* * * – Марион, месье Арно прибыл, чтобы взять у тебя мазок! – доносятся до нас крики моей мамы. Я встаю с постели. – Пойду сдам тест. – А я пойду посмотрю, что готовят на ужин, – отзывается Эль. Я прохожу в зал. Месье Арно на вид лет пятьдесят. Он стоит перед камином и, жестикулируя руками, рассказывает Антуану о последствиях этого вируса. – Уж лучше не болейте! – заканчивает он свою страшилку и наконец обращает на меня внимание. – Здравствуйте, мадемуазель. Прошу, подойдите поближе. – Добрый вечер, – здороваюсь я в ответ, выполняя его просьбу. Он достает все необходимое и ловкими движениями берет у меня мазок. – Это экспресс-тест, результаты будут быстрыми, – говорит он. – Спасибо, что уделил нам минутку, Арно, – благодарит Антуан и провожает врача к двери. – До свидания, – запоздало кричу я, все еще потирая нос после процедуры. В честь моего приезда родители, конечно, решили устроить семейный ужин. Я прохожу в столовую и наблюдаю за приготовлениями. На стол постелили сверкающую белую скатерть и выставили старинный сервиз, доставшийся Антуану от прапрабабушки. Он любит шутить, что этими тарелками пользовались Александр Дюма, Виктор Гюго, Жюль Верн и, конечно, Бальзак. «Эта дама любила званые вечера и литературу!» – как-то сказал мне отчим, а потом отвел в библиотеку и показал книги тех самых писателей. В детстве я любила пользоваться данным сервизом. Я зачитывалась этими книгами, и мне хотелось оказаться хоть капельку ближе к их авторам. Пить чай из чашки, которую, возможно, держал в руках сам Жюль Верн! Чем не магия? Я смотрю, как домработница аккуратно расставляет тарелки, и в груди разливается теплое чувство – смесь благодарности и любви. – Мой любимый сервиз, – бормочу я, и Антуан довольно улыбается. – Конечно! Какой же еще! Давайте, садитесь все за стол! – Только мы сначала переоденемся, – вставляет Эль, она тянет меня за руку в сторону моей спальни. – Пошли, Марион. Настроения наряжаться у меня нет, но Эстель не сдается. – Вот, смотри, какое красивое! Ярко-малиновое, ты же любишь этот цвет? – хлопая ресницами, спрашивает она. – Сегодня точно нет. То черное, классическое – единственное, что я готова надеть, – бормочу я и достаю платье из шкафа. – Как скажешь, – махнув рукой, говорит сестра, а сама тянется за нежно-голубым платьем. Переодевшись, мы наконец выходим из моей спальни и направляемся в столовую. Мама уже там. И, разумеется, она подготовилась лучше нас и теперь просто сверкает в фиолетовом платье, дополненном красивой прической и идеальным макияжем. – Надо было и тебе подкраситься, – замечает она. – Вон посмотри на Эстель. Нежно, натурально, романтично и, главное, свежо! – Так, давайте сменим тему, а то мне тоже хочется подкраситься, как Эль. И быть свежим и романтичным. Что скажешь, Мари? – встает на мою защиту Антуан. Мама усмехается, но, поняв его намек, тему больше не развивает. Я с благодарностью смотрю на отчима, и он мне подмигивает. Порой мне кажется, что он – моя бесконечная поддержка. – Я такое шампанское сейчас открою! – хвастается Антуан. На столе запеченная в вине утка с овощами, и она так невероятно пахнет! Я и забыла, каково это – есть не в кафе или не заказанную на дом еду. Повар из меня неважный, приходилось довольствоваться этими вариантами. – Подожди, не открывай шампанское. Где же Алекс? – волнуется мама. – Мы же не можем начать ужин без него. – Еще как можем, – отзывается Эль. – Он, как всегда, опаздывает. – Придет, и мы ему тоже нальем, – весело говорит Антуан и с громким хлопком открывает бутылку. Я вытираю вспотевшие руки о платье и молюсь всем известным мне богам, чтобы у Алекса появились срочные дела и он не смог приехать. Но боги в этой войне явно не на моей стороне. Как раз когда Антуан заканчивает разливать шампанское и со счастливым выражением лица поднимает бокал, громко воскликнув: «Я просто счастлив, что мы наконец-то все в сборе!», в столовой появляется Алекс и со смешком заявляет: – Так уж и все в сборе? Я слышу его голос, и руки начинают дрожать. Стараюсь не смотреть на него. Поворачиваю голову к Эль и выдавливаю улыбку, она ободряюще улыбается в ответ. – Ты всегда опаздываешь или вовсе не появляешься, ждать тебя нет никакого смысла, – шутливо отчитывает она своего старшего брата. – Но вот он я! Здесь! Так