— Тут же магия, мам! — сообщил мне ребенок уже из комнаты. Да, действительно. Как же я могла забыть. Осталось научиться этой магией пользоваться. Электричества в доме предусмотрено не было. А вот большая печь, как в русских народных сказках, выдвинулась из стены, подчиняясь моему желанию. Я скептически посмотрела на нее, перевела взгляд на довольную жизнью дочь, подавила вздох. Готовить на ЭТОМ я не умела. В деревне у родителей стояла электроплитка, плюс — обычная, газовая, в летней кухне. Да спроси я любого старожила лет восьмидесяти-девяноста, каждый день греющего кости на завалинке, умеет ли он использовать такую вещь, он тут же покрутил бы пальцем у виска. — Давай сначала доедим остатки нарезки, — решила я, — кот ее все равно не оценил. Не пропадать же добру. Пока дочь послушно жевала сыр с колбасой, я сидела у окна и старательно выдумывала всевозможные виды казни для любимой подружки. В том, что меня подставили, причем намеренно, я уже не сомневалась. Но вот причина? Зачем Юльке, прекрасно знавшей мою безрукость в быту и полную неприспособленность к старославянской жизни, отправлять меня в эту гущу? Я ведьма? Да щаз, угу. В тринадцатом колене. — Мам, — позвал забытый ребенок, — там в дверь стучат. Чужой кто-то. Открывать? Я встрепенулась, тряхнула головой, прислушалась. Действительно, стучат. — Почему чужой? — вспомнила я слова дочери, подходя к порогу. — Не знаю, — пожала плечами Ника. — Я так чувствую. Прелестно. Просто прелестно. Я открыла дверь и уставилась на незнакомца. Высокий широкоплечий, явно накаченный брюнет с глазами болотного цвета ответил мне злым взглядом. — Ты кто еще такая? И где эта… — мужчина осекся, видно, заметил Нику, прижавшуюся к моему боку. И кого сюда принесло? — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я, — если вы ищете Юлю, то она уехала. Мужчина осмотрел нас с дочерью с ног до головы, потом зло прищурился. — Две ведьмы, сил хоть отбавляй, а ума ни у одной нет. Везёт мне… Войти дашь? Я было хотела ответить разрешением, но в голову почему-то полезли сказочные предостережения о том, что нельзя пускать нечисть в свой дом, иначе… Что «иначе», я не помнила, но предостережение подействовало, и я спросила в лоб: — Вы нечисть? Вы хотите… Договорить не получилось: мужчина согнулся пополам от хохота. Странная реакция. То злится, то смеется. Он вообще здоровый? — Я кто? — через несколько секунд, отсмеявшись, разогнулся мужчина, — Я — нечисть? Ты меня, Кощея, нечистью назвала? Приехали. Вот только Кощея мне тут и не хватало. — Кощей? — тем временем напомнила о себе Ника. — Настоящий? А правда, что ты Бессмертный? А смерть твоя в яйце, да? Мы с мужчиной синхронно залились краской. — Ника, — одёрнула я дочь и посторонилась, давая гостю пройти, — заходите, пожалуйста. Накрыть на стол, конечно, недолго, вот только чай Кощею не предложить: с самоваром я управлять не умела, электричества в домике не было, так что мы с Никой пили бутилированную газированную и обычную воду, привезенную с собой на всякий случай. Гостю я честно предложила нарезку и хлеб, показала на бутылку с минералкой. В ответ получила взгляд, которым обычно смотрят на умалишенных. Впрочем, предложение мое все же было принято, и Кощей начал неспешно жевать самодельный бутерброд, запивая его обычной водой. — А ты… — начала было не умевшая молчать Ника, но я резко оборвала ее. — Кто тебя учил к взрослым людям обращаться на «ты»? Ребенок удивленно моргнул. — Мама, но это же не настоящий человек, это же просто сказочный персонаж! Рядом послышался надрывный кашель. Похоже, кому-то сыр с колбасой комом в горле встали. — Ника, — сурово сдвинула я брови, — никакого «тыканья». Ясно? Ребенок поскучнел, обиженно скуксился, кивнул и задал вопрос по-другому. — А вы правда в лягушек превращать умеете? У меня подружка есть, сможете ее превратить? Я закатила глаза, Кощей закашлялся во второй раз, отставил в сторону еду и, проигнорировав вопрос Ники, повернулся ко мне. — Мне нужна невеста. — И что? — не поняла я. — Баба Яга должна была сыграть