– Надо взять носочек, надеть на трубу пылесоса, и тогда он затянет всё мелкое, – отвечает моя подруга. Целый час мы лазаем по квартире. У Даши фонарик. У меня телефон с включенной вспышкой. У Кати пылесос с натянутым носком. Это чудо, но в прихожей, куда мы отправились в самый последний момент, из-под шкафа пылесос вытягивает цепочку с кулоном. – Вот он! Вот! – счастливо кричит Даша, показывая рукой на вещицу. – Дай мне! – Подожди, сейчас я его хотя бы помою, а то в пыли лежал, – говорю ей. – Ладно, я пошла играть, – девочка радостно убегает в жилую комнату. – Только не забудь мне принести, ладно? – Хорошо. Мы с Катей снова на кухне. Рассматриваем цепочку и кулон. – А ты хоть знаешь, что это за металл такой? – спрашивает подруга. – Серебро, наверное. Белые же, – отвечаю ей. – А камешек, наверное… ну, не знаю. Стекляшка, что ли. Он довольно крупный, примерно со спичечную головку, сверкает множеством граней. Они красиво переливаются. – Глупая ты у меня, Маша, – говорит подруга. – Чего это сразу? – Забыла, что я работала в ювелирном? – И что с того? – Да то, что и цепочка, и кулон – это платина! А камешек, как ты его назвала, – самый настоящий бриллиант! Медленно поднимаю голову и смотрю в глаза Кате. – Да ладно… – Вот тебе и «ладно»! Уж я-то смогу отличить! Вот, смотри, – она берет карандаш и листок (ими я делаю заметки себе и цепляю к холодильнику). Проводит линию. Держит кулон боком. – Посмотри через него. Видишь? – Что вижу? – Изображение линии искривилось? – Да. – А будь это фианит или стекло, осталось бы прямым. Есть и другой способ. Катя берет стеклянный стакан, наливает воду и отпускает туда кулон. – Что теперь видишь? – Камень стал невидимым. – Вот! Я же говорю: настоящий бриллиант! Так, подожди, – Катя достает смартфон, что-то ищет там. Всматривается в камень. Потом докладывает: – Значит, так. Форма у него называется кушон. Примерно 7 на 8 миллиметров. Значит, здесь минимум два карата. – Ого, – восхищенно говорю в ответ. – Это же сколько такой стоит? – Ну… – Катя задумчиво чешет кончик носа. – Примерно… если он идеальной чистоты и абсолютно бесцветный, то… Около пяти миллионов. – Сколько?! – И ты еще не забудь про кулон с цепочкой. Они примерно граммов так… Четыре. Зависит от пробы, конечно. Ну, если тут бриллиант, то и проба будет высокой. А ещё здесь плетение Гарибальди, длина цепочки около 40 сантиметров… Тысяч сто примерно. – Кать, ты меня не разыгрываешь сейчас? – я в шоке. – Хочешь сказать, что на маленькой девочке украшение в больше чем пять миллионов? Да эта квартира столько стоила десять лет назад! – Я совершенно серьёзно. Если хочешь, завтра сходим к моему знакомому ювелиру. Он посмотрит внимательно и скажет. Кстати, заодно узнаем, это вещь заводская или эксклюзивная, авторская. Поможет искать, где она была куплена или сделана. – Спасибо тебе! – Обращайся, – усмехается подруга. Мы расстаёмся за полночь. Катя уезжает на такси. Я иду готовить Дашу ко сну. Она уже так наигралась, что клюет носиком. Отправляю её в душ, потом надеваю цепочку с кулоном и укладываю на кровать. Ребенок тут же засыпает. – А ты, оказывается, далеко не такая простая девочка, – говорю шепотом, глядя на милое лицо. Глава 5 На следующий день мы, как и договаривались с Катей, отправились к ее знакомому ювелиру. Дашу пришлось взять с собой, поскольку оставить ее одну в квартире я не решилась. Вдруг с ней что случится? Я не могу себе такого позволить. Да и девочка, к моей радости, не против. Она за эти два дня ко мне так сильно привязалась, что даже по квартире ходит хвостиком, когда не занята подаренным планшетом. Зиновий Эммануилович оказался человеком преклонного возраста и, судя