К этому времени все матросы на фусте вооружились и ждали сигнала атаковать мавров. Те ничего не подозревали, продолжая следовать прежним курсом. Санторо прокричал сигнал, и лучники и арбалетчики встав у фальшборта, послали тучу стрел в мавров. Те как раз глазели на небольшое судёнышко, и многие получили ранения стрелами и были даже убиты. Пере накручивал арбалет и посылал стрелу за стрелой. Матросы уже закидывали крючья на борт мавра, метали дротики, и первые смельчаки на канатах перелетели к маврам, затеяв жестокую сечу. Несколько выстрелов из кулеврин покрыли гвалт голосов на обеих судах. С фусты матросы прыгали к маврам, копьями прокладывали себе путь, разя в ожесточении и вопя во все глотки призывы резать неверных. Пере тоже бросился со шпагой на борт мавританского судна. Там уже лежали убитые, и вид их лишь на миг возмутил голову юноши. Было не до того, нужно было драться. Не прошло и десяти минут, как мавры побросали оружие и стали сдаваться, моля о пощаде. Оставили в живых лишь несколько наиболее знатных и богатых. Выкуп за них обещал быть знатным. Португальцы выволокли на палубу пассажиров. Это были в основном женщины. Мужчины почти все лежали на палубе или летели уже за борт. Всё вокруг оглашалось воплями несчастных женщин и детей, орущих в ужасе, цепляясь за материнские одежды. Матросы хватали женщин, тащили в укромные места или просто на палубе насиловали под радостные вопли окружавших их матросов. Пере услышал хриплый возглас Рауто: – Эй, Пер! Чего ворон ловишь? Хватай девку, не пожалеешь! – мотнул рукой, в которой держал за руку плачущую и вырывающуюся девушку лет не более пятнадцати. – Бери же, а то другой подберёт! – И бросил её в объятия юноши, сам побежал дальше. Сильное желание охватило всё его нутро. Девушка была красива, стройна и невысока ростом. Её чёрные глаза сверкали слезами. Это его нисколько сейчас не остановило. Пере поймал её руку и рванул на себя. Их глаза встретились, и она заговорила, торопливо, сбивчиво, как показалось юноше. Ничего не поняв, он потащил её подальше от суеты матросни, и долго искал место подальше. Девчонка продолжала плакать, но шла покорно за злодеем, смирившись с судьбой, вспоминая имя Аллаха. Он только миг смотрел в её испуганные глаза, потом приник к её губам и с остервенением целовал их, ощупывая её тонкое дрожащее тело. В голову ему не приходило, что он совершает надругательство. Лишь сознание того, что она басурманка, значит, законная добыча, с которой он волен поступать, как захочет. Он повалил её, разодрал одежду и навалился, жаждуще, грубо, словно годы провёл вдали от женщин. Она не отвечала на его ласки, только всхлипывала и вертела головой, уберегаясь от его губ. Уже потом, он внимательно осмотрел растерзанную девчонку, и что-то жалостное шевельнулось внутри. И ярко вспомнилась несчастная жена, убитая лучшей подругой. И злоба охватила его юное тело. Он снова набросился на бедную девочку, терзал её беззащитное тело, не обращая внимания на её вопли и стенания. Успокоившись, он нежно погладил её по заплаканному лицу, по растрепанной голове и прикрыл полуголое тело обрывками не то платья, не то покрывала. Сидя, он подумал, что бы сделать для этой девчонки и ничего не придумав, решил всё же оградить её от других матросов. Уж слишком она показалась ему несчастной и жалкой. Он взял её за руку и потащил, именно потащил, так как она едва могла следовать за ним, на палубу. Там уже всё прибрали, убитых выбросили за борт. Санторо устраивал людей на новом судне, готовясь на нём продолжить плавание. Хуан, пробегая мимо, спросйл строго: – Где пропадал, Пер? Надо делом заниматься, а ты с девчонкой возишься! Пере не ответил, а спросил в свою очередь: – Мы что, на это судно перебираемся? – У нас теперь будет два судна. Можешь оставаться на любом. Здесь оказалось четверо испанцев и один португалец. Мы их определим матросами и пополним ими команды. Пере не ответил, соображая. И вдруг решительно заявил: – Я хотел бы на фусте, Хуан. Можно? – Тут не я распоряжаюсь. Но как хочешь. Иди на фусту, пока она не отвалила. Там уже шестеро наших и один испанец имеются. А девчонка? – Со мной. Имею право. Моя добыча. Если что – продам. Или за выкуп маврам. Ну, я пошел? – Не пропадай надолго, Пер, – бросил Хуан и умчался на ют. На фусте капитаном оказался матрос и, появление Пере вызвало у него радостную улыбку. – Пер, ты с нами? Вот здорово! А то какой я капитан к чёртовой бабушке? – Ты же много плавал. Ты всё знаешь на судне. – Всё для матроса, Пер. А водить судно? Тут надо другое. Ты к этому лучше подходишь. Берись, а то мне несдобровать тут. А я буду твоим помощником. Предложение матроса так оглушило Пере, что он забыл про девчонку и та в изнеможении опустилась на палубу. А Пере