Еле сдерживаясь, я показала ему средний палец и выскочила из кабинета. - Катерина Ивановна, - услышала я вдогонку его смех. – Куда же вы? Мы ещё не закончили? Придурок. Чтобы я?!! Ещё когда-нибудь!!.. Остановилась только на крыльце здания. Дождь не прекращался. И для кого я стараюсь? Всё пытаюсь быть хорошей для всех. Оно мне надо? Глебушке всё равно ничего не будет, родители даже не пожурят, жизнь его и так сплошная малина. Что можно требовать с пацана, если брат не лучше? А ещё говорили, что старший - авторитет для младшего. Щас. Разбежались. Я разочаровано побрела к остановке, не заботясь о том, что начинаю промокать. Обогнав на пару метров, впереди притормозила машина. Я упорно продолжала свой путь. - Катя, давай в машину, заболеешь же. – Ярослав выглядывал с открытой пассажирской двери. – Давай, не упрямься. Мне захотелось взбрыкнуть и вильнуть хвостом, послать куда подальше. Вот просто так. Давно меня так не задевало чье-то безразличие. Не ко мне, нет. С этим всё норм. А родителей к своему ребёнку, брата к брату. Не знаю. Наверное, месячные скоро. - Я долго буду ждать? – прозвучало на взводе. – Если не сядешь, я посажу тебя сам. Решай… А вот это мне уже нравиться. Настойчивость. Вот бы он её проявил и в отношении Глеба. Бесить не стала. Молча села в салон и уставилась в окно. - До чего же с тобой сложно, Катя-Катерина, – выдохнул Ярослав. - Со мной как раз всё просто. Это ты мастер всё испортить. - Снова на «ты»? – улыбнулся он, подмигнув. - Ты уж определись. Я решила не отвечать. - Не думай, что я тебя не слышал, – посерьезнев, произнес Ярослав, взяв меня за руку. – Я всё прекрасно понимаю и в курсе происходящего, и мне приятна твоя забота. Честно! – он доверчиво заглянул в глаза. – Я стараюсь быть с ним рядом в трудную минуту… - …только в трудную? Ярослав, он нуждается в семье постоянно. Будь ему старшим братом, не только когда он попадает в задницу, а всегда. Интересуйся им, проводи свободное время, не знаю… Есть много способов наладить отношения. Он ненадолго замолчал, словно настраиваясь на что-то, и в результате, решился на откровенность. Я слушала такую обыденную, житейскую ситуацию, когда родители разводятся и от этого страдают дети. Глебу тяжело далась данная ситуация и с того момента он и начал строить козни. - А если поговорить с матерью? – я знаю, что к матерям дети прислушаются охотней, чем к отцам. - Мать не принимает участие в его воспитании с десяти лет. Именно она была инициатором распада семьи. Вот тебе и счастливая семейка. Только с виду. Всё на публику. - Кать, только не подавай виду, что знаешь о разводе. Для всех у нас полноценная семья. Хорошо? - Я могила. Он остановился недалеко от въезда в проулок. Дождь практически прекратился. Выходить с теплого салона не хотелось. Мне вообще-то не понятна такая скрытность. Мог и подвести к дому. Ну да ладно. - Мое предложение в силе. – Ярослав в последний момент прижал меня к себе и опалил шею горячим дыханием. – Встретимся сегодня? Тело сразу же отозвалось на его прикосновение волной жара, которая сосредоточилась внизу живота и отдалась пульсацией между ног: - Во сколько и где? – зачем противится неизбежному? Устоять против него я всё равно не в силах. Договорившись о встрече, я побежала по улице, свернув возле высоченного тополя в проулок. Мое внимание привлекли крики, которые доносились со двора Жулепова. Я застыла в нерешительности, не зная, как поступить – вмешаться, мне как раз нужно было переговорить с этим семейством, или пройти мимо и заглянуть в следующий раз? Кого я спрашиваю? Чем ближе я подходила, чем отчетливей становился ор. - Выбирай: или я, или он! – в калитку выскочил Леня, в сердцах сбивая с веток капли воды. – Я так больше не могу… Ты хочешь, чтобы мы покалечили друг друга? Следом за ним неслась мать, а замыкала процессию Полина. - Ленька, стой! Кому сказала!!! А ну вернись в дом… - Мама, не обижай братика. Леня, не уходи… – Полинка во всю ревела, размазывая слёзы по пухлым щекам. Заприметив меня, все остановились, вмиг прекратив ссориться. - Катерина Ивановна? – опешил Жулепов. – Вы что тут делаете? – его глаза забегали. Было видно, что ему стало не по себе. - Я… тут живу по соседству, – я заметила, как он растерялся и повернулся к матери. Полина бросилась ко мне и обняла за талию. Света с тревогой переводила взгляд с меня на сына. Желание говорить пропало напрочь. Меня до глубины души поразила увиденная картина, перенося в далекое прошлое. Дождь прекратился. Каждый из нас не знал, как поступить. Полина продолжала удерживать, не давая сделать и шагу, Леня – бурно дышал, успокаиваясь, а Света – с опаской посматривала назад. Нарушая повисшее молчание, на улицу выскочил обозленный пьяный мужик