— Мы не знаем. Она была не в порядке, когда уходила. — Нет, черт возьми, представить не могу. Хочу прибить Кэла! — Лэйна прошла мимо нас в кухонную зону. Я настороженно наблюдала, как она потянулась и открыла один из шкафов. Взяв едва начатую бутылку виски «Макаллан», Лэйна закрыла дверцу, открыла стеклянный шкаф, достала два бокала и поставила их перед Эйданом. Он отодвинул тарелку и терпеливо ждал, пока Лэйна их наполнит. Он взял один, другой оставила для себя Лэйна. Затем она посмотрела на меня. — Ты должна идти домой, Нора. Отдохни. Я сама справлюсь. Бьюсь об заклад, ты справишься! Я старалась изо всех сил, чтобы скрыть свою реакцию, потому что сейчас точно не время для ревнивого шипения. — Я могу остаться. — Ты выглядишь так, будто не спала несколько дней, — сказала Лэйна, словно действительно заботилась о моем благополучии. — Эйдан, скажи ей немного отдохнуть. Эйдан сделал глоток виски и бросил на меня взгляд своих мертвых глаз. — Все в порядке, Пикси. Иди домой, отдохни. Растерявшись, я могла только смотреть на то, как он тянется к бутылке, чтобы налить себе новую порцию. Он меня отталкивает? Он действительно не хочет, чтобы я находилась здесь? Была ли я идиоткой, чтобы думать, что он заменит меня женщиной, с которой дружил годами? Я хотела убедиться, что с Эйданом все в порядке, но при этом не хотела оставаться там, где мне не рады. — Я могу остаться, если понадоблюсь. Я в порядке, правда. — Я планирую пить этот чертовски жалкий день до самого вечера, — сказал он хриплым голосом. — Тебе не нужно это видеть. Иди домой. Моя гордость была уязвлена, и я сразу же соскользнула с табурета. Хорошо. Если я ему не нужна, если он чувствует, что лучше остаться с Лэйной, а не со мной, пусть так и будет. Все, что ему угодно. Не собираюсь я слонялся вокруг, чувствуя себя нежеланной маленькой девочкой. Лэйна даже не предложила мне виски. Будто изначально отсекая меня. Поэтому я собрала свои вещи, надела пальто, ботинки и вышла из квартиры, не давая Лэйне удовольствия оглядеться назад. Как только я вышла из здания, и слезы разочарования угрожали вот-вот пролиться, зазвонил телефон. Сеона. Я прочистила горло, не желая, чтобы она услышала, что я расстроена. — Все в порядке? — Я звоню не по этому поводу. Я хотела проверить. Спросить, как Эйдан? Я мрачно улыбнулась, думая, что иногда я не могу реально оценить, какой замечательной была сестра Джима. — Ну… Ну… я думаю, меня практически выгнали. — Что?! — поразилась зло она. Ее мгновенный гнев для меня прозвучал отрадой. — Его подруга Лэйна… Она пришла, достала виски и дала понять, что взрослым пора уже побыть наедине. А Эйдану все до одного места, чтобы беспокоиться. Он велел мне уйти, пойти домой отдохнуть. Не поняла, это было беспокойство за меня или он хотел, чтобы я просто ушла. — Нет, Нора, я не верю этому. — Я не знаю. — Ты сейчас где? — Просто иду. Собираюсь найти автобусную остановку. — Хорошо. Тогда, дай мне знать, когда вернешься домой. ✽✽✽✽✽ Как оказалось, не нужно было сообщать Сеоне, что я возвращаюсь домой, потому что она уже ждала меня. При виде ее стоящей рядом с моей дверью, все, что я сдерживала при Эйдане, вырвалось наружу. Подруга обняла меня, и каким-то образом сумела достать ключ из моей сумочки и затащить нас в квартиру, при этом, не переставая меня обнимать. — О, детка… — Она усадила меня на диван и начала суетиться на кухне, ставя на плиту чайник. — Мне так жаль. Я знаю, как ты любишь Сильвию. — Я даже не смогла ее обнять, поцеловать или попрощаться! Сеона подлетела обратно ко мне, и обнимала до тех пор, пока у меня больше не осталось слез. В конце концов, я свернулась калачиком в углу дивана с кружкой чая в руках и прошептала: — Я так устала, Сеона. Мне всего двадцать два, а я чувствую себя такой чертовски усталой. Сеона задумчиво посмотрела на меня. Ее следующие слова чертовски поразили меня. — Возможно, если бы ты прекратила наказывать себя за преступления, которые не совершала, ты бы не чувствовала себя такой чертовски усталой. Я уставилась на нее. — Что? — Неужели ты думала, что я не понимала, почему ты начала волонтерство в больнице или почему так долго избегала меня, маму и даже Родди? Ведь