешь, что детки там не промах. – Вера продолжала откровенничать, словно мы были знакомы пару лет. – Но школа у нас зачётная по сравнению с другими, имеет отличные показатели среди успеваемости, лидирует среди остальных городских гимназий. - Вера сделала пару глотков компота и продолжила: – В каждом классе есть местные мажористые выскочки, иногда проскакивают дети из неблагополучных семей. Но таких очень мало, в основном они отсеиваются на первых годах обучения. - А в моем классе есть такие «классовые неравенства»? – мне стало интересно, с кем я сойдусь в неравном бою. - Есть. Вот по этому он и считается проблемным. В нем намешалось всех понемножку. И если раньше на них ещё была управа, то теперь, став совершеннолетними, они плевать на всех хотели с высокой колокольни. А мы что? Не выгоним же. Это ударит по престижу школы. Остается ожидать того дня, когда за ними закроются двери, и они выпорхнут в самостоятельную жизнь. Да-а-а, приехали. Я, наивная, думала, что здесь будет по-другому, а на деле – всё одно и то же. Через два часа я вместе с Павловной маршировала к её дому. Она действительно проживала не далеко от школы и, потратив на путь всего полчаса, я радовалась такой удаче, как не тратиться на проезд. По пути моя хозяйка распылялась о том, что после смерти мужа затосковала и чтобы не сойти с ума от одиночества стала практиковаться в сдаче комнат для практикантов и несемейных учителей. - Мне тебя сам Бог послал, - продолжала она. – Последняя девушка, жившая со мной, съехала перед Новым Годом, вышла замуж. Я в буквальном смысле чокалась в пустующем доме, а я люблю, когда вокруг меня движение, молодость, страсти. Вот увидишь, мы с тобой поладим. Я со всеми нахожу общий язык… Я слушала её болтовню в пол уха и рассматривала дома местных толстосумов, мимо которых мы проходили. Да ну на фиг?! Только пускай не говорит, что живет в одном из таких коттеджей? Конечно, меня ожидал облом – пропетляв по Рублёвке местного масштаба, она свернула в небольшой проулок, состоявший из десяти самых обыкновенных кирпичных домов. - ... мы всеми силами отстаиваем свою территорию, - Шурочкин голос вывел меня из задумчивости. – А они, прихлебатели, уже который год посягаются на наши земельные участки. Видишь, какие домины отгрохали? Пускай не рассказывают, что честным трудом. Ага? Я хорошо знаю всю их подноготную, не зря воюю на передовой, и сказала, что пока жива, не видать им моей земли как своих ушей. Она остановилась возле дома с белого кирпича, увитого виноградными лозами и, открыв калитку, пропустила меня во двор: - Моя скромная обитель. Проходи, не стесняйся. Сейчас я поставлю чайник и покажу твою комнату. Я осмотрелась. Дом выглядел опрятным и добротным. Везде чувствовалась хозяйская рука. В нем было столько окон, что казалось, вся мебель стоит под открытым небом. Светло. Ярко. Просторно. Моя комната мне приглянулась с первого взгляда. - Раньше тут был кабинет мужа, - Шура с любовью прошлась пальцами по резному шкафу, книжным полкам и креслу-качалке. – Он любил, когда в доме много дневного света. - Мне нравиться. Скажите, а окно открывается? – я потрогала раму. - Конечно. Правда, ещё прохладно. А вот с мая месяца тут такая красота, закачаешься. Через него к моей бывшей квартирантке женихи табунами похаживали. Окно и правда было огромных размеров, через такое можно запросто протиснуться втроем. Я продолжила осмотр своих владений: у дальней стены ютился старый диван, у противоположной стены висело прямоугольное зеркало в мой рост, к окну был приставлен письменный стол и удобное кресло. - С диваном осторожно, - напутствовала Шура, - пережил многое. А так… можешь тут делать перестановку, как душе угодно. Я не против. На счёт готовки: вся посуда в твоем распоряжении. Ванная комната по коридору справа. Короче говоря, обживайся, не стесняйся. Чай готов. Я обратно в школу, скоро вернусь. Тогда и познакомимся по лучше. Она ушла, а я осталась среди чужих стен и расслаблено перевела дыхание: - Ну, здравствуй, мое новое жилище. Первым делом достала спортивный костюм, переоделась и принялась за распихивание вещей по полкам. Их у меня было не так и много, но кое-что всё же имелось. В основном это была одежда, постельное белье, некоторые косметические и пишущее принадлежности, ноутбук