- Не знаю с чего начать. Я сам узнал правду не так давно. Хотя мне было труднее. Я загорелся, ты можешь это представить? – Сейго засмеялся. – Хорошо. Если бы мама была с нами, мы бы узнали всё раньше, не при таких обстоятельствах. Отец, - в голосе проскользнула ненависть, брат тяжело вздохнул. – Ты ведь помнишь, что мама родилась не здесь, а на востоке, в Айлоне? Помнишь, какие сказки она рассказывала нам на ночь? - Их было так много, - Чайо счастливо улыбнулась. – О странных народах: афенорах, которые дружат с огнём, об эйлах, видящих духов, о нари – полулюдях-полузверях, о сурреях, умеющих превращаться в животных – сколько же их было! И о фениксах, о грифонах, о магии. Помнишь, когда мама читала мне сказки на ночь, ты всегда приходил послушать. Она говорила, ты уже большой, но ты никак не уходил. – Чайо рассмеялась. – А ещё, - поймав лукавый взгляд брата, она замолчала. - Это не сказки. Сейго говорил так серьёзно, что Чайо не смогла возразить. Он горячо продолжил: - Герои маминых рассказов реальны, они жили здесь и живут до сих пор. Наш мир, Инфер, принадлежал афенорам, эйлам и прочим народам. Но триста лет назад из другого мира пришли люди и попросили приюта. Их было так много, что им не хватило того, что инфернийцы могли дать. Началась война. Часть людей уплыла на восток в Айлон, мамину страну, и зажила в мире с другими народами. Западный континент, Арлию, и островные государства залила кровь. В Арлии победили люди. Одни говорят, что нелюдей там не осталось, другие, что они прячутся на севере и в лесах. На островах тоже победили люди. Они попытались уничтожить инфернийцев, но некоторые выжили и сбежали или спрятались среди людей. И знаешь, нелюди – это мы. Мы с тобой афеноры. Чайо бросила недоверчивый взгляд на брата. Ну что за шутки! Разве такое возможно? - Неужели ты не замечала, как не похожи ты, я, отец на окружающих? Люди здесь невысокие, худощавые, желтокожие. Они спокойны, неторопливы, живут тихо и размеренно, верят в богов, подчиняются судьбе. Мы выше, сильнее, кожа у нас бледная, а вспомни вспыльчивый характер отца! Какой и должен быть у афеноров, которые подружились с огнём. Мы не одни такие. Афеноров в нашем Кей-Лё-Но мало, но они есть. Чайо прижала руки к лицу и умоляюще посмотрела на брата: ну пусть скажет, что опять шутит над ней! Сейго пожал плечами и посмотрел так просто, словно излагал давно известные истины. Вдруг всё встало на свои места. Вот почему отец так часто переезжал. Вот почему в их доме никогда не было ни родных, ни друзей, ни слуг. Вот почему она до сих пор жила в доме отца, когда все её ровесницы вышли замуж и уже растили детей. Их семья действительно была другой. О высшие силы, как же такое возможно? - А мама? Она тоже была афенором? - Конечно! Как у кошки с собакой не появится потомства, так и у представителей разных рас не может быть детей. Отец рассказывал: мама сбежала из Айлона, чтобы увидеть дальние страны. Она знала, что столетия назад случилась война между людьми и нелюдями, но не ожидала, что теперь такие, как она, вынуждены скрываться. Чайо обхватила колени руками и положила на них голову. - Не верится, - сказала она. – Отец ведь просто боится, поэтому бежит из города в город! Но почему, неужели люди до сих пор хотят нас уничтожить? За что? Сейго поднялся с кровати и начал ходить по комнате взад-вперёд. - Я не знаю. Но если раньше они пошли против нас, что остановит их сейчас? Каждый сам за себя. Зачем людям делиться тем, за что они заплатили кровью? Этот мир должен принадлежат или нам, или им, - Сейго остановился, руки сжал в кулаки. – Говорят, в Арлии, на севере, нелюди собираются вместе, чтобы начать борьбу. Скоро я… Чайо нетерпеливо воскликнула: - Кто мы, кто такие афеноры? – и удивилась сама себе. Отец всегда старался показать, где её место, и наказывал, если Чайо осмеливалась перебить или влезть в разговор мужчин. Она знала, что делать это себе дороже и боялась перебивать даже брата. Сейчас вдруг страх прошёл, внутри появилась лёгкость, как будто тот огонь, с которым в сказках дружили афеноры, зажегся внутри и придал сил. Сейго вернулся на кровать. - Афеноры когда-то были правителями этого мира, знатью, высшими. Легенда гласит, что мы произошли от фениксов. Возможно, это правда, ведь мы действительно сгораем в огне, чтобы возродиться вновь. Я не зря сказал, что для меня всё началось с того, что я загорелся. Между семнадцатью и двадцатью у афенора заканчивается первый период его жизни – он называется становлением. Конец – это момент, когда он сгорает. Однажды мне стало так тяжело, словно я был стариком на смертном ложе. Я упал, обессиленный, и вдруг почувствовал боль и жар. Я горел! Боль оказалась такой сильной, что потерял сознание. Когда очнулся, вокруг был пепел, и он покрывал всё моё тело, одежда сгорела, но я почувствовал такую лёгкость и свободу. Исчезли все шрамы, болезни. Словно