Безупречно белая, блестящая, и совсем не моего типа кухня. Но мне понравился островок с табуретами. Эйдан махнул рукой. — Кухня. Ну, очевидно, — и провел меня мимо. В коридоре за кухней, справа была дверь. Эйдан открыл ее, чтобы показать большую спальню. Синего цвета стены, а посередине кровать, достойная принцессы. Над ней возвышался балдахин из легкой ткани фиолетового цвета. Постельное белье также было фиолетовым. На кровати лежали подушки из бархата и индийского шелка в цвете натурального камня. Это была такая кровать, в которую ребенок мог запросто нырнуть и потеряться. Книжные полки на стенах загромождали книги, мягкие игрушки, куклы, фотографии в рамках и безделушки. Напротив кровати находилась тумба с телевизором, DVD-плеером и компьютерной консолью. Рядом стоял маленький стол с ноутбуком iMac. Большой гардеробный шкаф предполагал, что у Сильвии было много одежды и обуви. В углу расположились фиолетовое кресло-мешок и стул, на котором лежала раскрытая книга. Сильвия Леннокс потеряла самого важного человека в мире — маму, и хотя Эйдан не мог ее заменить, он постарался дать ей все, в чем она может нуждаться и хотеть. Слезы набежали на глаза, когда я представила себе этого мужчину, распотрошившего свою музыкальную студию — что-то невероятно важное для него — и создавшего такую комнату для Сильвии. — Это прекрасно, — прошептала я. — Да, она заслуживает. Я кивнула и вышла из комнаты, потому что дальнейшее пребывание там делало меня более эмоциональной. Эйдан закрыл дверь за нами дверь, а затем указал дальше в коридор. — Хозяйская спальня. — О. Я посмотрела в ту сторону, желая пойти туда с ним. Мой пульс участился. До этого момента я не нервничала из-за того что буду заниматься сексом с Эйданом; и во время нашей маленькой прелюдии в больнице, я не думала об этом. Мы были так увлечены друг другом. Но теперь я почувствовала, как маленькие нервные бабочки смешались с предвкушением. Насколько я могла предполагать, Эйдан Леннокс в этом плане был в порядке. Даже если не считать, что у него на двенадцать лет больше сексуального опыта, чем у меня. Он и без этого факта был намного сексуальней меня. Моим единственным мужчиной был Джим, и у меня никогда не складывалось впечатления, что он недоволен нашим сексом. Но тогда все было иначе, потому что Джим любил меня. Что, если меня не хватит для такого парня как Эйдан? Что, если я не достаточно опытна? — Вино? — внезапно спросил Эйдан. Я кинула взглянув на него и увидела, что его лоб немного нахмурился, как будто он задавался вопросом, о чем я думала. — Вино? — Хочешь бокал вина? Как сказать ему, что я не люблю вино? — Не хочешь вино? — У тебя есть пиво? Эйдан улыбнулся и направился на кухню. Я поспешила за ним, и он взглянул на меня через плечо, и вытащил две бутылки из холодильника. Открыл их и одну протянул мне. Холодное стекло вызвало у меня дрожь; а может это не холод, а жара в глазах Эйдана, которая не ослабевала с момента моего прихода. — Я не навороченная, — выпалила, прежде чем смогла понять, что сказала. — Я из провинциального городка, я не училась в колледже, вышла замуж в восемнадцать лет, мы прожили простую жизнь. Я все еще живу простой жизнью, и не была нигде кроме Индианы и Шотландии. — Я с дрожью выдохнула. — И… я пью пиво. Я видела, что Эйдан пытается не засмеяться, и не понимала в чем мои слова забавны, пока он не сказал: — Да ты чертовски идеальна. Джим тоже так думал. — Никто не идеален. — Ты для меня. — Какой сладкий льстец. — Только с тобой. И, кажется, я ему поверила. — Почему? — Я не искала комплиментов, просто хотела понять. — Я не полна ложной скромности, Эйдан. Я действительно не понимаю, что видел во мне Джим. Я знаю, что я не страшная, но, когда мы встретились, было похоже, как будто он был поражен ударом молнии. И после Джим никогда не переставал меня любить. Но почему? Потому что он действительно не знал меня. Иногда я думаю, что он любил версию, которую придумал у себя в голове. А теперь ты. Ты говоришь, что тоже хочешь меня. — Я указала на него рукой. — Ты видел себя, верно? На этот раз он усмехнулся. — Ты всегда была такой забавной? — Я на полном серьезе. От моего тона его веселость пропала. — Я не Джим. У тебя с ним была глубокая связь? Я печально покачала головой, и он продолжил: — В этом и разница. То, что чувствую я, вызвано тем, что чувствуешь ты, и наоборот. Этого никто не может объяснить, Нора. Это либо есть, либо нет. Что касается Джима... Я никогда не узнаю, что заставило его влюбиться в тебя, но могу