и бросился в нашу сторону: - Светка-а-а, сука-а, где твой щенок. А ну, иди сюда!!! Леня дернулся. Я испугалась не на шутку. Нужно что-то делать. Оставаться в стороне от происходящего не позволял страх за детей. Схватив плачущую Полину и подцепив за локоть её брата, я потащила их в дом Александры Павловны. - Я заберу их к себе ненадолго, – крикнула на ходу Свете. Она лишь молча кивнула и поспешила успокаивать разбушевавшегося ухажера, орущего во всю глотку и требующего, чтобы сука-Ленька вернулись назад. - Э-э, а тетя Шура не будет злиться? - заартачился парень, поняв, куда я его веду. Он до последнего бросал злостные взгляды в сторону матери. - Нет. Она любит гостей, – по правде, я не знала, как она отреагирует, но оставлять детей без присмотра не собралась. - Катя, как здорово, что ты пришла. – Полина вбежала в дом первой. Я разулась и стала ждать, пока моему примеру последуют Жулеповы. Сняв обувь, они прошли за мной на кухню, где я первым делом поставила чайник и достала угощенья. Леня присел на стул и опустил голову. Он то сжимал, то разжимал кулаки, и нервно посапывал, раздувая ноздри. Полина, заметив состояние брата, притихла и себе. Я не знала, с чего начать. Ситуация до боли знакомая, вот только, общаться на такие темы не просто. - Поль, давай я тебе включу мультики, а мы пока пообщаемся с братом. Вот, держи, - я вручила ей блюдце с печеньем и провела в соседнюю комнату. – Мы позовем тебя, хорошо? - девочка без проблем согласилась. Вернувшись на кухню, я села возле Лени и положила руку ему на плечо. Он со злостью её сбросил: - Мне не нужно ничье сострадание… и жалость тем более. - С моей стороны только понимание. - Да бросьте. По вам не скажешь… Мне прекрасно знакомо его состояние. Сама не раз ловила на себе сокрушительные взгляды. Это обозляло и ещё как. Я хотела, чтобы Леня увидел во мне не классного руководителя, а друга, чтобы доверился и не боялся делиться проблемами. - Мой отец, - с глубин памяти стали всплывать серые воспоминания, – был пьяницей. Я его толком и не помню. Знаю только, что он избивал мать каждый раз, как уходил в запой. Я хорошо помню, как меня закрывали в спальне и я закрывала уши, чтобы не слышать криков о помощи. Мне тогда было четыре года. – Леня перестал смотреть в окно и переключил внимание на меня. – Однажды, не выдержав, мама выгнала отца из дому и с того дня я его больше не видела. Спустя время мы узнали, что он умер от туберкулеза. Потом… - я глубоко вздохнула и наполнила чашки заварившимся чаем, одну протянула Лене. - Маме было трудно одной, и она решилась попытать счастья с другим мужчиной. - И как? – Леня помешивал сахар с таким выражением лица, словно я рассказывала не о своем детстве, а его. - Не сложно догадаться. Сначала всё было чудесно. А потом… Ситуация повторилась. Мне было одиннадцать, и на тот момент я уже могла постоять за маму. Мне невероятно везло. Взять хотя бы тот факт, что мамин сожитель, дядя Юра, никогда не мог поднять на неё руку в моем присутствии. Я всегда становилась между ними. То, что не действовала на отца, имело влияние на чужого мужика. Так продолжалось долго, пока однажды, не выдержав очередного скандала, я не замахнулась на него и не влепила пощечину. Как же он озверел. Можно сказать, тогда я потеряла его так называемое доверие и, схватив нож, он бросился в мою сторону. Помню, выскочила на улицу босиком. Я неслась по ночным улицам, боясь только одного, что в любой момент могу быть настигнутой. Повезло, что он был пьян. Перепрыгнув через старый забор дальних соседей, я взобралась на старую грушу, на самую высокую ветку и притаилась. Юра прошел мимо, не заметив. Так я просидела до утра, не решаясь возвращаться. После того случая мать прогнала его. Больше ни одного мужчины в нашем доме не было. Не считая моего мужа. - Вы замужем? – удивился Леня, обратив внимание на правую руку. - Была когда-то, – я добавила ещё печенья. – Угощайся, не стесняйся. Лень… я хочу сказать, что понимаю, через что тебе приходиться проходить каждый день и так же знаю, что в отличие от моей матери – твоя вряд ли распрощается с такой жизнью. - Это точно. Иногда я задыхаюсь. Кажется, что ничего хорошего в моей жизни не произойдет. Даже руки опускаются, особенно… - он запнулся и отвернулся, пытаясь скрыть подозрительно заблестевшие глаза. - Когда видишь, что никому не нужен. От таких подробностей просто опускаются руки. Что я могу сказать? Что мне жаль? Толку? - Лень, - на этот раз он не скинул с плеча мою руку, и я сжала его, заставляя обратить на себя внимание. – Ты нужен сестре. Ты – её опора и поддержка. Всегда помни об этом. Я прошу тебя в этой ситуации стараться не забрасывать учёбу, идти к поставленной цели. Скажи, у тебя есть мечта?