— Всё! Несите меня в комнату! Пожалуйста... — Сет... Справишься один? Меня дела зовут, — тяжело, еле складывая звуки в слова, спросил Корн, взглянув на парня глазами, полными сочувствия и надежды. — Куда уж я денусь, Корн. Конечно... — усмехнулся тот, переняв ответственность за иностранку на себя. Когда полутемник скрылся за углом школы, наследник, не принимая возражений, поднял подругу на руки и, не открывая рта, молча донёс её до общежития, пока сама магичка Тьмы, борясь с возмущением, принимала заботу, делая это исключительно в знак благодарности за волнение и желание помочь. Она долго клевала носом, повиснув на руках друга, чувствуя возвращение остаточного действия снотворного в мозг, «подпудренный» усталостью пока в конечном итоге не уснула. Темник мог лишь наслаждаться теми редкими моментами, когда эта «ба» сладко спала, нежно посапывая ему в плечо, ведь лично для него было роскошью видеть, как она отдыхает, спит, а не лежит на его руках с закрытыми глазами из-за очередного обморока. Но оставался вопрос — где искать ключ от её комнаты? Вновь останавливаться у Сета ему казалось не тактичным по отношению к бедным сожителям, но, на его радость, долго ему мучиться с этой проблемой не пришлось, так как около нужной двери оказалась потрёпанная, но переодетая в чистое Лаван. Подойдя к девушке, маг заговорил с ней на родном языке: — Нонг’Ван, могу я остаться в вашей комнате после того, как положу эту девочку отдыхать? Мне нужно будет немного поработать над её здоровьем. — Конечно, Пи’Сет, — кивнула тайка и спокойно распахнула дверь шире, пропуская пару. — Я только что вышла из квартиры, поэтому мешать вам не буду. А ключ Сыадам обычно находится в левом кармане штанов... Ну, я это на случай необходимости изолироваться от социума рассказала... — скромно оправдалась она, с совсем не подобающей своему милому виду игривой улыбкой опустив глаза в пол. — Хах, а ты не промах, Ван-и, — загадочно посмеялся темник, оглядев девочку с головы до ног. — Спасибо, Пи’. Ну, я пойду. Не буду вам мешать! — Тебе спасибо, Нонг’. Девушка быстро удалилась, вся красная, но с довольной ухмылкой на пол-лица, а Маиботхад, тихо хмыкнув, вошёл в квартиру. Вспомнив, на какую кровать Дома приглашала его присесть в прошлый раз, Пхантхэ аккуратно уложил её на идеально заправленную постель с фиолетовым покрывалом и нежно дотронулся до чужого лба. — Состояние достаточно стабильное... — тихо пробубнил он себе под нос. — Ну, ничего не изменилось с прошлого обследования. Только опять всё тёмное. Долго на одном месте задерживаться он не стал и вскоре отыскал пузырьки с лекарственными препаратами, что скрывались в маленькой аптечке в комоде у кровати. Поиск занял не так много времени, как предполагалось, и поить ими Галицкую Тхэ пришлось самому, ибо та проснуться не успела, а время шло — принимать лекарство нужно было точно в одно и то же время. Сев на корточки в очень неудобную позу из-за низкого расположения постели относительно тела, он слегка приподнял магичку и аккуратно приоткрыл ей рот. Парень попытался напоить россиянку так, чтобы она не проснулась, но попытка не увенчалась успехом и запивала таблетки Доминика, уже держа стакан своими руками. Когда допила, маг помог ей лечь обратно и заботливо поинтересовался, присев на кровать у женских ног: — Ты как, сау? Хочешь ещё поспать? — В порядке, нет, хватило. Сколько я проспала? — Спросила темничка в ответ и, не вставая, расправила кровать, из-под спины достав покрывало и приятное телу одеяло. — Не долго, меньше получаса. Ничего важного не пропустила, не переживай. — Хорошо. Чёрт, голова болит... — прошипела Ника и захотела подняться. — Нет-нет! Не вставай! Тебе ещё минимум два часа напрягаться не стоит. После твоих выходок тебе только и стоит, что отдыхать. Укутайся посильнее и продолжай лежать, как этот ваш... Ленин в мавзолее. Кстати, я так был! Красивое место. — Я за тебя рада... — странно покосившись на собеседника, протянула Дома. Ощутив движение в районе колен, она посмотрела на сына директора, с невозмутимым видом вырисовывающего узоры укрывающего её ноги покрывала. Незаметно для себя тот переключился на медленные круговые очерчивания её согнутых коленей: аккуратных и сравнительно небольших за счёт роста. — Сет? — Позвала магичка тихо, разглядывая лицо Прасета, что выражало в тот момент полное спокойствие и умиротворение. — Ау? — Исподлобья глянув на подругу, отозвался тот, не прекращая своего увлекательного занятия. — Еды