спросил с недоумением: – И как ты рассчитываешь управляться с судном без настоящего капитана? – Тут только надо знать звёзды и рассчитывать курс, остальное возьму я на себя. Управимся! ----- [1] Асумбра – мера жидкости, примерно 3 литра. [2] Кулеврина – тяжелое ручное огнестрельное оружие. [3] Фуста – небольшое парусно-весельное судно, похожее на галеру. [4] Брасопить реи – поворачивать реи брасами – тросами, что закреплялись за оконечности рея. [5] Танжер – крупный портовый город на побережье Африки, на севере Марокко, у побережья Гибралтарского пролива. Глава 12 Перед самым отплытием, Пере потребовал себе хотя бы одного матроса. – Разве мы сможем управлять столькими людьми? – кричал он в раздражении. – И капитана настоящего нет! И мы ничего не знаем о курсе, о месте, куда мы отправляемся! – Рауло, отдай ему одного португальца. Он всё равно мало что смыслит в морском деле, – наконец согласился Санторо, и португалец перебрался на фусту. – Вам ничего не надо делать, ребята! Следуйте за нами – и всё дела! Отваливайте, и держитесь поближе к нам! Пере никак не мог успокоиться. Зато вспомнил про мавританку и посмотрел на помощника. – Значит, я могу занять каюту? – Конечно, капитан, – усмехнулся матрос, посмотрев на девчонку. – Иди, а я тут сам управлюсь. В каюте Пере осмотрелся, заметил, обращаясь к девчонке: – Прибери тут, а я на палубу, – и подкрепил слова красноречивыми жестами. Ему стало неприятно постоянно видеть убитую горем девушку. Фуста уже распустила паруса и удалялась от нового судна. Матросы ретиво суетились, исполняя со смешками команды старшего матроса. Звали его Марью Пастона. Пере в задумчивости стоял на полуюте, и наблюдал, как суда выстраивались по курсу. Фуста следовала в кильватере за мавританским судном, и Пере заметил, как легко она держалась за большим кораблём. И подумал, что в случае необходимости они легко смогли бы уйти от них. Эта крамольная мыслишка ещё долго блуждала по извилинам мозга, пока не заглохла. – Слушай, Марью, ты хоть представляешь, куда мы направляемся? – спросил Пере у помощника, когда поздно вечером они определяли, кому стоять вахту. – Кто ж мне скажет такое, Пер? Это только Санторо может знать. Ну, ещё Рауло. Остальные только выполняют его команды. – Сейчас мы идём на запад, верно? Значит, в Португалию? – Скорей всего, – согласился матрос. – Надо же сбыть груз, захваченный у мавров. Попробовать наладить связь с гранадцами. Вдруг можно будет выкуп с них содрать. Это же большие деньги. – А у нас они имеются? – Самая малость, – сокрушенно отвечал матрос. – Перед тобой мне Санторо выдал на всякий случай три золотых. Говорит, что нам всё будет от него. – Меньше забот, – согласился Пере. – А девка-то хороша, а? – Вполне, – согласно кивнул Пере с недовольством. – Удружил тебе по знакомству Рауло. Повезло тебе. Не всем досталось. И вдруг у Пере возникло тёплое чувство к этой несчастной. Поговорив немного, он ушел в каюту, оставив Марью стоять вахту. Девушка спала в углу, в темноте, боясь шевельнуться. Пере вздохнул, высек огонь, запалил фонарь, осветив помещение. Подойдя к ней, спросил тихо, даже ласково: – Как тебя звать? Я – Пере. А ты? – И ткнул себя в грудь и показав пальцем в её грудь. Она подняла глаза. Помолчала немного и проговорила тихо: – Хаят. – И ещё что-то сказала, но Пере не понял. Он вышел, достал еды и предложил ей поесть и выпить воды, зная, что она не примет вина. Сказал примирительно: – Поешь, Хаят. Ты ведь давно ничего не ела, – и положил свою ладонь на её руку. Та вздрогнула, но не отдёрнулась, и Пере ласково заговорил с нею, не взирая на то, что она ничего не понимает. Он с удовольствием смотрел, как она ела руками рис, беря пальцами щепотку за щепоткой и мельком бросая на него взгляд своих чёрных глаз. Он чуть не силой заставил её лечь на койку, устроившись на полу на парусе, подстелив немного разного тряпья. Они молчали, но каждый знал, что не спит. Пере смотрел в черноту ночи, слушал скрип снастей, плеск воды и звук тагов за стенкой. Представил себе, как Марью Пастона старается не заснуть на вахте. Улыбнулся своим мыслям, прислушался к девчонке и ощутил полное нежелание перебраться к ней и овладеть ею. Это так удивило его, что он даже приподнялся на локте и тут же понял, что та насторожилась. Он представил, с каким ужасом она ждёт его к себе и улыбнулся в темноте. Ему стало хорошо, покойно, хотя обязанности капитана для него значили чуть ли не наказание Господне. Однако он заснул и проснулся лишь после голоса Марью, торопившего его к исполнению обязанности вахтенного. Он не ответил, быстро встал, секунду постоял в нерешительности у койки Хаят, и вышел, стараясь не шуметь. – Чего орёшь? Разбудить девку мог, – прошептал Пере и не стал ждать оправданий матроса.