её роль. Теперь ее нет, а раз так, играть придется тебе. — Зачем? — да, оригинальность — не мой конёк, но никаких мыслей в голове, кроме очень нецензурных, не было. — Мы тут ненадолго, — влезла неугомонная дочь, — а теть Юля скоро приедет! — Понятия не имею, кто такая «теть Юля», — гость, оправившись от детских вопросов Ники, казался воплощением спокойствия и невозмутимости, — но в договоре сказано: «Та, кто проживает в этом доме, должна стать невестой Кощея». В воздухе появился свиток, обычный, древнерусский, на котором наши предки писали. Он завис перед моими глазами, развернулся и загорелся разными цветами. Зная Юлю, мастерицу формулировок, я поверила сказанному, даже не вчитываясь в содержание: старославянская письменность сейчас никак не хотела складываться в привычные слова. — Надолго? — отвернувшись от списка, я взглянула на невозмутимого Кощея. — Пока гости из дворца не разъедутся, — последовала размытая формулировка. Ехать не хотелось. Становиться невестой — тоже. Спасибо, мне хватило первого неудачного «брака». — Я не могу бросить дочь, — озвучила я первую пришедшую в голову формулировку. — Вдвоем поедете. — Втроем, — в полуоткрытую дверь заглянул кот. — Ты? — повернулся к Ваське Кощей. Судя по голосу, гость был сильно удивлен увиденным. — Я, Кощеюшка, кто ж ещё, — какая богатая у этого животного мимика. Не знала, что звери умеют ухмыляться… Отправились в путь через час: пока гость с котом о чем-то своем неспешно беседовали у калитки, мы с Никой собирали вещи. Закончив со сборами, направились по другой тропинке вглубь леса. Кощей — впереди, за ним, по воздуху, наши с Никой сумки, потом — дочь, я, кот. Необычная процессия. Дошли до небольшой поляны, первой, увиденной мной в этом темном лесу, вышли на освещенный солнцем правильный круг — кто-то намеренно высаживал деревья так, чтобы они окружали поляну, как стражи, ни малейшего просвета между стволами, даже странно, как мы внутрь попали. Еще более странным казался невысокий пенёк, уверенно возвышавшийся над зеленой травой. У меня появилось ощущение, что его сюда откуда-то переместили, слишком уж искусственно выглядел он среди круга света, которым была залита поляна. Кощей приказал нам с дочерью подойти поближе, к самому пеньку, что-то пробормотал, сделал пассы руками, и спустя секунду мы очутились перед настоящим дворцом. Трехэтажное здание мало было похоже на древнерусские постройки. Да и в Европе я не припомнила ничего подобного. Массивные ворота, ажурные арки, стройные башенки, широкий подвесной мост соседствовали с изящными флюгерами, странными мужскими, женскими, звериными фигурами, якобы поддерживавшими постройку. В общем, разные стили были смешаны друг с другом. А еще меня смутил сам факт перемещения: с полянки прямо ко дворцу? Не видела бы искр на собственных руках, уже пыталась бы дозвониться до докторов. А так… — Портал, мам, — снисходительно пояснила Ника. Рядом фыркнул кот. Кощей покосился на нас, но комментировать не стал. Дворец встретил нас величественной тишиной. — Стоит отлучиться на минутку, — ухмыльнулся в усы кот, — как гости разбегаются сами. Наш хозяин нахмурился, хотел что-то ответить, но в это время невдалеке послышался топот. Кто-то торопился, кого-то ловили. — Дядя! — из-за поворота, ловко срезая углы, вылетел вихрастый худощавый блондинчик лет десяти, не больше. — Дядя! Я… — Ванька, я кому сказала?! — женщина, топавшая вслед за парнем, была высокой, тучной и раздраженной. — Ваше сиятельство! — Тихо. Вот, прямо как я. Сказал, не повышая голоса, а замерли все. — Ваня, — Кощей повернулся к парню, — это Ника. Она у нас немного погостит. Не обижай ее. Зина, вы присмотрите за детьми. Сейчас идите втроем в детскую. — Мам? — вопросительно повернулась ко мне дочь. Я мысленно вздохнула. Бедные Зина с Ваней. Кто кого обидит, называется. — Постарайся тут ничего не разрушить, — я ласково погладила дочь по голове. Ребенок понятливо кивнул. Да-да, этакая пай-девочка. Если не знать ее близко. Хозяин иронично приподнял брови. — У меня тут отличная защита.