если бы не я, ты бы вообще перестала с нами общаться. Ошеломленная, я открыла рот, но не знала, что сказать. Отрицать, значило солгать ей, а она не заслуживает этого. Сеона наклонилась ко мне, в ее глазах сияла доброта. — Я знаю, ты не любила Джима так, как он любил тебя. Он тоже это знал. Мы говорили об этом. Ты была слишком юна и совершила ошибку, выйдя за него замуж, и не думала, что так выйдет. И ты не можешь продолжать наказывать себя за это. Я очень любила своего брата, но могу сказать, его любовь была эгоистична. Он хотел держать тебя при себе, и рано или поздно это закончилось бы катастрофой. Но ты... ты, милая, можешь даже не сомневаться, даже зная, что не любила его с той же силой, что и он тебя, ты подарила моему брату самые счастливые годы его короткой жизни. — Беззвучные слезы катились по ее красивому лицу сквозь грустную улыбку. — Если ты наказываешь себя за это, остановись. Ты серьезно думаешь, что если бы ты была ужасным человеком, разрушившей жизнь моего брата, я бы была здесь? Что любила бы тебя сейчас так же сильно, как любила до смерти Джима? Рыдание вырвалось из меня, и слезы, которые, я думала, уже иссякли, снова полились. Я обняла Сеону, цепляясь за нее изо всех сил. Облегчение, которое почувствовала, потрясло до глубины души, и принесла мне его Сеона, человек, которого Джим любил больше всего. — Прости, — рыдала я, держась за нее, словно она мой спасательный круг. — Я так виновата. И во второй раз за этот день моя подруга успокоила меня. ✽✽✽✽✽ Спустя время, измученная, я лежала, свернувшись калачиком на диване, положив ладони под голову. Посмотрела на Сеону, что свернулась калачиком на противоположном диване, и, казалось, задумалась глядя на стену стеклянными глазами. — Я люблю их, — призналась я. Ее взгляд удивленно устремился на меня. — Кого? — Сильви и Эйдана. — Я с трудом сдерживала слезы, грозившие пролиться на мою уставшую от соли кожу. — Я люблю его, Сеона. Больно находиться далеко от него, пока он проходит через это. Чертовски больно. Я никогда не чувствовала себя так раньше. И я пошла на это, зная, что в итоге у меня будет разбито сердце. Думаю, так сложилось специально: я должна была помочь им после потери Никки, быть той, на кого они могли рассчитывать, использовать и двинуться дальше. Теперь мое сердце разбито, и я не могу это вынести, хотя думала что справлюсь. Сильви уехала. Не знаю, увижу ли я ее снова. А Эйдан... это было испытание, верно? И я ему не нужна. Я не виню его, что я могу предложить? Мне нечего предложить такому мужчине. Просто обычная продавщица, у которой не хватает смелости пережить смерть мужа и собрать осколки своей жизни. Вместо этого я болтаюсь в детской больнице, как какая-то жалкая вдова. — Достаточно, — прошипела Сеона, сердито глядя на меня. Я вздрогнула от ярости в ее голосе и медленно приняла сидячее положение. — Тебе нет еще и двадцати трех лет, Нора. Ты умная, забавная, красивая, и у тебя есть все время мира, чтобы собрать кусочки своей жизни и сделать что угодно. И ты сделаешь. В душе, я знаю, ты сделаешь. Ты особенная, Нора. Это то, что привлекло Джима к тебе, и уверена, это привлекло и внимание Эйдана. Ему повезло, что ты рядом с ним. Любому мужчине повезет. У него только что был второй худший гребаный день в жизни, спустя всего лишь считанные месяцы после первого худшего гребаного дня в жизни. Хватит унижать себя и будь тем, кто ему нужен. Возвращайся туда завтра, будь проклята эта сука Лэйна, и напомни ему, что ты его лучший друг. ✽✽✽✽✽ Со словами ободрения Сеоны в голове, поддерживающими мою уверенность, на следующее утро я направилась к Эйдану. К моему разочарованию, Лэйна ответила на домофон и впустила меня в здание. Она ждала меня у двери квартиры, и я почувствовала вспышку паники, когда увидела, что она одета в ту же одежду, в которой была накануне вечером. Макияж на лице был смыт, и, хотя она выглядела уставшей, ей он особо и не нужен. Ее мрачное и жалостливое выражение вызвало у меня панику. — Входи, — жестом указала внутрь, и положила руку мне на плечо, когда я вошла в квартиру. Я едва услышала щелчок закрывшейся двери, поскольку была поражена видом гостиной. Вернее, ее пустотой.