родился заново. Хотя так и было. Отец рассказал, кто я такой и объяснил, что подобное случится ещё не раз. Таких периодов в жизни афенора от пяти до семи, каждый идёт тридцать-тридцать пять лет. Только первый длится меньше и заканчивается в возрасте становления. В последнем афенор проживает обычную жизнь до седин. Периоды заканчиваются сгоранием. Затем афенор возрождается в том возрасте и виде, в каком он пережил конец становления. Период может закончиться раньше, если его сильно ранят. Если ты хочешь убить афенора, сделать это нужно несколько раз, чтобы закончились периоды, или нанести такую рану, при которой он не сможет восстановиться. Вот и всё. Такие вот мы. Чайо попыталась представить услышанное и только бессильно развела руками. Мир не таков, она другая, и что ещё скрыто? - Ну а это? – в голосе слышался страх. Чайо вытянула руки вперёд, чтобы Сейго увидел языки пламени. Он осторожно провёл пальцем по её запястью и задумчиво прикусил губу. - Я не знаю. Ты афенор – я уверен, но это… Нужно уезжать из Кей-Лё-Но. Здесь меньше десятка афеноров, и все они прячутся, как крысы по норам. Я пытался говорить с ними, но не услышал ничего, кроме оскорблений. Только в столице мы сможем найти ответы. - Я даже поверить не могу! – воскликнула Чайо. – Мы не люди, а афеноры, - последнее слово она произнесла медленно, пробуя его на вкус. – Живём по триста лет и прячемся от людей, - Чайо горестно рассмеялась и прижала руки к лицу. – Отец даже не захотел рассказывать правду. Он никогда не отпустит меня. Сейго снова стал ходить по комнате, покусывая губу. - Я много думал об этом. Я не хочу жить в страхе, как отец, не хочу занять его место, не хочу вечно от всего бежать. Я не останусь здесь. Ты уже выросла, идём со мной. Будет тяжело, но я обещаю сделать всё, что в моих силах, и даже немного больше. Идём. Я не хочу находиться здесь, но не могу оставить тебя с отцом. Он погубит тебя, как погубил маму. - Надо уходить, - послышался громкий уверенный голос незнакомой девушки. Чайо завертела головой по сторонам. - Что случилось? – удивился Сейго. - Ты слышал? - Нет, что ты услышала? Чайо вжала голову в плечи. Должно быть, она сходит с ума! Ну как слова Сейго могут быть правдой? И этот голос? Такой чёткий, словно незнакомка сидела бок о бок. Послышались тяжёлые шаги отца. Сердце подскочило. Он прошёл дальше, Чайо на несколько секунд облегчённо прикрыла глаза и выдохнула. Хватит жить в страхе. - Идём! – смело выкрикнула Чайо. - Вот ты и становишься собой, маленькая огненная птичка, - Сейго весело рассмеялся и сгрёб сестру в охапку, а она стала вырываться и со смехом бить его по спине. Ночью Чайо видела во сне огонь и неясные тени. Они всё ближе подбирались к ней, пытались что-то сказать, и вот уже две из них почти превратились в настоящих людей, как она проснулась. Сначала Чайо решила, ей приснился кошмар, но потом вспомнила, что во сне она знала: теням можно доверять, они хотели помочь ей. Вот только как? Глава 3. Она - не человек Рейлан Сидя за широким письменным столом, казавшимся старым, как сам мир, Рейлан аккуратно раскладывал бумаги по трём стопкам. Заходил профессор, но, видимо, не сумел разобраться в происходящем и только зря переворошил стол и содержимое шкафов. Рейлан не терпел беспорядка в работе и злился, хотя понимал, что не имеет на это права: работа – не его, кабинет – не его. Всё это принадлежало профессору. Профессор Озур Хамрос – член Общества Сол. Он возглавлял Линию по изучению нелюдей и магических существ. Рейлан был его секретарём. Общество это существовало ни один век. Именно его последователи осуществили революцию в Ленгернийской империи, изменившую ход событий. Империя развалилась, но Общество до сих пор держало всю Арлию в своих руках. Норт возглавлял Совет десяти – обычные пешки. Лишь единицы знали: за главами вольного города стояла могущественная организация. Вот кто на самом деле принимал решения. ИЮ самое главное, члены Общество Сол знали настоящую историю мира и государства. Стать членом Общества могли не многие. Во-первых, можно было родиться в правильной семье, во-вторых, отличиться способностями в той или иной сфере: в его ряды приглашали умы со всех городов бывшей империи. Профессор Хамрос пару десятков лет назад был самым успешным учеником факультета биологии и медицины. Он прошёл путь от рядового члена Общества до главы Линии. Правда, другие не понимали важности его работы. Он не принимал решений, от которых зависела судьба Арлии, не помогал в сохранении правды от простого народа, не участвовал в возрождении империи под руководством Норта. Попав в Линию к профессору – он стал членом Общества по праву рождения, – Рейлан первое время сам посмеивался над его делом. Опасная работа – сколько человек погибли на охоте за нелюдями и магическими тварями, при общении с ними – да только неблагодарная, к тому же