принеси, я кушать хочу, — мягко улыбнулась темничка, наклонив голову. — Хорошо, — бегло кивнув, Сет встал и двинулся к кухонным шкафам. — Я у вас не готовил, так что рассказывай, где что находится. И заказ, желательно, тоже сразу продиктуй. Он послушно достал с перечисленных поверхностей всё названное иностранкой и, выставив посуду на небольшом деревянном подносе с ручками, осторожно донёс до его кровати, поместив на выпрямленных ногах девушки. Та поблагодарила друга за заботу и принялась за поедание перекусов. — Но это опять только перебивка, сау. Ты уверена, что её хватит? — Не переживай, у меня же сейчас витамины и лекарственные препараты в одном в рационе с ними, так что с голоду и от авитаминоза не умру. Только если аллергия не решит проявиться. — Но питаться всё равно надо нормально. Ты, думаю, когда увидишь, насколько много еды употребляют тайцы во время приёма пищи в обычных семьях, только от вида всего многообразия пищи за одним столом в обморок упадёшь, как от переедания! — Это где это я увижу «насколько много еды употребляют тайцы», прости? — А я тебя к тёте своей как-нибудь свожу, там и увидишь! И ещё съешь всё, что она предложит, — я заставлю, — а она, уж поверь, женщина щедрая. Единственный родственник, не испортившийся в моих глазах. — Дожили! Три с половиной недели знакомы, а уже с родными знакомят! И, я так понимаю, моё слово в твоём решении ничего не значит, да? Пхантхэ положительно кивнул головой, хитро улыбаясь, после чего осторожно взял с тарелки треугольный кусок хлеба с начинкой в виде тонких слайсов разных ягод и фруктов и быстро отправил его одной рукой себе в рот. — Эй, жулик, ты это мне готовил! — Шутливо возмутилась Доминика, но даже не попыталась вернуть себе вкусный бутерброд, принявшись за свой «букет» овощей. — У тебя ещё один такой же лежит! — Глухо возник парень, с наслаждением пережёвывая взятую еду. — Не жадничай, это я вообще-то всё нарезал, корячился! — Ой-ой-ой-ой! — Смешно сморщив носик, дразняще прошипела девушка, схватив вторую половинку хлеба. — Гляньте на него, устал он! Страдалец, Мыд тебя дери. — Вкусно? — Поинтересовался, улыбаясь и неотрывно следя за тем, как его подруга откусывала небольшой отрезок мучного изделия с начинкой и торопливо кивала в ответ. — Хех, му-у ной. — Сам ты маленькая свинка! Думаешь, я совсем полный ноль в тайском языке и оскорбления не распознаю среди обычных слов?! А вот нетушки! Я узнала это слово, когда ваши блюда изучала и знаю некоторые другие, так что ротик свой прикрой. — Ох-ох! Прости меня, дурака такого, за слова мои гадкие! — Тю, настоящий дурак! — Насупилась Ника и щёлкнула наследника по лбу. — Ешь лучше вместе со мной, явно же голодный! В таком непринуждённом общении прошло около часа, по истечении которого Прасет удалился к раковине мыть использованную посуду. Чужестранка с озорством в глазах наблюдала за странными танцами друга под разные азиатские песни, слушала его пение, какому мог позавидовать талантливый певец, и наслаждалась обрывистым общением со своей личной домохозяйкой в её чёрном фартуке. Закончив с мытьём, темник вернулся к подруге, убедительно изображая сильную усталость. — Ох, устал я эту посуду мыть, что ж она такая трудноочищаемая? — А может ты беситься устал? Я твои «не-ме-те, маи, таи, тра-та-таи» и всё тому подобное только так слышала! — Даже не стараясь пародировать тайскую речь, хихикнула Дома. — Изволь! Я покорно выполнял свою работу, от неё и устал! — Работу детского аниматора на утреннике или взрослого на корпоративе? — Злая ты, Сыадам! — С грустным вздохом подытожил Сет и упал на постель ближе к стене, разлёгшись рядом с укутанными ногами собеседницы. — Я старался, а ты-ы! — А я-я и не проси-и-ила-а! Сама бы потом помыла, это ты свою напыщенную индюшачью натуру мне показать решил, тут моей вины нет. В какой-то момент комнату окутала длинная тишина — оба и не заметили, как от бурного общения перешли к молчанию, — но она совсем не была неловкой. Каждый задумался о своём, при этом не думая лишь друг о друге. Им было легко, душа будто очистилась от всех шлаков, что годами копились в них, они просто наслаждались этим, не мешая размышлять. Таец положил под голову руку, продолжая лежать на чужой постели и вновь вернулся к столь увлекательному вырисовыванию плавных граней коленей Галицкой, что в животе её вдруг стало слишком приятно. Руки Доминики неконтролируемо сжались в кулаки, она искренне старалась скрыть нахлынувшие ощущения, но