— Ну, я бы так прямо не сказала, но да. — Ты с ума сошла? — В этом нет ничего безумного. Это мое предложение. Прими его или отвергни. Но это все, что я хочу тебе дать. — Секс? — Эйдан зло скрестил руки на груди. — Просто секс? — Думаю, это будет легко для тебя, учитывая, что у тебя есть «Николетт» на каждом континенте. В глазах Эйдана вспыхнуло самодовольство. — Ты ревнуешь? Насколько мне известно, ревность обычно означает, что тебя заботит не только секс. — Не издевайся. — Да, у меня была Николетт и несколько других, которые ничего не значили для меня. Я не могу это изменить. Но скажу, что раньше я надеялся услышать что «это просто секс» от едва ли не каждой женщины, с которой когда-либо был. Это я всегда говорил эти слова, а они соглашались, надеясь, что я передумаю и дам им большее. Как иронично, что первая женщина, предложившая такое мне — единственная женщина, с которой я когда-либо хотел попробовать постоянство. Чувствуя себя виноватой, я не смогла выдержать его взгляд. — Я не знаю, что сказать, — прошептала я. — Да, я вижу, ты не знаешь. — Горечь в его словах пронзила мою грудь. Эйдан тяжело вздохнул. — Хорошо. Если это единственный способ заполучить тебя, я согласен. Не понимаю этого. Но согласен. Я посмотрела Эйдану в глаза, надежда расцвела в груди. — В самом деле? Он кивнул. И я позволила себе улыбнуться. — Это идея лучше, чем тебе может показаться на первый взгляд. Эйдан не ответил. Он просто пересек комнату, наклонился, и закинул меня на свое плечо, от чего дыхание покинуло мое тело. — Эйдан! — захрипела я, в шоке от того, что меня понесли в глубину квартиры. — Если секс это все, что я получу, тогда слушай, — сказал он, бросая меня на кровать и подтягивая к себе за лодыжки. В его зеленых глазах блестела решительность. — Сегодня ты моя, и я намерен использовать момент максимально. ✽✽✽✽✽ — Ты полный и абсолютный ублюдок, — пробормотала я, отмахиваясь от Эйдана, который целовал меня в обнаженное плечо. Солнце проникало сквозь жалюзи в окна спальни, действуя как естественный будильник, заставляя меня распахнуть ленивые веки. Я почувствовала, как Эйдан затрясся от смеха возле меня, и услышала приятный рокот в моем ухе. — Ты говоришь мне такие сладкие вещи. Я сонно улыбнулась, мое размытое зрение сфокусировалось, и я посмотрела на часы на тумбочке. Цифры сменились на десять тридцать. Десять тридцать. — Десять тридцать! — Я села, и услышала, как за моей спиной Эйдан издал недовольный звук. — Это «подходящее» время? — Да, что? Я обернулась, чтобы взглянуть на него, и тут же пожелала защитить свои глаза от великолепного вида Эйдана, растянувшегося на кровати: одна рука над головой на подушке, другая на животе. Простынь укрывала его ниже пупка, но я видела, что мужчина уже наполовину готов на еще один заход. Как бы не была восхитительна прошедшая ночь, я боялась, что не смогу ходить, если он снова коснется меня. К тому же я опаздывала. — У меня занятия. Ну, знаешь… обязательства. А у тебя есть? Я имею в виду обязательства? — Я могу выйти на работу позже. — А я не могу пойти на занятия позже. Эйдан сел, обнял меня за талию и притянул к себе, к обнаженной коже. Он так всматривался в мое лица, что я захотела вновь нырнуть под простыни. — Конечно ты можешь пропустить занятие или два. Я могла пропустить занятие или два без проблем, но это не главное. — Я не хочу. — Итак, ты хочешь сказать, что скорее встанешь рано на занятия, чем получишь множество оргазмов, которые были у тебя прошлой ночью? — Нет, — вздохнула я. Эйдан нырнул рукой под простыню. — Э-э-э. — Я потянулась к нему, вытаскивая руку на свет. От его поднятой брови я немного покраснела. — У меня все болит. Мальчишеская улыбка, расплывшаяся на его лице была неотразима. — Самоуверенный ублюдок. — Вот, во второй раз ты назвала меня ублюдком. Эйдан начал щекотать мне ребра, и я визжала, пытаясь вырваться. Но он был настойчив. Хихикая и прося пощады, я очутилась на спине на кровати с мускулистым забавным шотландцем, нависшим надо мной. Не совсем плохой способ встретить новый день. — Ладно, ладно! — Я засмеялась. — Извини! Стоп! Щекотка прекратилась, и начались поцелуи. Я не удивилась, когда моя кожа стала горячей, и ноги автоматически обхватили его бедра. Несмотря на мои жалобы на повышенную чувствительность, я потерялась в его прикосновениях. Ночью мы целовались и прикасались друг к другу повсюду, страстный секс смешался с нежной любовью. Вскоре я уснула, но Эйдан разбудил меня, своим ртом и руками на моем теле. К полному моему замешательству, вместо того, чтобы устать друг от друга, как я надеялась, каждое прикосновение усиливало нашу зависимость. И я не могла удержаться, чтобы снова не насладиться им. Эйдан ненадолго остановился, чтобы надеть презерватив, и все время, пока я лежала, тяжело дыша, даже не думала о том, чтобы его остановить. Потом Эйдан оказался внутри меня, и я, почувствовав одновременно нежность и боль, всхлипнула от дискомфорта. — Пикси, — пробормотал Эйдан, целуя меня, чтобы успокоить, и замер, чтобы я привыкла к нему. — Я могу остановиться. — Нет, — прошептала я. Так он и сделал — двинулся. Я сжимала его сексуальную скульптурную задницу, пока он скользил в меня и из меня. — Эйдан! Сначала я подумала, что сама не заметила, как произнесла его имя. Но потом… — Эйдан! Эйдан перестал двигаться, озадаченно глядя на меня. — Что это... — Эйдан, ты дома? — голос стал ближе, направляясь к нам. Эйдан вышел из меня, дернул простыни, чтобы прикрыть нас обоих, и тут дверь распахнулась. К моему полному ужасу и растерянности, на пороге стояла Лэйна. — Боже мой, — запричитала она, выглядя более испуганной, чем я. — Боже ты мой. — Лэйна, убирайся отсюда! — рявкнул Эйдан, пытаясь как можно больше прикрыть меня. — Боже мой. — Она развернулась, едва не врезавшись в дверь, и поспешила скрыться из виду. Мы немного подождали. Но звука открывающейся и закрывающейся входной двери не последовало.