и сборник стихов любимого поэта. Меня всё устраивало, так что перестановку делать не стала. Кто я такая, чтобы хозяйничать в чужом доме, который гостеприимно раскрыл свои двери? Стоило задумать о еде. Не мешало бы пройтись в магазин. Накинув безрукавку и закрыв за собой дверь запасными ключами, я направилась на экскурсию. В проулке было пустынно. Не у кого и дорогу спросить в магазин или супермаркет. Пришлось действовать чисто интуитивно и двигаться вдоль оживленной дороги. Получалось, что проулок был скрыт за высокими коттеджами и к нему не так доносились звуки шумного города. Казалось, что находишься в каком-то селе, где везде цветут деревья, одуванчики и слышны звонкие птичьи трели. Я направилась в противоположную сторону от виднеющейся вдалеке школы. Машины проносились совсем близко от меня. Тротуары были настолько узкими, что они скорее отсутствовали. За высоки кирпичными или коваными заборами ютились красивые двух-трех этажные дома, и на фоне них, наша улочка смотрелась убого. Всё-таки мои поиски увенчались успехом, и уже через двадцать минут я выходила с продуктового магазина, полностью загруженная покупками. Выглянувшее из-за серых туч солнышко слегка припекало. Зря я одела безрукавку. Назад было идти не так весело. Дешевые пакеты своими ручками врезались в пальцы и были готовы вот-вот порваться. Назад я уже не шла, а практически бежала. Свернув в проулок я заметила на огромном плоском камне у обочины девочку. Она играла с маленьким щенком, который стремился удрать на проезжую часть. Подняв на меня свое испачканное лицо, она весело улыбнулась и покрепче сжала пухленькое кудлатое тельце. Мне захотелось с ней познакомиться и угостить конфеткой. - Привет, солнышко. Ты что здесь делаешь сама, без родителей? Я присела рядом, окинув взглядом её растрепанные русые локоны и карие глазки и протянула угощенье. - А мама занята, у неё в гостях один дядя. Она мне сказала погулять и не мешать. Вот я и жду, когда он уйдет. Девочка взяла шоколадный батончик и сразу принялась за него, ничуть не беспокоясь, что руки в грязи. Меня покоробило от её заявления. Разве можно оставлять ребёнка без присмотра, когда неподалеку оживленная магистраль? Ужас. - Спасибо! – она улыбнулась, и я невольно залюбовалась ямочками на её щеках. – А ты кто такая? Я тебя раньше здесь не видела? - Я Катя. Буду жить с тобой по соседству. А тебя как зовут? - Полинка. Смотри, какой у меня щенок? Это мой друг, мне его брат подарил. Я назвала её Бонита. Тебе нравиться? Я к животным отношусь ровно, но Бонита действительно была прикольной, так что я не удержалась и почесала её за ухом. - Очень. Она прекрасна. А почему ты не в садике? - Так я не хожу в него. Мама сказала, что нет денег на его оплату. – Полина доела сладость и облизала пальчики. – Мне Леня тоже иногда приносит такие батончики. - Леня это… - …мой старший брат. Ясно… Я продолжала наблюдать за девочкой и чувствовала, как сердце начинало сжиматься от жалости. Что она видит в своей жизни? Мне хорошо были знакомы такие семьи. Всё мое детство прошло возле таких девочек и мальчиков. - И где твой брат? - Он в школе. Во-о-н в той, – и она махнула испачканной рукой в сторону гимназии. – Я тоже хочу там учиться. А мама злиться, говорит, меня не возьмут. Это брату повезло. Ты знаешь, какой он умный? Его там держат только из-за этого. Ой… Бонита, стой!.. – завизжала Полина и бросилась вслед за убегающем щенком, который несся в сторону проезжей части. – Стой!!! Я вскочила с камня, бросив пакеты, и помчалась за девочкой: - Поля, стой, я сама… - я схватила её за руку и рванула на себя заставляя попятится назад. – Там опасно. Не смотря на короткие ножки, Бонита неслась очень быстро. Глупое животное… Я руководствовалась только одной мыслью – спасти живое существо и совсем не задумывалась о собственной безопасности. Выскочив на проезжую часть мне в самый последний момент удалось выхватить её из-под колес темно-синей Honda Passport. Раздался оглушающий визг тормозных колодок. Втянув голову в плечи и зажмурившись, я застыла перед бампером, который не сильно, но всё же ударил меня по левому колену. Было страшно открывать глаза, в руках повизгивал щенок. Меня бросило в жар, а сердце камнем упало вниз. Разве можно быть такой идиоткой, а?