– Впечатляет, но так мы всю ночь здесь просидим. Я равнодушно пожимаю плечами: – Ты можешь идти домой и не делать вид, что помощь мне входит в твои обязанности. – А что, по-твоему, входит в мои обязанности? – Не знаю, чем занимаются боссы. Подписывают контракты и трахают секретарш? – произношу я с иронией. Алекс хмыкает. – Какого же ты высокого обо мне мнения. – Вали домой, Алекс. От тебя помощи, как от козла – молока. – Ауч. Но, как ты говоришь, я быстро учусь! – Вот только не пойму, зачем тебе учиться сортировать документацию? – Чистое любопытство, Марион. – Иди домой, рабочий день кончился, – повторяю я. Он наклоняется ближе и, нагло сверкнув глазами, сообщает: – Офис мой, и только я решаю, когда мне пора уходить. Я натягиваю улыбку. – Как скажешь, босс. Решаю сосредоточиться на бумагах, сортирую еще одну стопочку и вновь направляюсь к сканеру. – Только ты можешь снять обувь прямо на работе и ходить босиком, как ни в чем не бывало. – Если бы ты проходил на пятнадцатисантиметровых шпильках весь день, то понял бы, почему это решение вполне рационально. – А зачем тогда надевать такие туфли? Я нахально улыбаюсь. – Ты видел, как выглядят в них мои ноги? Он фыркает и тянется за телефоном. – Раз уж мы тут надолго, то я закажу нам поесть. Суши будешь? – Ролл «Калифорния», пожалуйста. – Понял-принял. Я смотрю, как он что-то печатает в телефоне, и думаю, что же происходит между нами. Что-то странное и необъяснимое. Я стараюсь не анализировать, а молча делаю свою работу. Алекс прислушивается ко мне и сортирует бумаги, как это делала я. Тоже не произнося ни слова. Будто мы оба решили замолчать, чтобы не сболтнуть лишнего. Вместе с ним работа движется быстрее: он делает стопочки, а я сканирую и вношу в базу, он убирает готовые документы. Порой я чувствую его взгляд на себе, но делаю вид, что не замечаю этого. Тоже решаю снять пиджак и бросаю его поверх пиджака Алекса. Забираю стопки и иду к сканеру. Молчание становится гнетущим. – Как тебе жизнь в Англии? – неожиданно спрашивает Алекс, не глядя на меня. – Будем вести светскую беседу? – не сдерживаясь, язвлю я в ответ. – Да, почему бы и нет? – Не люблю разговоры для галочки… Знаешь, когда тебе плевать, но надо проявить вежливость и чуткость и спросить у человека, как дела. – Начнем с того, что мне действительно интересно, – спокойно отвечает он. Я закатываю глаза. – Если бы тебе и правда было интересно, как протекает моя жизнь, то, мне кажется, за эти три года ты мог бы хоть раз позвонить и спросить меня об этом. Алекс откладывает бумаги, на его телефон приходит уведомление, и он смотрит в экран. – Это суши, курьер около двери. Он достает из внутреннего кармана пиджака бумажник и, натягивая на лицо защитную маску, направляется к выходу. Курьер спас его от необходимости отвечать… Я слышу, как он забирает заказ. Благодарит, оставляет чаевые и заходит обратно в офис. – Можем поесть в моем кабинете, – бормочет Алекс, оглядывая беспорядок на столе. Он не смотрит на меня, предлагая это. Уверена, он тоже вспоминает события трехлетней давности. Все наши ужины у него в кабинете. Смех и шутки. Наш флирт и притяжение. Наконец Алекс поднимает голову и заглядывает мне в глаза. – Можем и тут остаться. Как хочешь. Я выпрямляю спину и равнодушно пожимаю плечами. – Мне все равно, где ужинать. У тебя и правда практичнее. Не заляпаем ничего. На лице у меня застыла маска безразличия, все настоящие эмоции скрыты. Алекс кивает и направляется в свой кабинет вместе с пакетом из суши-бара. Я следую за ним. Он садится в свое кожаное кресло, а я располагаюсь напротив. – Держи. – Он подает мне пластиковую упаковку с роллами и палочки. Я протягиваю руку, и на мгновение наши пальцы соприкасаются. Поспешно выдергиваю из его рук свою еду. – Они забыли положить мне васаби… Алекс открывает свой заказ: он выбрал суши плюс маленькие шашлычки и рис. – Возьми. Он больше не протягивает мне еду, а лишь кладет рядом со мной маленькую круглую коробочку с зеленой пастой. – Спасибо, – глухо благодарю я, беру палочки и принимаюсь есть. – Значит, про Англию мне лучше не спрашивать? – со смешком интересуется Алекс. Я знаю, что за этим смехом скрывается нечто другое. Возможно, его задел мой ответ. – Что именно ты хочешь узнать? – Я решаю больше не выделываться. – Как тебе студенческая жизнь? Я смотрю ему в глаза. Кристально-голубые и такие красивые. Марион, прекрати, одергиваю я себя и натягиваю улыбку. – Весело… – уклончиво отвечаю я. – Мари мечтала, что ты встретишь там представителя королевской семьи и выскочишь замуж после окончания университета. – В наше время мало кто выскакивает замуж после окончания университета, и я считаю, что это очень даже правильно. – Антуан говорил ей то же самое, – с улыбкой рассказывает Алекс. – Плюс ко всему представители королевской семьи не совсем в моем вкусе. Он с любопытством посматривает на меня. – Это еще почему? – Дико скучно… А я – любитель круто провести время. – А был не представитель королевской семьи, с которым ты весело проводила время? – Были, – киваю я. Специально использую этот глагол во множественном числе. – В этом смысле студенческая жизнь мне пришлась по душе. Но не то чтобы это тебя касалось. Я смотрю, как он умело пользуется палочками. Красивые руки с длинными пальцами грациозно держат их в пальцах и подхватывают еду. Алекс делает глоток из бутылки. Вид у него такой, словно он хочет что-то сказать, но думает, стоит ли. – Именно поэтому я и не звонил, – неожиданно признается он. – Не хотел портить тебе веселье. Я замираю, теряясь, и не знаю, что ответить. Внутри меня опять просыпается дикая злость по отношению к нему. Ничего не могу с собой поделать! Так хочется накричать на него, сказать: «А я ждала! Ждала твоего звонка, хотела услышать твой голос, ты, трус!» Но я подавляю это желание изо всех сил. Стараюсь сохранять спокойное выражение лица, хотя ощущаю, как вспыхнули щеки от его признания. – Думаю, нам стоит молча доесть и вернуться к работе, – шепчу я хриплым голосом, он не слушается. Слишком сильны эмоции. Я снова берусь за еду. Алекс молча кивает и тоже опускает взгляд. Между нами ощущается напряжение, повисает недосказанность. Его кабинет не помогает в этой ситуации. Александр будто читает мои мысли и тихо говорит: – Столько воспоминаний… – Он замолкает, словно спотыкается о слова и жалеет, что произнес это вслух.