Я ложусь на живот. Он нежно смахивает пряди волос с моего лица. Наклоняется и оставляет едва уловимый поцелуй на щеке. – Ты такая милая, когда спишь. Но когда просыпаешься… – Алекс ласково гладит меня по лицу. – Просто такая сладкая, что я сейчас умру от концентрации милости! Я посмеиваюсь и прикрываю глаза. Так приятно ощущать его прикосновения. – Я и мечтать о таком не смел, – тихо шепчет он. – До сих пор не верится, что ты здесь. Словно я все еще сплю, но сон настолько реален, что по коже бегут мурашки. Я медленно оборачиваюсь к нему и веду пальцами вдоль его предплечий. Его кожа действительно покрыта мурашками. Он смотрит мне в глаза, и я таю под нежностью его взгляда. – Значит, я была твоей мечтой? – смущенно спрашиваю я. – Самой сокровенной, – не раздумывая отвечает он и целует меня в лоб. Теплые губы спускаются по щекам к моим. Я хочу сказать ему, что он тоже моя мечта. Самая заветная. – Интересно… – начинает Алекс и замолкает. – Что именно? – Есть вопрос, который не дает мне покоя, – признается он и притягивает меня ближе. Крепко обнимает за талию. – Поделись… Быть может, у меня есть ответ? – хитро сверкнув глазами, говорю я. Алекс усмехается и продолжает гладить меня по волосам, играя с непослушными прядями. – Я все время спрашиваю себя, чем именно заслужил тебя? Почему мне так повезло? – тихо говорит он. В его голосе столько искренности и любви. У меня перехватывает дыхание от его слов. Он продолжает смотреть мне в глаза, и они так счастливо сверкают, глядя на меня, что на моих выступают слезы. – Эй, ты чего? – шепчет он. – Я… – замолкаю, и нервный смешок слетает с моих губ. – Я, кажется, очень счастлива, – говорю я и чувствую, как маленькие слезинки стекают по краям глаз. Поднимаю руку и нежно веду вдоль его лица. – Можно я буду просыпаться с тобой каждое утро? – шепчу я. Он ловит мою кисть и целует. – Иначе уже и быть не может, – отвечает он мне и наклоняется к моим губам. * * * – Я побегаю и вернусь, – говорит Алекс и надевает боксеры. Я выпячиваю нижнюю губу. – Не уходи… – Ну да, я знаю, что ты обожаешь глазеть на меня. Так вот, раскрою тебе секрет: этот вид требует кое-каких усилий. – Этот вид? Твоя шикарная форма? – прыскаю я со смеха. – Знаешь, сдается мне, и без бега мы отлично занимаемся спортом! Он хмыкает, но продолжает одеваться. – Я пробегу километров десять и вернусь, обещаю, сильно не задержусь. Но мне так сильно не хочется его отпускать. – Тогда я пойду с тобой. Я сразу же встаю с постели и бегу в ванную, чтобы умыться. – Как давно ты бегала? – спрашивает он. – В Оксфорде во время карантина. С тех пор не особо, но, поверь, я не в слишком плохой физической форме. К тому же тебе надо меня подтянуть, я планирую бегать с тобой каждое утро. – Я не против, но, кажется, у тебя с собой нет одежды для бега, ведь так? – Эль предусмотрительно положила мне все для спорта, она знала, что на прошлом карантине я бегала. Я выхожу в коридор, следом иду в гостевую спальню. Достаю свои вещи. Эстель положила мне миленькие стринги с единорожками. Не могу поверить… стринги и единорожки… Это так в ее стиле! Я одеваюсь в черные спортивные лосины, а на плечи накидываю толстовку. – Бегать нужно в маске? – захожу к нему в спальню. Он тоже уже одет, в темные штаны и серую толстовку. Так непривычно видеть его не в костюме и с растрепанными волосами. – Можешь обмотаться шарфом. По крайней мере, именно так я и жульничаю. – Шарфа у меня нет. – Сейчас. – Он достает свой и заматывает его вокруг моего лица, оттягивая так, чтобы воздух попадал. Себе он делает так же, и мы выходим на улицу. – Так странно видеть Париж без туристов. Он такой пустой. – Странно было видеть его в марте, когда был первый локдаун. Что-то из области фантастики, абсолютно пустой город. Тогда даже трава в парках так выросла… ни машин, ни людей. – Да, пустой Париж – удивительная картина. Мы так привыкли, что жизнь в этом городе кипит и бурлит. А вечерами наступает праздник. – Ага, только не с комендантским часом… Вот увидишь, сейчас вечера будут такие же пустые, как и тот март. – Ты провел его один в своей квартире? Не уехал с Антуаном? – Нет, Эстель уехала с Квантаном… Я не хотел… – Он замолкает. Я беру его за руку. – Я понимаю. И как тебе одиночество? – А тебе оно как? Я фыркаю и честно признаюсь: – Было стремно. – Согласен. В этот раз людей на улице больше, парки открыты, и у каждого есть два часа на прогулку. – Где будем бегать? – На Марсовом поле. Он ведет меня в сторону поля, по авеню Бурдоне. – О, вот и мой лицей! – Я указываю пальцем на школу, в которой училась. – Тебе там нравилось? – Да, хорошая была школа. В меру строгая, в меру расслабленная. И директор весельчак. Правда, был один учитель, по математике, вот он нервы всем портил изрядно. – Строгий? – Нет, самовлюбленный и любитель унизить за любую оплошность. Он так отчаянно пытался занижать мне оценки, что доходило до смешного. Вал до сих пор только матом его поминает. Я рассказываю Алексу о своей школе, он крепко держит меня за руку и внимательно слушает. Мы доходим до поля, и он помогает мне разогреться перед бегом. – Смотри, туман съел верхушку Башни, – словно маленький ребенок, я показываю на нее пальцем. – Тучи сегодня очень низкие, опять будет дождь. – Я люблю дождь… особенно когда попадаю под него с тобой.