И вот теперь Женька переживал, что Светлана Георгиевна болеет, и всей «Зарницей» руководит смешливая вожатая Вера Аксенова. Ей он ничего объяснить не мог. И со страхом подумал, как бы завтра, увидев «Стрекозу», она не отправила его домой. На небе не было ни облачка, ни одна веточка на деревьях не качалась. Даже опадающие листья не кружились, а опускались плавно, словно парашютики. Погода была самая что ни на есть летная. К обеду осеннее солнце пригреет настолько, что воздух завибрирует от испарений. Родятся тысячи невидимых воздушных потоков, которые взметнут ввысь краснокрылую «Стрекозу». У нее бензиновый моторчик, но все же на случай неполадок погода была идеальная. Опираясь на воздушные потоки, «Стрекоза» может спланировать на поле и уцелеет. Мы учим летать самолеты, Мы учим их страх побеждать. Такая у нас работа — Учить самолеты летать! — весело напевал Женька в это воскресное утро. Около правого крыла школы остановились бойцы отряда «Вымпел», а около левого — «Факел». Они старались не замечать друг друга. Не разговаривали между собой, то и дело посматривали на часы: всем не терпелось поскорее начать операцию и «вступить в бой». Женька, не доходя шагов пяти до одноклассников, остановился. Сначала его никто не замечал, а когда увидели — с любопытством и недоумением уставились на крылья и хвост самолета, торчавшие из рюкзака. — Что это такое? — Вера Аксенова даже отступила назад. — Зачем ты это взял? — Он — ангел. Он без крылышек не могет! — сострил Колька Костылев, и взвод его разведчиков дружно расхохотался. — Я ведь все равно кашу варю… Вот и хотел в свободное от работы время… Я же никому не помешаю… — Ты свои крылышки вместо наших продуктов взял? — грозно спросил сегодня особенно важный Сашка Ермаков, накручивая на палец ремешок командирского планшета. — Я только свой паек не взял. Я вчера с вечера наелся и утром еще… на весь день. — Хватит! — Сашка Ермаков резко оборвал Женьку. — Ты не у себя дома. Ты получил приказ. Вернее, ты нарушил приказ… С этим мы разберемся после боя. Эгоист несчастный, все только о себе думаешь. — Да, ты, Чижов, неисправим! — криво усмехнулась Вера. — Хорошо хоть кашу варить умеешь, а то бы от тебя совсем никакой пользы. — Автобус! — выкрикнул кто-то. К школьному подъезду тяжело подкатил «Икарус». Отряды «Вымпел» и «Факел» быстро построились в шеренги. Садились они в разные двери, старательно не замечая друг друга. И, к удивлению шофера, даже песни пели разные. К десяти часам все были раз десять проинструктированы шефами из воинской части. Майор с лихими кавалерийскими усами скомандовал: — Командиры, ко мне! Он вручил им пакеты с огромными сургучными печатями. — Выйти на исходные позиции и ровно в десять двадцать три вскрыть пакеты. Огласить приказ. Выполняйте! — За мной! Не растягиваться! — крикнул Сашка Ермаков и побежал по тропинке в глубь Сеженского леса. Последним шел Женька. Ему даже оружия не выдали. По кустам шнырял Колька Костылев с настоящим автоматом, то и дело с глубокомысленным видом раскрывал планшет с картой и бормотал: «азимут… курс… пятнадцать градусов северной широты…» Минут через пятнадцать отряд вышел к дому лесника, помеченному на карте крестиком. Сашка Ермаков разорвал пакет: «По данным разведки диверсионной группе «Факел» поручено захватить ваше знамя. Действуйте самостоятельно, согласно обстановке. Диверсионная группа будет считаться обезвреженной, если вы захватите ее знамя. Прятать его, закапывать не разрешается. Отряд без знамени считается «уничтоженным». Место нахождения знамени каждому бойцу нанести на свою карту и держать в строжайшем секрете. Майор Павлов». — Ну, ребята, думайте! — Ермаков сунул приказ в планшет и, заложив руки за спину, задумчиво прошелся перед строем. Со стороны казалось, что огромный бинокль, мерно покачивающийся на тонкой шее, тянет книзу и поэтому Сашка горбится. Предложения сыпались со всех сторон. Но в конце концов решили, что в доме лесника останется начальник штаба Вера Аксенова с радистом. Пятнадцать бойцов со знаменем уйдут в лес, а другая половина отряда выйдет на поиски диверсионной группы. Связь будет поддерживаться через начальника штаба с помощью раций. — Как только мы обнаружим знамя, дадим знать, и резервная группа ударит неожиданно, а мы внимание будем отвлекать, — блестя глазами от возбуждения, шепотом закончил Сашка. И тут кто-то заметил: — Чижова нам в резерве не надо! У нас — знамя! — Верно, — согласился Сашка, — мы его с собой возьмем. Я за ним лично присмотрю. — Мы его в плен сдадим. Пускай с ним «ашники» помучаются! — засмеялся Колька Костылев и, повернувшись к взводу разведчиков, скомандовал: — Кругом. Идти цепью на расстоянии двадцати шагов. В случае опасности кукарекнуть три раза и ждать меня! Километра два все прошли в полной тишине. Миновали овраг и поднялись на крутой его склон. Отсюда был хорошо виден домик лесника. Колька Костылев надел наушники и связался со штабом. Оттуда