догадаться. У тебя есть некое мудрое душевное качество, будто ты повидала в жизни больше, чем твои одногодки. Это дает тебе зрелость, которую я редко встречал у таких молодых людей как ты. И все же, что бы это ни было, в тебе смешалась невинность с уязвимостью, что, подозреваю, ты даже не осознаешь. И ты маленькая, Пикси, — его взгляд жадно прошелся по моему телу, — женственна во всех отношениях. Эта хрупкость подходит тебе... ну, и это порождает в любом мужчине желание защитить тебя — это пробуждает пещерного человека. Я подняла бровь — никогда раньше не рассматривала себя в таком плане. Я не чувствовала себя хрупкой. Уязвимой да, иногда, но не хрупкой. Мысль, что люди почему-то видели меня слабой, раздражала. Еще больше раздражало то, что Эйдан мог увлечься мной только из-за того что думает, мне нужна его защита. — Тебе нравиться такой тип людей? — Я не собираюсь лгать — это определенно привлекло мое внимание, когда я впервые тебя увидел. Но как я мог тебя тогда знать? Нет, это не нравится. Я никогда не интересовался знакомством с людьми твоего возраста. Мне нравятся женщины умные и зрелые, а так же сексуальные. Ты все это. И любой, кто действительно тебя знает, понимает, что тебе не нужен кто-то для защиты. Тебе просто нужно, чтобы кто-то слушал тебя. Чтобы узнать, кто ты на самом деле. И он был прав. Я подумала о своих родителях и о том, как пыталась им что-то рассказывать, но они никогда не слушали, и с Джимом было так же. Сеона, например, пыталась, но Джим всегда прерывал нас. Эйдан был первым человеком, которого я встретила после Мэл, кто действительно слушал. Он был первым со времен Мэл, которому я хотела отдать все свои мысли. Как будто и он делился со мной своими тайными мыслями. — Я думаю, что тебе тоже это нужно. — В точку. Я сделала глоток пива, потому что почувствовала слишком многое, и испугалась, что все это иссякнет. Мой взгляд заметался по комнате, ища отвлечение, и замер на пианино. Обойдя кухонную стойку, я подошла к инструменту. Потянулась к блестящей черной лакированной поверхности, а затем отдернула руку. — Ты играешь? — спросил Эйдан, следуя за мной. Я покачала головой и посмотрела на него. — Ты что-нибудь сыграешь для меня? Он потянулся за моим пивом, и я отдала его, смутившись. Эйдан подошел к кухонной стойке и поставил бутылки, и, когда снова направился ко мне, я почувствовала, как от него исходит напряжение, Внезапно я оказалась в его объятиях. Его руки прошлись по моей спине и по попке, вдавливая меня в него. — Позже, — пообещал он. — Прямо сейчас, я предпочитаю поиграть на тебе. Мой сердечный ритм ускорился, и я прижалась к нему. Внизу все налилось, нуждаясь в нем. — А как насчет чтобы выпить, и обещания не прыгать на меня как сексуально голодный подросток? — Вот что ты должна знать обо мне, Пикси, — он наклонил голову, чтобы его губы касались моих, и прошептал, дразня меня: — я могу быть эгоистичным хреном, когда хочу чего-то. Мои руки скользнули по его шее. — Пока ты не эгоистичный мудак, мне все равно. Его тело затряслось от смеха, и руки сжались вокруг меня. — Я давно говорил тебе, насколько сильно ты мне нравишься? Я усмехнулась. — Ты мне тоже нравишься. — И это определенно будет не эгоистичный секс, — прорычал он. После глубокого поцелуя, он отстранился. — Я обещал свою голову между твоих ног, и я не шутил. Внизу живота все содрогнулось, сделав меня мокрой. — Эйдан, — выдохнула я, держась за него крепче, опасаясь, что ноги не смогут меня удержать. Он застонал и поцеловал меня, легко поднял на руки, чтобы я смогла обхватить ногами его бедра. Не разрывая поцелуя, он начал слепо идти вглубь квартиры. Вся нервозность, которую я чувствовала до этого, стерлась моей жаждой к нему. — О, мой бог. Неожиданный женский голос, наполненный шоком, поймал нас рядом с кухней, и мы синхронно повернули головы к входной двери. Она была распахнута, и на пороге стояла красивая высокая пышная блондинка с ключом в одной руке и с сумкой наполненной продуктами в другой, и взирала на нас в ошеломительной тишине. — Лэйна. Эйдан медленно опустил меня на пол, но я продолжала цепляться за него руками, смущенная внезапным появлением этого великолепного существа. Кто она, черт возьми? Женщина была одета в повседневное длинное черно-белое платье, из-под которого выглядывали босоножки на низком каблуке с мелкими кристаллами; длинные светлые волосы падали на плечи шелковистыми, чуть растрепанными волнами, и макияж был доведен до совершенства. На самом деле — было на что посмотреть.