по осанке, дворянских кровей. Принял нас в своем крошечном ювелирном магазинчике. Не знаю, каким чудом ему удалось сохранить свой бизнес в море, переполненном акулами – крупными сетями. Видимо, были у ювелира очень мощные покровители. Взяв украшение, он на голову надел какой-то сложный оптический прибор и принялся рассматривать. Прежде всего бриллиант. Крутил и вертел его, отдалял и приближал, проводил какие-то непонятные простому смертному манипуляции. Волшебные, как мне показалось, поскольку был Зиновий Эммануилович похож на старого профессора магии. С белой аккуратно подстриженной бородкой и в клетчатом свитере с черными нарукавниками. Потом очередь дошла до собственно кулона, цепочки. Даша всё это время с удивлением рассматривала драгоценности, разложенные на старинных, деревянных с ажурной резьбой витринах. – Что ж, девушки, спешу вас порадовать. Это действительно платина высшей, 950 пробы. Работу выполнял очень искусный мастер, только не российский. У нас, насколько я понимаю, таких профессионалов, увы, не осталось. Что касается бриллианта, то да, это настоящее произведение искусства. Цвет, чистота, огранка, – всё восхитительно. Такой камень, на мой взгляд, бесценен. Тем более в таком прекрасном обрамлении. – А все-таки, Зиновий Эммануилович, сколько он стоит? – не выдерживает Катя со своим извечным любопытством. Ювелир отрывает взгляд от украшения, укоризненно смотрит на мою подругу. Вздыхает: такой восторженный момент испортила! Но все-таки отвечает, проявляя свою воспитанность: – Его стоимость, полагаю, не менее пяти миллионов рублей. – Ну, что я тебе говорила? – с восторгом говорит мне Катя. – Но это еще не всё, – продолжает наш собеседник. – Здесь есть какой-то набор букв и цифр, сделанный очень искусно и в таком месте, куда разве что опытный ювелир сможет заглянуть. – И что же там? – спрашиваем мы с Катей дуэтом. – А вот, – и старик протягивает нам листочек, на котором написано: «B_V EBITB21 228915771». – Кроме того, есть клейма, и в том числе мастера, который выполнил эту работу, – и приглашает нас заглянуть в окуляр микроскопа, под который положил украшение. Я смотрю: там оказалось не одно клеймо, а целых пять, идущих одно за другим. Беру телефон, кое-как фотографирую через окуляр прибора. – Что означают эти символы? – Всё очень просто, – улыбается Зиновий Эммануилович. – Читать символы следует слева направо. Первое клеймо с изображением королевы Виктории I в повернутый право профиль, заключенный в овал. Такое использовалось с 1838 по 1890 годы. Означает, что изготовитель изделия уплатил государству пошлину. Второе клеймо короны – это изображение пробирной палаты Шеффилда. Третье клеймо – буква G в квадратном щитке со скошенными углами. Это буква, обозначающая год. Так, минутку. Ювелир достает с полки толстую книгу, листает. – Да, точно. Это клеймо использовалось в 1850 году, поскольку у следующего года другой символ и так далее. Что у нас там дальше? Пентаэдр с розой внутри. Такое клеймо ставят на золотое или платиновое изделие. Наконец, последний знак – клеймо мастера. В данном случае буквы АН в квадратном щитке. Возможно, это Aaron Hadfield или Ashforth Harthorn. – Ничего себе у вас знания, – восхищенно говорю я. – Спасибо вам огромное! – Благодарю, – скромно улыбается ювелир. – И всегда пожалуйста, обращайтесь. – Вы, девочки, идите, мне нужно поблагодарить Зиновия Эммануиловича, – шепчет Катя, и мы с Дашей входим. Ждать пришлось буквально пару минут. Из магазинчика выскакивает Катя. – Ну, что я тебе говорила! Зиновий Эммануилович – мозг! Ладно, мне пора. У меня свидание. Целую, созвонимся! – и уносится радостной козой, помахав нам на прощание ручкой.