Хотя и признавала, что неправа, я чувствовала себя глубоко раненой из-за отказа мамы общаться со мной. Слишком долго я прятала в себе эту рану. Примерно через год после нашего брака, я написала маме обычное письмо, но через месяц конверт вернулся в нераспечатанном виде. Молли и Дон, мои единственные контакты, больше не жили в Доноване. Вскоре после того как я уехала, Молли отправила мне письмо и написала, что я вдохновила ее. Некоторое время мы обменивались электронными письмами, но вскоре прекратили, слишком занятые нашей новой жизнью. Последнее письмо было получено около восемнадцати месяцев назад из Сан-Диего, где Молли жила со своим бойфрендом Джедом. У него был свой бар, куда он нанял ее барменом. Они думали, что ненавидят друг друга, так как много спорили и ругались, но оказалось, что между любовью и ненавистью слишком тонкая грань. Я боялась, что если останусь с Джимом, то мы перейдем эту грань. Прямо к ненависти. Можно было остаться, и позволить себя любить, не давая в ответ того же. Несмотря на то, что я была достаточно эгоистична — не могла позволить сделать это Джиму. Я не могла так поступить с Джимом. И еще я боялась. Страшно жить без него здесь. Страшно потерять Сеону, Родди и Энджи. Но они были его. По правде говоря, я сама не знала, способна ли на любовь. Возможно, все, что случилось с моим папой и подругой Мел, закрыло меня, и я отключила это чувство. Разве это хорошо, оставаться с Джимом, если я не могла его полюбить? Или остаться с Джимом из-за вины еще более эгоистично? — Извините, я уже осмотрел повсюду, но не могу найти сироп. Этот голос звучал как у актера Эвана МакГрегора, с акцентом, более англизированным и утонченным, чем у Джима. Глубокий хриплый голос вытолкнул меня из моих мыслей, и я обернулась к клиенту. И моя челюсть чуть не упала на пол. Я узнала эти зеленые глаза. — Ты?! — произнесли мы одновременно. Незнакомец из бара. Тот, кто поднял меня с пола и остановил драку. — Мир маленький, — ухмыльнулся он. — По всей видимости. Мы смотрели друг на друга, и я оказалась полностью парализована им. Стоя так близко, он ошеломлял своей мужественностью, возвышаясь над моими ста пятидесяти тремя сантиметрами. Незнакомец прочистил горло. — Сироп? Покраснев от своего глупого взгляда, я кивнула. — Конечно. Сюда. Я прошла мимо него, держась на расстоянии, но все же почувствовала запах его великолепного одеколона. Я слышала, как он следовал за мной, и каждый нерв гудел. Ну почему он увидел меня здесь? В этой дурацкой форме? Я внезапно поняла, насколько нелепо выглядела. — Итак, откуда ты, из США? — спросил он, шагая рядом со мной. — Индиана, — ответила я. — Мне нравится Индиана. — Ты там был? — удивилась я. Он кивнул, даря мне полуулыбку, которая выглядела очень-очень-очень сексуальной. — Это же не в альтернативном измерении. Я рассмеялась, ненавидя, как нервничала. Я не хотела, чтобы этот мужчина думал, что заставляет меня нервничать. Хотя так и случилось. — Но очевидно, что ты никогда не был в Доноване. — Не буду утверждать, что знаю, где это. Если бы он когда-либо посетил Донован, то местные женщины не позволили бы ему сбежать. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться над этой мыслью. — Сироп, — я остановилась у полки, и жестом указала на нее. — Все виды. Не глядя на полку, незнакомец посмотрел на меня. Его взгляд упал на мою руку. — Болит запястье? Он заметил это, да? Трепет пронесся по мне при мысли, что я привлекла его внимание. — Все нормально. Спасибо, что вчера вмешался. — Могу только представить, как далеко эти парни вышли за рамки, что твой муж так отреагировал. Да, конечно, именно так. Только не могла сказать, был ли Джим пассивно-агрессивным или просто предположил, что что-то произойдет. Его бурчания по дороге домой, что я изменяю ему, утренняя ссора… Внезапно я почувствовала желание обороняться. Я не хотела говорить о Джиме с незнакомцем с причудливыми часами и интеллигентным шотландским акцентом, от которого покалывало в животе. Вероятно, он подумал, что мы с Джимом похожи на те мелодраматические пары, на шоу Джерри Спрингера, которые далеки от пределов его социальной сферы, и это было не смешно (Примеч.: The Jerry Springer Show — Американская телевизионная передача в формате ток-шоу производства телекомпании NBC). — Могу я помочь Вам чем-нибудь еще? Если он и удивился моему тону, то не показал этого. — Нет, просто сироп, — он подошел ко мне, чтобы схватить бутылку с полки. Я дежурно улыбнулась и повернулась на каблуках, чтобы оставить его. — Ты слишком молода, чтобы быть кому-то женой, нет? Я успокоилась от любопытства в его голосе. Я не понимала смысла, для чего ему нужно разговаривать со мной на моей работе. Да, он заметил меня в баре, но к чему такое любопытство. Тем не менее, я тоже интересовалась им, наверное от того, что у меня раньше не было такой внутренней реакции на незнакомца. Я медленно развернулась и приподняла бровь. — Прости? Незнакомец хмыкнул, видимо, наслаждаясь моим раздражением. — Я хотел сказать, что ты очень умна, чтобы выходит замуж так рано. Я скрестила руки на груди, смутившись. — Откуда ты знаешь, что я умна? Он указал на свои глаза. — Я вижу это. — Ты можешь просто увидеть, что я умная? — в недоумении я указала пальцем на себя. — В самом деле? — Многие умные люди работали в супермаркете. И ты выглядишь слишком усталой для своего возраста. Я много общаюсь с молодежью и понял, что они выглядят старше своих лет, когда устают от жизни. Это ошеломило меня, потому что и правда, я чувствовала себя старше своих лет. Но я находилась в обороне, и снова нахмурилась: — Никто не может это узнать, просто глядя в глаза. — У тебя очень выразительные глаза. Я нервничала из-за близости и притяжения, поэтому сделала шаг назад, насторожено наблюдая за ним. — Ты меня не знаешь. Ты совершенно незнакомый человек. — Я знаю, — он показал мне порочную улыбку, из-за которой мой живот дрогнул, отреагировав глубоко в чувственном местечке. — И, к сожалению, до тех пор, пока это кольцо остается на твоем пальце, — указал он на мое золотое обручальное кольцо, — я таким для тебя и останусь. Пораженная, немного запутанная и… возбужденная, я прикрыла свои многочисленные эмоции сарказмом: — Я немного молода для тебя? — Ой, — засмеялся он, хватаясь за грудь, — прямо в точку! — Что ж? — усмехнулась я. Он смотрел на меня, почти так же интенсивно, как когда-то Джим. За исключением того, что Джим тогда меня настораживал. А этого незнакомца я не боялась. Я почувствовала причудливую подавляющую потребность в нем. — Вчера, — размышлял он, потирая большим пальцем губы, которые меня так загипнотизировали, — я предполагал, что тебе двадцать. — Двадцать один, — поправила я. — Так вот, твои двадцать один, определенно слишком молоды для меня. — А сегодня? — я затаила дыхание.