Очередь двигалась быстро. При такой скорости мы могли быть в доме Сапсанова совсем скоро. Чтобы дело пошло еще быстрее, я стала помогать Константину выкладывать из тележки продукты на транспортерную ленту. — Спасибо, Жень. — Не за что, — отмахнулась я. — Быстрее управимся. Кассир, совсем молодой парень, в этот момент рассчитывался с какой-то девушкой. Следом за ней стоял мужчина, и я, как это бывает, машинально стала рассматривать его покупки. И каково же было мое удивление, когда я поняла, что мужчина-то покупает то, что у меня стащили в магазине. Тапочки, маникюрный набор, салфетки… Я тихо обрисовала ситуацию Косте. Он громким шепотом предложил врезать ворюге, чтобы тот потерял способность передвигаться, а потом забрать все, что он украл, себе. После того, как он это купит, разумеется. — Не прокатит, — сказала я. — К тому же я не успела их оплатить. И рядом в момент кражи меня не было. Спина впереди стоящего мужчины напряглась. — Я думаю, он прекрасно тебя видел, — не сводя с мужчины взгляда, произнес Костя. — С таким же успехом я могу сейчас взять себе все что угодно с этой ленты при условии, что рука кассира этого товара еще не коснулась. Мужчина медленно поднял руку и положил ее на то, что хотел купить. Настала его очередь оплачивать товар. Костя с презрением наблюдал за тем, как бедняга пытается запихнуть все купленное в пакет, а потом быстро уходит, ссутулившись и оглядываясь на нас. — Здравствуйте, — подал голос кассир. — Пакет нужен? — Нет, — сказала я. — И вы только что обслужили вора. — Серьезно?! — парень выкрутился из своего рабочего пространства, привстал, чтобы увидеть уходящего. — Я его запомнил. Я могу попросить охрану задержать его на выходе. Что он украл? Вы готовы дать показания? — Долго рассказывать. Да пусть идет себе, — лениво оборвал его Щеглов. — Карму потом словит, и все. — Вот и я не понял, — развел руками кассир. — Рамки не запищали, оплата по карте прошла. А что он украл-то? — Он забрал себе то, что я хотела купить, — объяснила я. — Это и не кража была. Но ситуация очень неприятная. Это я подарить собиралась тяжелобольному человеку. Кассир сочувственно кивнул и стал сканировать наш товар. Нагруженные пакетами, мы покидали супермаркет, когда я вдруг вспомнила, что упаковки, которые мужчина увел у меня в магазине, были слегка… другими. Я стала сопоставлять, вспоминать и поняла, что мы только что обвинили ни в чем не повинного человека. Я просто была расстроена, к тому же торопилась, нервничала, вот и не стала вдаваться в детали. — Костя, я ошиблась, — вырвалось у меня. — Начинается, — подал голос Константин. — Что не так? Он что, не брал твои вещи? — Не брал. И не были они моими вещами, повторяю еще раз, я же за них не заплатила. Просто не по-человечески это как-то. Как будто кто-то в мою тележку залез, взял что-то оттуда и переложил в свою. Но я не видела, что он их забирал, понимаешь? — Ну, догони и извинись, — посоветовал Щеглов. — Таких ситуаций — море. У всех прощения просить? Я промолчала, но зная себя, была уверена, что извинилась бы. Мы вышли на улицу, подошли к машине, открыли багажник. На душе было паршиво. Все вокруг как будто тестировало меня на промахи и ошибки. Вот как со встречи в кафе началось, так и катилось за мной вслед. Стоило мне так подумать, как я увидела неподалеку белую «Ауди», а рядом с ней того, кого мы прилюдно обвинили в воровстве. — Костя, минуту. Я успела добежать до «Ауди» в последний момент — водитель уже запустил мотор. Еще бы секунда — и ищи-свищи человека. Быстро обойдя машину спереди, я наклонилась к окну водителя. Теперь я смогла рассмотреть его поближе. Он был не брит, волосы с легкой проседью, а возрастом чуть постарше Сапсанова. И пустое детское кресло на заднем сиденье. — Я хотела извиниться, — твердо сказала я. — Я ошиблась. — Я так и понял, — угрюмо ответил мужчина. — А теперь я могу ехать? — Можете, — убрала я руки за спину. — У меня обстоятельства… вот и спутала. — Представьте, у меня тоже обстоятельства. Мне жена второго мальчишку вчера родила. Вот, ерунду всякую на подарки ей набрал, — сказал мужчина. — Если бы не это обстоятельство, то вряд ли бы мы встретились. — Извините, — повторила я. — Поздравляю. Как мальчика назвали? — Я — вор, — вдруг расхохотался мужчина. — Я — вор?! А-ха-ха. — Вор может выглядеть так, что и не подумаешь, что он вор, — растерялась я. — Да как бы ни выглядел! — веселился «преступник». — Но это не я, точно. — Хватит вам угорать, — попросила я. — Может, моя помощь нужна? — долетел до нас издалека голос Константина. — М-да, — произнес мой новый знакомый. — Это он хотел мне врезать на кассе? Он что-то достал из бардачка и протянул мне. Это была визитка. Много черненьких буковок на тонкой бумаге. Международная ассоциация… гештальт-терапия… психолог