они не прекращались, отчего сохранять спокойствие становилось с каждой протёкшей секундой всё труднее. При одном только виде такого спокойного, мягкого и открытого дьявола Прасета Пхантхэ Маиботхада, по-детски увлечённого какой-то своей игрой, похожей на вырисовывание узоров на настенном ковре, внутри расцветали бескрайние цветочные поля, вспархивали миллионы бабочек, что врезались в подкожные ткани и растворялись в них необычно сладкой тягучестью. Видеть этого парня таким невинным и чистым, сродни ребёнка, было до тошноты умиляющим зрелищем, что приковывало взгляд и обрывало дыхание, заставляя задыхаться от пустоты в сжавшихся лёгких. Постепенно глаза мага закрылись, и послышалось его тихое сопение, палец безвольно упал на гладкую ткань покрывала. Спящим этот маг показался Нике малюткой-пёсиком, которого хотелось погладить по мягкой макушке, потискать за щёчки и помять лапки. Она уже потянула руку к голове парня, но в самый неподходящий момент со стороны входа послышались приближающиеся голоса соседок. Пришлось наскоро притвориться незаинтересованной в лежащем рядом теле и перевести взгляд с него на окно, из которого до сих пор бил яркий солнечный свет. Стоило им войти, как Дома, потеряв управление над собственными руками, быстро заткнула открытое ухо друга ладонью, не желая, чтобы тот проснулся так скоро от громких разговоров девочек, не осведомлённых о спящем в их квартире пёсике. — Сыад... — начала было Лаван, но, заприметив спящего Пхантхэ, вмиг умолкла, указав на это и подругам. — Чш-ш-ш, сау-сау. — Ои-и-и! Пи’Прасет ма тхам а-лаи тхи ни кха? — Удивлённо прошептала Мали, снимая обувь и на цыпочках проходя внутрь. — Сыа, мы вам помешать? — Не видя нужды переводить вопрос младшей, вместо этого скромно спросила Ван, виноватым взглядом извиняясь перед соседкой. — Нет-нет, чего вы! Это же изначально ваша комната, не мне здесь править. — В любом случае, мы ненадолго — переоденется и уйдёт. А вот в одиннадцать час ночь ты мочь и разбудить его, будет вальс. Разбуди и позови Пи’Сета на танец, — намекающе протянула полудемоница, подмигнув темничке. — Ещё чего! Танца мне с ним не хватало, ага! — Показушно отвернув голову в противоположную от друга сторону, с возмущением прошипела в ответ россиянка, а сама задумалась. — Конечно-конечно, ди кха! — Явно не веря ни единому слову соседки и ожидая увидеть её вечером в прекрасном платье с таким же прекрасным кавалером под руку, покивала Вансаусуй и ушла в другую комнату с макияжной сумкой в руках. Следом за ней общую комнату покинули и другие тайки, весело захихикавшие, оказавшись внутри ванной. Галицкая тихо выдохнула, обидевшись на недоверчивость подруг, но решила время зазря не тратить — машинально установила будильник на десять тридцать и расслабленно закрыла глаза, опускаясь головой на подушку. Глава 19 Неприятная трель грубо вторглась в сновидения тихо сопящих магов, что, думалось, были бы рады проспать ещё часов девять без пробуждения. Доминика с чувством потянулась, сладко зевнула и оглядела комнату сонным взглядом, тут же зашипев от колкой боли в затёкшей из-за неудобной позы шее. Почувствовав около себя тяжесть от чужого тела, девушка осознала, что совершенно не была смущена тем, что Прасет продолжал с комфортом лежать головой вровень с её талией, явно не собираясь подниматься или открывать глаза больше, чем наполовину. — Выспался? — На очередном зевке спросила Ника и, расслабляя мышцы, стекла на кровати вниз, пока не ощутила ступнями изножье. — Угу, — буркнул тот приглушённо и нагло закинул свою руку на живот почти поравнявшейся с ним девушке, уткнувшись носом в одеяло. — Эй! Ты в последнее время через край борзым стал, тебе не кажется? Не мало ли мы знакомы для такой близости, индюшара? — Не-а. Не борзый и не мало, — тем же приятным заспанным голосом возразил Сет, покачав головой в отрицании своих прегрешений. — Давай, поднимайся, пойдём на окончание этого вашего «праздника жизни», — скомандовала Дома, однако, намного нежнее, чем хотела и попыталась подняться. — Эй, спящая ты красавица, будь добр, руку свою убери, — с наигранным негодованием в голосе приказала она, процедив слова сквозь зубы из-за попытки скинуть со своего тела тяжёлую мужскую руку. — Тогда пошли со мной вальс танцевать, тхи на-рак сау, — вновь нагло уткнувшись лицом в мягкое одеяло, предложил Пхантхэ, пробуя выйти на компромисс, хотя на быстрое согласие и не рассчитывал, зная характер дамы, с которой разговаривал.