что налейте и мне шампанского и принесите, пожалуйста, еще один прибор. Я пришел не один. Я медленно поворачиваю голову. Александр стоит около камина, в деловом костюме, пуговицы рубашки небрежно расстегнуты. Он практически не изменился за эти три года. Мой сводный брат не смотрит на меня… Все его внимание направлено на стоящую рядом девушку. Она тоже в деловом костюме. Светлые волосы убраны в тугой пучок на затылке, на лице аккуратный макияж. Она симпатичная, кажется очень умной и целеустремленной. Светло-карие глаза с любопытством поглядывают на меня. – Надеюсь, вы не против. Я сказала Алексу, что это лишнее, – произносит она. Голос у нее приятный, я бы даже сказала, красивый. Мягкий, мелодичный. – Да ну брось… Мы так заработались сегодня. Не пообедали, не перекусили, хоть поужинаешь нормально, – тут же возражает ей Алекс. – Да, конечно, – спасает неловкую ситуацию мама, хотя и пребывает в легком замешательстве. Алекс не приводит на семейные ужины девушек. Никогда. А еще он продолжает смотреть на нее и делает вид, что меня не существует. Это злит. – Привет, Алекс! – первая здороваюсь я и высоко поднимаю подбородок. Мама была права, стоило хоть немного накраситься. Но я не даю неуверенности захлестнуть себя и ослепительно улыбаюсь. Я знаю, что улыбка у меня красивая. Он как-то сказал мне об этом… Три года назад. В ту самую ночь, после которой я сбежала. – Марион, – произносит Алекс с натянутой улыбкой и кивает, – я уж думал, ты никогда не приедешь. – Ты ошибался… – Я продолжаю улыбаться. Сердце бешено стучит в груди. Алекс поджимает губы и как-то неловко усмехается. – Отлично выглядишь, вовсе не изменилась. – Даже не повзрослела? – Мой голос пропитан злой иронией. Алекс прикусывает губу и опускает глаза. – Какой была, такой и осталась. Я сжимаю руки в кулаки, он опять избегает моего взгляда. – Ты не представил свою девушку. Я Марион, это Эль, Антуан и Мари, – указывая на каждого из присутствующих, я называю их имена. Девушка неловко посмеивается, за столом все неестественно замолкают. – Мы уже знакомы. – Она небрежно пожимает плечами. – Я Натали. В один миг я осознаю, что за три года, что меня не было, изменилось очень многое. Быть может, Алекс не впервые приводит ее на семейный ужин, а я сейчас выставила себя полной идиоткой. Я бросаю взгляд на Эль и не могу поверить, что она мне ничего не рассказала. – Натали – секретарь Алекса, а не его девушка, – поясняет сводная сестра и под столом берет меня за руку, разжимая мои кулачки и переплетая наши пальцы. – Личный ассистент, – поправляет ее Алекс. – Какая, к черту, разница, – бормочет Эль и натянуто улыбается Натали. – Глупо вышло. Прости моего брата. Мы тебя совсем не ждали, а он будто забыл о существовании мессенджеров и решил ни о чем нас не предупреждать. Но не переживай, стол круглый, за ним еще десять человек поместятся. Ты не сильно помешала. Алекс бросает на Эль укоризненный взгляд, но она не тушуется, напротив, отвечает ему тем же. Наша домработница приносит столовые приборы, и Антуан, подхватив бутылку шампанского, решает разбавить неловкую ситуацию. – Садись, Натали, сейчас налью шампанского и тебе. После долгого рабочего дня с Алексом это просто то, что доктор прописал! Девушка с благодарностью берет в руки бокал. И Алекс садится рядом с ней. – Вот и вся семья в сборе! – радостно восклицает мама и в очередной раз за вечер крепко обнимает меня. – И не говори, Мари. Наконец мы все под одной крышей! Антуан поднимает бокал, мы все поступаем так же и громко чокаемся. – С приездом, Марион! – громче всех кричит Эстель и звонко чмокает меня в щеку. Я же смотрю Алексу в глаза. Он смотрит в мои. Я жду от него хоть слова, хоть маленького, короткого поздравления. Но он молча делает глоток шампанского и отворачивается к Натали. – Вкусное, – замечает она, говоря о шампанском, и он ей улыбается. – Папа знает толк в таких вещах. Я чувствую, как внутри меня все закипает. Эстель вновь сжимает мою руку и тихо шепчет на ухо: – Успокойся, пожалуйста. Но я так злюсь, что, кажется, готова перебить всю посуду на столе. Одну тарелку не мешало бы расколоть о голову Алекса. Чтобы эта отвратительная милая улыбочка исчезла с его лица. – Аж уезжать никуда не хочется. Так приятно, когда все дома, – подает голос мама.