… — Я тебе не лгал… — Недоговаривать, это тоже лгать. — Ошибается. — Какого черта? Ты отправил меня в Ленинград, а теперь выясняется… — Я тебя не отправлял. — Твою мать, Майк! Гейтс назвал Натирбоффа его американизированным именем. — Что ты хочешь знать? — Арлекин. Ты видел его хоть раз? Только честно? — Нет. — Кто он? Натирбофф пожал плечами. — Понятия не имею. — Что? И даже не догадываешься? — Догадываться можно сколько угодно. Есть реальный результат. — Твою мать! Не тебе объяснять, что такое оценка?! Она включает в себя оценку источника. Если каждый добывающий офицер будет лгать… — Может так будет лучше. — О чем это ты? — О том. Мы слепы как кроты. Агенты замолчали. Мы ничего не получаем из СССР уже давно. — Постой, так ты хотел проверить… Натирбофф погасил сигарету. — Ты же здесь. — Мать твою, да ты спятил! — Я не спятил. У нас крот, Боб. В твоем управлении или где-то еще — значения не имеет. Но у нас крот. Русские понятия не знают об Арлекине именно потому, что его нет ни в каких наших документах. И они сейчас спокойны как слоны. А знаешь, почему? … — Потому что они уверены, что знают все источники, и других нет. Крот где-то на самом верху. Натирбофф закурил новую. — Помнишь, кое-кто интересовался Арлекином? — Постой… ты чего? — Гас Хэтэуей. Помощник директора по особым поручениям. Какого черта ему понадобилось спрашивать об Арлекине? — Англичане… постой, это слишком. — Почему? … — Хэтэуей бывший начальник станции в Москве. Специальный помощник Директора! Он занимает такое положение, что может получить информацию о любом нашем источнике. Любом! — Нет… — Да. И еще. Как насчет того пожара в посольстве? — Нет… — Да, Боб. От этой истории несет за километр. В посольстве начинается пожар. С чего? Может, кто-то спичками баловался? … — Точная причина пожара до сих пор неизвестна. Но начался он именно в помещениях нашей станции. Совершенно секретные документы разлетелись по всей Москве. Потом появились русские КГБшники, переодетые в пожарных — и наш герой Гас, который героически начал бить морды пожарным. Он ведь после этого — пошел вверх, получил, мать его, медаль за выполнение долга в условиях, опасных для жизни. Как же — начистил морды русским! Но пока он бил морды одним русским — другие в это время собирали документы на улице. И никто не задал вопроса — а как получилось так, что он появился там первым[59]. … — Мне этот герой никогда не нравился. Гейтс тяжело вздохнул. — Может, русские того и хотят чтобы мы кидались друг на друга. — Русские хотят, чтобы мы не задавали вопросов. После того как уволен Энглтон — никто и не задает. — Энглтон параноик. Он причинил вреда больше чем любой крот. — Возможно. Хэтэуей сейчас в Англии. Что он там делает? Может там завелся еще один Ким Филби? … — А до Москвы он работал в Латинской Америке. Я интересовался — информация о его подвигах в основном липа. Он мало что сделал. — Ладно, хватит. — От тебя зависит, пускать информацию по Арлекину в доступ или нет. Если пустим — думаю, скоро замолчит и Арлекин. — Ладно, я понял. Машина въезжала в Хельсинки, по обе стороны дороги уже были дома. — Почему ты так защищаешь Арлекина? — Ее стоит защищать. — Ее? Погоди… это женщина? — Ну, конечно. — Но она не может быть Арлекином! — Я знаю. — Значит, Арлекин тот кто ее знает. — Скорее всего. — Ты не пытался установить? — А как? Меня вышвырнули из страны. А когда я вернулся в Лэнгли… начать выяснять — значит, дать понять, что у меня кто-то есть. — Значит, это все вслепую? Натирбофф развел руками. — Ну, конечно. Ну ты и сукин сын. — Извини. Но сейчас чем меньше знающих, тем лучше. — Надо установить Арлекина. — Как? Так ты только внимание привлечешь.