Играс удивленно посмотрел на девушку: — Почему? — Что "почему"? — еще более удивленно переспросила Анна. — Почему не сжигать? — И это тоже, — кивнул Играс. — Почему тебе вообще это в голову пришло? Тебе скучно живется? Построй школу для местных африканских детишек. Хотя, — он бросил быстрый взгляд на Виктора. — Школы тут уже есть. Его взгляд зацепился за Цезаря, растянувшего под барной стойкой: — Построй приют для животных! Анна почувствовала, как кровь приливает к лицу: — Чтобы вы его потом спалили?! Играс развел руками: — Построишь новый! Анна пыталась разглядеть в драконе хоть что-то от прежнего Игоря, но видела лишь холодный серебристый взгляд. Она постаралась успокоиться. — Есть причина, что вы так поступаете? — спросила она. — А есть причина, почему дети сдувают белые одуванчики? — ответил вопросом на вопрос Играс. В таверну стали заходить люди. Казалось, их нисколько не удивляет присутствие чужаков. Возможно, им было просто на это наплевать, и они хотели отпраздновать, что все еще живы. Цезарь перебрался к столу, чтобы на него никто случайно не наступил. — Мы не одуванчики! — возразила Анна. — Мы — живые люди, к которым и ты не так давно относился! Внезапно на стол с грохотом опустились четыре кружки с чем-то пенным. Виктор и Тур инстинктивно схватились за оружие. Высокий щуплый мужчина с копной рыжих волос широко улыбался: — Спасибо, мужики! Мы поняли, что это вы! Примите в благодарность! Тур пододвинул к себе кружку: — Ерунда, мы, просто, мимо пролетали. Э-э, — Тур остановил мужчину. — В знак благодарности единорогов наших накормите. Мужчина часто закивал: — Да-да, конечно! — И того, который без рога, тоже, — уточнил Тур. — Тем же самым. Все это время Анна сверлила Играса взглядом, но, казалось, безрезультатно. — Пожалуй, мне пора, — он встал из-за стола. — Если будут еще интересные фантазии, обращайтесь. — Постой! — Анна просочилась через Тура, чтобы тоже выйти. — Я тебя провожу. — Ты, действительно, считаешь, что я предлагаю что-то безумное? — воскликнула Анна, когда они вышли из таверны. — Абсолютно безумное, — подтвердил Играс. Казалось, наедине немного спеси с него поубавилось. — Но что безумного в том, чтобы жить мирно? — не унималась Анна, пытаясь его догнать. — Мирно с кем? — парировал Играс, остановившись. — С муравьями? — Да, хотя бы! — девушка всплеснула руками. — Мы с тобой всегда учили детей, что любая жизнь имеет ценность. Даже жизнь муравья. — Люди погибают крайне редко, — возразил Играс. — Обычно, маги успевают предвидеть нападение и выводят всех из деревни. — Так, тем более! К чему весь этот цирк? — Анна чувствовала, что уже не может придумать доводы для этой дикости. — Аня, — спокойно произнес Играс, взяв ее за руки. — Это ты устраиваешь цирк. Ты такая вся хорошая, а я — антигерой. Ты — за мир во всем мире, а я — агрессор. Это — вековые устои, так живет этот мир, ты ничего не изменишь. Анна разочарованно покачала головой, легкий снежок падал на глаза, щеки, колол: — Неужели от Игоря ничего не осталось в твоем черством сердце? Неужели ты все забыл? Играс провел рукой по ее щеке: — Нет, я не все забыл. Но я проснулся, и я не могу пренебрегать своими обязанностями, ответственностью перед семьей. Прости, если это делает тебе больно. Он отпустил Анну: — Я пойду. Если захочешь встретиться, позови. Или попроси Виктора, его я больше слышу. Виктор наблюдал за всей этой сценой через грязное окно. И чувствовал, как теряет Анну. Даже драконом, Играс все еще имел над ней власть. Тур пододвинул ему кружку с пенным напитком. — Глотни, друг. И не спеши с выводами. Виктор перевел взгляд на летуна, потом на кружку. — А что тут спешить? — тихо спросил он. — И так все ясно. — Я бы не сказал, — летун пожал плечами. Они молча наблюдали за тем, как Анна и Играс простились, и тот ушел. Деревенские шарахались от высокого статного мужчины в столь неподобающей для их глуши одежде. Виктор послал брату мысленное сообщение: "Не уходи далеко, встретимся ночью". Вопрос с напавшим на Анну драконом так и не был решен. Девушка вернулась за стол, но села рядом с Виктором. Она взяла одну из подаренных кружек и залпом осушила половину. — Смотрю, разговор с драконом ничуть не охладил твой пыл? — усмехнулся Тур. — Ничуть, — подтвердила Анна, медленно поставив кружку на стол. Она посмотрела на Виктора: стоило ли озвучивать ему свои планы? Сейчас на нее смотрел не тот человек, кто обнимал ее предыдущей ночью, а холодный учитель, который вызывал ее на педсоветы. Ее передернуло от столь резкой перемены. Она перевела взгляд на Тура, ища объяснения, но тот ничего не сказал, а глаза словно говорили "Ты и сама все понимаешь". "Понимаю" — ответила Анна. Встреча с Играсом разрушила те хрупкие отношение, которые начинали выстраиваться. Если бы сейчас она была одна, то точно бы взвыла! Что же она за неудачница такая?! Анна взяла кружку: — Поесть бы. Тур свистнул хозяину таверны. — Уважаемый, что у вас сегодня в меню? Мужчина уже успел развести огонь в печи, в таверне пахло жареным мясом и дрожжевым хлебом. Вскоре хозяин принес несколько птиц с золотой корочкой, хлебный каравай и различные соления. — У вас есть комнаты для ночлега? — спросил Виктор. — Да, конечно! — ответил мужчина. Оглядев компанию, он уточнил: — Сколько? — Три, — ответила Анна, отрывая крыло у птицы. Это была ее любимая часть у курицы. — Знаете, — начала она, когда мужчина ушел. — В детстве я прочитала сказку, там крестьянин делил гуся для боярской семьи. Дочерям он отдал крылья, так как они должны были вырасти и улететь из родительского дома в поисках собственного пути. С тех пор у куриц я больше всего люблю крылья, — она негромко рассмеялась. — Уж очень мне хотелось побыстрее улететь из родительского дома. И я улетела замуж. Кто же знал, что это только начало. Тур рассмеялся в ответ, кивая на ее руки: — Все еще предпочитаешь крылья? Анна подняла глаза и заметила, как подрагивают его собственные крылья в такт смеху. От возникшей ассоциации она засмеялась громче. Виктор пытался улыбаться, но выходило не очень. Когда начало смеркаться, он встал и попрощался: — Пожалуй, я пойду спать. Увидимся утром.