Бережной Семен Алексеевич. — Нет, я все понимаю, но я — не вор, — с улыбкой повторил он. — Правда, я не знаю, как теперь в этот магазин приходить, охрана здесь чуткая, камеры везде понатыканы, а за памперсами только я всегда и бегал… Но я ни в чем не виноват, слава богу. Да и чеки жена приучила не терять. Спасибо за то, что вернулись. Это важно — не оставлять что-то позади себя, если мучает совесть. И еще… мужик ваш настолько суров, что даже я предпочел не развивать тему, когда мы были около кассы. Но, по-моему, у него в детстве были какие-то проблемы. Они есть у каждого ребенка, но если к этим проблемам относиться с уважением, то с возрастом некоторые из них слабеют и пропадают. Но это не про вашего друга. Он вырос, а его проблемы не ослабели. И порой дают о себе знать, я прав? Это не месть с моей стороны, нет. Да и не мое дело, прошу прощения. Но это я так. Не до того мне сейчас, да и ни к чему это. Просто заметка, не более. Все хорошо, и спасибо вам еще раз. Вы и мне подняли настроение, и, надеюсь, не забыли про себя. До свидания. — До свидания. Щеглов, забираясь на заднее сиденье, заметил, что уже хотел вмешаться в наш с «вором» разговор. — Я извинилась, мне это было нужно. И ему тоже, — внесла я ясность. — У него жена в роддоме, кстати. — Тогда погнали, — сказал суровый мужик Щеглов. — Если все дела сделаны, то лучше шефа не задерживать. С момента звонка Сапсанова до появления моей машины около ворот его дома прошло минут сорок. За это время он ни разу не проявился, чтобы удостовериться в том, что я выполняю его просьбу. Охранники распахнули ворота, я знакомым путем подогнала машину к дому. Константин, подхватив сумки с покупками, тут же ушел за угол. Я помнила, там была дверь, ведущая прямо в кухню. Я же вошла в дом через парадный вход, поднялась на второй этаж и оказалась перед кабинетом Сапсанова. Дверь была слегка приоткрыта, внутри явно кто-то находился. — Заходите, Женя, — услышала я. — Рад видеть. Наконец-то. Игорь Дмитриевич был одет в костюм. Видно, недавно вернулся с работы. — Присядьте, — пригласил он. Я выполнила просьбу. Села туда же, куда и во время нашей первой встречи, на диван напротив журнального столика. Сам же Игорь Дмитриевич остался стоять, упираясь руками в край письменного стола. — Не буду вас мучить, — сразу начал он. — В двух словах. Буквально два часа назад мне позвонили те, кто похитил дочь. Жива, с ней все в порядке, мне разрешили с ней поговорить. Голос дрожит, но… — Что она сказала? — перебила я. — А что бы сказали вы, если бы трубку около вашего уха держали те, у кого вы в заложниках? Попросила слушаться этих сволочей. Плакала. Я растерялась. Игорь Дмитриевич подошел к окну, сложил руки на груди. — Они требуют выкуп. Что ж, предсказуемо. Подонки прекрасно знают, чья она дочь. Воспользовались девчонкой, чтобы разбогатеть, — как это благородно. Не мной угостились, нет. Они не стали даже приближаться ко мне, потому что понимают, что силы неравны. Но вот девчонка, которая толком даже сопротивляться не умеет — это самое оно. Слабое место отца — его ребенок. Пока он разговаривал сам с собой, я тоже приводила мысли в порядок. Ксения жива, это самое главное. Как только смогу, то сразу передам это ее матери. Надо как-то помягче, понейтральнее, что ли, сообщить ей. Но вот когда представится такая возможность? — Хотите знать, во сколько они оценили ее жизнь? — спросил Сапсанов через плечо. — Если можно. — Пятнадцать миллионов евро. У меня даже дыхание перехватило. Я с трудом могла представить себе, как могла бы выглядеть эта сумма. Даже издалека. Сразу же появилось ощущение, что эти деньги должна была собрать я. Или как-то помочь с этим. А Сапсанов сможет заплатить такую сумму? Человек, мягко говоря, не из бедных, но потянет ли? Неожиданно вспомнился разговор с офис-менеджером Андреем, состоявшийся вчера на парковке бизнес-комплекса, где Сапсанов арендовал целый этаж для своей организации. Тогда Андрей объявил своего начальника банкротом. — Игорь Дмитриевич, я не знаю, что сказать, — призналась я после минутного молчания. — Признаюсь, мне стоило немалых усилий сдержаться во время моего с ними телефонного разговора, — произнес Сапсанов. — Но работаем с тем, что имеем. Они выдвинули свои условия, которые я должен выполнить. Без вариантов. — Это же огромная сумма. Справитесь? — Да, Женя, — будничным тоном проговорил он. — И я хотел бы вас попросить прекратить поиски подозреваемых. Как мы видим, не тех и не там мы искали. — Я разговаривала сегодня с вашей бывшей женой, — осторожно произнесла я. — Она… — Я ничего не хочу слышать о своей бывшей жене, — оборвал меня Игорь Дмитриевич. — Эта информация на данный момент не актуальна. И попросил бы вас не вмешивать ее в это дело. «Ну, это уже мне решать», — подумала я.