никакого влияния и уважения. Долгие разговоры с профессором, искренне увлечённым своим делом, заставили Рейлана иначе взглянуть на работу. Под руководство профессора он попал юнцом, в семнадцать, и проработал вместе с ним семь лет. От перекладывания бумажек он постепенно перешёл к изучению нелюдей и магических тварей. Все эти годы Рейлан только ворчал на профессора Хамроса. Он был умён, с этим никто не мог поспорить, но держался старых методов, какие практиковали ещё во времена его молодости. Если бы он позволил проверить новые идеи, дал хоть немного самостоятельности! Перемены начались три года назад. Профессор не смог пережить гибель жены и двух дочерей. Сначала он стал опаздывать на работу, затем пропускать день, два, неделю, месяц. Всё больше времени он проводил дома, запивая горе. За Линией едва следили, так как считали её работу напрасной: ну что толку знать особенности других рас, если главное – сохранить их существование в тайне? И если главный враг – вовсе не они? Только приверженность старым традициям не давала генералам закончить работу Линию. Верхушка даже не заметила исчезновение профессора Хамроса. Рейлан взял на себя все дела. Он отвечал за профессора на письма, писал отчёты, намечал планы изучения пойманных существ. Иногда Хамрос наведывался в свой кабинет, перебирал бумаги и, запутавшись, спешил домой, чтобы вновь забыться. Закончив с документами, Рейлан взял блокнот, ручку и отправился вниз по коридорам, где держали пойманных существ – лесников, как их называли работники Линии. Это место находилось под улицами Норта. Работники прозвали его Подземельем. Прежде Норт был столицей королевства нелюдей, Ленгерна. Когда началась война с людьми, они спрятали под землёй книги, артефакты, предметы искусства и всё, что ценили. Вместе с городом к людям перешли спрятанные сокровища. Под Нортом раскинулся настоящий подземный город, и люди стали использовать его. Свою тайную работу в нём вели две Линии, и там же находилось одно из хранилищ Общества. Рейлан зашёл в большую комнату. Воздух был тяжёлым и затхлым, от холода стучали зубы, но он так часто бывал здесь, что перестал обращать внимание. На стенах висело несколько ламп, свет от них шёл тусклый и неровный. У входа стояла пара шкафов, но в них почти ничего не было – основное оборудование находилось в лабораториях. Остальное пространство занимали клетки. Рейлан старался держать пленников в разных камерах, и большая часть клеток пустовала. Только две слева занимали животные, да справа сидела девчонка, пойманная на последней охоте. Рейлан знал: самое главное – правильно подобрать условия содержания. Магические твари часто были сильнее и опаснее людей, но они гибли, стоило им оказаться вдали от привычных условий. Одних нужно было держать в одиночестве, других – только со своими. Кому-то подходила клетка, кому-то – цепь, а кому-то стоило доверить целую комнату. Тщательно запертую, конечно же. Рейлан быстрым шагом дошёл до клетки, где лежала девчонка, свернувшись клубком, точно кошка. Заслышав шаги, она приподнялась, вцепилась в прутья и спросила с надеждой: - Он жив? Голос у неё был тихий и мелодичный, впрочем, как у большинства лесных тварей. Рейлан придвинул табурет, стоящий у стены, присел. Оценивающе посмотрел на девчонку. Она не была красавицей: белёсые ресницы и брови, большие губы, нестройный ряд зубов. Но если раньше она выглядела интересно и притягивала взгляд, то сейчас только отпугивала. Кожа стала желтовато-зелёной, на ней появились коричневые пятна. Рейлан подумал, так выглядит пожухшая трава. Изменился цвет волос: теперь он напоминал опавшие осенние листья, уже тронутые гниением. Да и сама девчонка казалась вялой, понурой. - Всё в порядке, мы помогли ему, - наконец ответил Рейлан. Рогатый выжил. По плану, намеченному Рейланом, изучение тела и опыты над организмом достались парню, девчонке – только разговоры, чтобы понять сознание. Впрочем, они ещё поменяются местами. Пока ей лучше не знать ни того, ни другого. - Что же мне с тобой делать, - улыбнулся Рейлан. - Отпусти, - прошептала девчонка. – Я не могу здесь. Свет, он мне нужен. Рейлан нахмурился. Несмотря на то, что исследования велись достаточно долго, сведений накопилось немного. Несложно было понять физические и психологические характеристики нелюдей – представителей других рас. Многие из них выглядели как люди, обладали тем же жизненным циклом, но владели уникальными способностями. До конца изучить их природу не получилось, зато люди смогли найти слабые места у каждой из рас. Именно это считалось главной задачей. Гораздо сложнее дела обстояли с существами, созданными магией – как две последние пойманные твари. Что профессор, что Рейлан могли сказать только одно: все они были разными. Ни один из них не смог прийти к конкретным выводам. Созданная классификация после каждой охоты превращалась в бессмыслицу.