передали, что все спокойно. — Заблудиться они не могли. Лес небольшой. Чего же они задумали? — Сашка Ермаков присел на пенек, поросший зеленым мхом. Один из разведчиков бегал по поляне с маленьким пеленгатором и усиленно крутил ручку настройки. — Слышу!.. Слышу!.. Они о нас говорят! — закричал он. Его тотчас окружили мальчишки. — Я этот приемничек специально у соседа выпросил. Он «охотой на лис» занимается, — важно сказал Колька, чтобы все по достоинству оценили его идею. Вместе со своим взводом он убежал на поиски рации противника. На поляне остались Сашка Ермаков, несколько девчонок и Женька. — Саш, можно я модель соберу? — осторожно по просил Женька. Сашка некоторое время непонимающе смотрел на него. В его голове не укладывалось: как это в такой важный момент можно думать о какой-то модели? И он бы отчитал Женьку со всей строгостью, но из кустов вынырнул Колька Костылев и торжественно сообщил: — Обнаружили рацию! Они всем отрядом идут по дну оврага. Знамени у них нету. Где-то в лесу, наверно. Надо «языка» взять! — Надо! — обрадованно поднялся Сашка. — Карта есть у каждого. Узнаем местонахождение знамени и передадим в штаб, а те — в резервную группу и… попались, голубчики! Вот что значит думать, Чижов! А ты все со своими игрушками лезешь, — укоризненно покачал головой Сашка и на радостях махнул рукой: — Ладно уж, теперь можешь заниматься, чем хочешь. Сашка надел рацию на плечи, приказал девчонкам занять наблюдательные посты, чтобы «противник Чижова с картой не утащил», и вместе с Колькой побежал по склону оврага. Женька торопился. Крылья никак не вставали на место. «Испорчу!» — подумал он, досчитал до тридцати — это немного успокоило. Отнес собранный самолет шагов на десять, положил на пенек и полюбовался моделью издали. Потом взял ее за фюзеляж и побежал по поляне, с замиранием сердца ощущая, как воздух сильно давит на крылья и «Стрекоза» прямо рвется из рук. Женька заправил бензобак, проверил, как действует аппаратура радиоуправления. Все было исправно. Женька лег на спину рядом с моделью и из-под ее крыла, как из-под крыла настоящего самолета, посмотрел в небо. Сегодня оно сверкало той особой осенней голубизной, в которой не во что упереться взгляду. И если бы не причудливые редкие облака, высота неба не ощущалась бы совсем. Земля загудела от чьих-то торопливых шагов. Женька поднял голову и увидел Сашку. Пригибаясь, он бежал среди редкого кустарника. Сашка упал в желтую траву рядом с Женькой и минуты две не мог отдышаться. Потом рассказал, что их «подловили». Первым «влип» Колька Костылев со своими разведчиками. Их взяли в кольцо. — «Ашники» обрадовались. Один из них отбился, я его взял в плен! Карту отобрал и бегом к рации. Она в кустах у меня спрятана была. Только на частоту настроился, стал штаб вызывать, как слышу: «Тихо!.. Они рядом». Смотрю, а по кустам трое с пеленгатором бегут. Тоже додумались, не один у нас Костылев — умник… Я даже рацию выключить не успел: карту спасал. Вот смотри! Сашка разложил на траве карту и ткнул пальцем в красный крестик: «Здесь!» Оказалось, что знамя «Факела» находилось под боком у резервной группы. — Передать бы сейчас это в штаб и через десять минут — победа! Сашка привстал и три раза кукарекнул. На сигнал тревоги сбежались девчонки. Сашка быстро объяснил им, чтобы они цепью бежали к штабу. Если их задержат, то они должны пустить красную ракету. Он раздал им по ракете одиночного действия. — Мне нужно знать, где у них коридор. По нему я пронесу карту. От вас, девочки, зависит успех операции. Я, на всякий случай, поставлю точки на ваших картах в том месте, где находится их знамя. Может, кому-то удастся добраться до штаба. Помните, что мы — на волоске!.. Они уже бегут к нашему знамени! Оставив рюкзаки, девчонки побежали вниз по склону. А минут через пять со дна оврага взлетела красная ракета, потом другая, третья… Сашка, мрачнея все больше и больше, досчитал до шести и выдохнул: «Все!» Посмотрел в бинокль на дом лесника. Ему хорошо были видны даже ступеньки на крылечке. На третьей ступеньке прогуливался цыпленок, а на перилах, греясь на солнышке, довольно жмурилась большая трехшерстная кошка. — Крупно мы погорели! По оврагу не пройдешь. А в обход — не меньше часа… Они опередят! Никогда не видел Женька, чтобы Сашка был таким огорченным. Он отчаянно мотал головой, дрыгал ногами и вздыхал так, что шагов за десять было слышно. — Ну хоть бы кто-нибудь вышел на крыльцо и вот так же посмотрел на нас! — Он поднял бинокль. — Я бы ему знаками все объяснил. Сидят, наверное, чай с вареньем пьют… — Стой! Идея! — просиял Женька. — Будет карта в штабе. Ее доставит «Стрекоза». — Она? — Именно она. Давай карту! — Женька вырвал карту из Сашкиных рук, сложил ее вчетверо, открыл пластмассовый фонарь кабины и сунул ее туда. Потом скомандовал Сашке: — Бери пульт управления! Как я крикну: «Пошел!», нажмешь кнопку, крайнюю слева, и будешь держать, пока я не прибегу. Понял?